Индийский веер - Холт Виктория - Страница 21

• Предыдущая
• 21/98
• Следующая

— Не позволите ли мне остаться здесь… совсем ненадолго… чтобы продолжать видеть вас… и если возможно, немного поговорить.

Джанин, Мари и я немного смущенно посмотрели друг на друга. Одному Богу известно, что произойдет, если нас застанут за беседой с этим странным человеком. Это было бы катастрофой, вне всяких законов Ламазона; в любую минуту могла появиться учительница, которая привезла нас сюда.

Но Лавиния уже отвечала ему:

— Пожалуйста, садитесь, если вы сможете стать невидимым, когда появится наш дракон-учительница. В противном случае мы скажем, что вы сели после того, как мы уже заказали кофе, поэтому мы не могли уйти.

— Какая очаровательная хитрость. — Подошел гарсон, и он заказал кофе.

— Я думаю, что мы в безопасности, — сказала Лавиния, опираясь руками о стол и сосредоточенно изучая его. Ее позиция была приглашающей.

— Я буду внимательным и при первом появлении дракона пущу в ход свои магические силы, чтобы стать невидимым.

Лавиния. рассмеялась, откинув назад голову и демонстрируя свои превосходные зубы.

— А теперь вы должны рассказать мне о замке Ламазон. Его правила очень строгие?

— До известной степени… но не так плохи, как в школе, — сказала Лавиния.

— Что вас очень устраивает?

— О, конечно, — сказала я. — Это позволяет нам выходить в город, как сейчас.

— И встречать интересных людей, — улыбаясь ему, добавила Лавиния.

Мы разговаривали. Он задавал много вопросов о нас и о школе и в свою очередь сообщил нам, что он граф Боргассон. Его замок находится примерно в пятидесяти милях отсюда. Он один из тех, что уцелели после Революции.

— Как Ламазон, — вставила я.

— Да… так же. — Он улыбнулся мне грустной улыбкой, но не мог надолго отводить взгляд от Лавинии.

Во время этой первой встречи он представился как аристократ, имеющий замок примерно в пятидесяти милях отсюда, большое имение, включающее виноградники. Он был молод, не женат; его отец умер, и он унаследовал титул и огромное имение.

— Закончились мои студенческие дни, — сказал он. — Теперь я должен стать серьезным.

Это было настоящим приключением. Я была уверена, что Лавиния наслаждалась всем этим, особенно потому, что он ясно показал, что из нас именно она привлекла его внимание.

Когда мы увидели направляющуюся к нам мадемуазель, мы с невинным видом встали, пробормотали «до свидания» нашему красивому компаньону и присоединились к другим в карете.

Когда я поднималась в карету, то увидела, что Лавиния обернулась. Граф поднял руку в ответ. Пока мы возвращались в замок, Лавиния тихонько улыбалась.

Мы вновь встретили графа, когда в следующий раз отправились в город, и он пил с нами кофе так же, как и в прошлый раз. На этот раз он сел рядом с Лавинией. Мы много веселились и болтали.

Я догадалась, что у Лавинии появилась тайна, наверное, потому, что так хорошо знала ее. Она часто исчезала, и мы точно не знали, где она. Она стала очень рассеянной и, казалось, не ощущала больше шарма месье Дюбуа. Она танцевала с той же импульсивностью, но уже не старалась, как раньше, заставить его выбрать себя, немного выдвигаясь вперед и откидывая с лица волосы.

Я больше не видела графа и не вспоминала о нем вплоть до того дня, когда встретила его около замка. Он улыбнулся мне несколько рассеянно, как бы пытаясь вспомнить, кто я такая. Меня это не удивило, поскольку во время наших встреч он не смотрел ни на кого, кроме Лавинии.

Она продолжала оставаться в каком-то эйфорическом состоянии; она была менее раздражительной, часто сидела, накручивая на палец локон, уставясь в пространство и улыбаясь.

Однажды я спросила ее, что происходит.

Она бросила на меня довольно презрительный взгляд.

— О, тебе этого не понять.

— Если это настолько сложно, то я удивляюсь, что ты поняла.

— Это не какая-нибудь глупая школьная задача. Здесь жизнь.

— Ах так, — ответила я в том же духе. — Месье Дюбуа понял, что не любит больше свою жену и четверых детей и мечтает только о тебе?

— Не глупи. Месье Дюбуа. Этот маленький учитель танцев. Ты думаешь, он действительно настоящий мужчина? О, ты не можешь… зная о них так мало.

— Ты, конечно, знаешь очень много. Она таинственно улыбнулась.

— Это что-то, связанное с мужчиной, — сказала я.

— Ш-ш-ш, — совсем добродушно ответила она.

Мне следовало быть начеку.

Однажды, когда мы собрались в город, она не поехала, сказав, что у нее болит голова. Я ей не поверила. Для такого состояния она выглядела слишком сияющей.

Когда мы вернулись, в комнате ее не было, и прежде чем она появилась, прошло какое-то время. Она была очень раскрасневшейся. Теперь мне не понятно, как я могла быть такой слепой. Ведь я же все это уже видела раньше, с Джосом.

Наступило Рождество. Его отпраздновали в Ламазоне в соответствии с традициями, и большинство девушек оставалось в замке, поскольку до дома было далеко. Праздник получился веселым.

Джанин сказала мне, что она вновь видела графа. Он был совсем рядом с замком. Казалось, что он не узнал ее.

— Он выглядел довольно ослепительным, — пояснила она.

Через несколько дней, оставшись наедине с Лавинией, я сказала ей, что Джанин видела его. Она слегка ухмыльнулась:

— Ты умеешь хранить секрет?

— Конечно. А что?

— Я собираюсь выйти замуж.

— Замуж ты, конечно, выйдешь. Когда леди Харриет подыщет тебе мужа.

Она покачала головой.

— Ты думаешь, я сама не смогу его себе найти?

— Ты хочешь дать понять, что уже находишься в поиске.

— Я не собираюсь ждать долго.

— Что ты хочешь сказать?

— Я собираюсь выйти замуж за графа.

— За графа? Ты хочешь сказать, за человека, который говорил с нами в городе?

Она радостно кивнула.

— Но как же твоя мать?

— Она будет довольна.

— Ты сказала ей?

— Нет, Жан-Пьер считает, что лучше не… пока не говорить. Пока мы не решим, как сообщить новость.

— Жан-Пьер?

— Граф, конечно, глупышка. Только подумай! Я стану графиней де Боргассон и буду жить в великолепном замке. Он очень богат. Он хочет поехать в Англию и познакомиться с мамой. Он заметил меня с первого взгляда… в тот первый день и понял, что я создана для него. Разве это не чудесно?

— Ну, звучит это так, будто…

— Как, будто что? Друзилла, ты ревнуешь?

— Конечно, нет.

— А должна. Все должны завидовать мне.

— Ладно, но ты едва знаешь его. Она выглядела очень неразумной.

— В таких случаях важно не то, как долго знакомы друг с другом, а насколько хорошо знают. Пока никому не говори… особенно Джанин.

— Почему ты должна сохранять это в тайне? — спросила я.

— Это только ненадолго, Я не должна была бы говорить тебе, но ты знаешь, что у меня нет от тебя секретов.

Она была сама не своя от счастья и более любезна ко мне, чем обычно. После обеда она не пришла в карету, и я предположила, что у нее какое-то тайное свидание с графом. Мне хотелось бы знать, где. Возможно у него есть карета, которая будет ее ждать в тайном месте и увезет… куда? Я почувствовала приступ беспокойства.

— Что случилось с Лавинией? — спросила Джанин. — Она так изменилась.

— Разве? — невинно удивилась я.

— Не говори мне, что ты этого не заметила.

— Ну, никогда не знаешь заранее, в каком она будет настроении.

— Что-то случилось, — сказала всевидящая Джанин. В ее глазах светилось подозрение. Проснулось ее всеподавляющее любопытство. Когда настроение Лавинии вновь изменилось, она была первой, кто обратил на это внимание.

Лавиния выглядела немного бледной; она была рассеянной; иногда, когда кто-то заговаривал с ней, она, казалось, не слышала этого.

Я предположила, что, должно быть, возникли какие-то проблемы, связанные с ее романом, и подумала, не спросить ли ее об этом, как вдруг она сказала, что хочет поговорить со мной… как можно скорее.

— Пошли в сад, — предложила она. — Там спокойнее.

Так как стоял февраль, погода была холодной. Мы обнаружили, что, хотя лето здесь жарче, чем в Англии, зима намного холоднее. В летний сезон сад славился бугенвиллеями, олеандрами и многими другими красивыми растениями. Но сейчас была все-таки зима. И зимой, в феврале, нам меньше всего могли помешать именно здесь.

• Предыдущая
• 21/98
• Следующая