Долгий путь к счастью - Холт Виктория - Страница 62

• Предыдущая
• 62/71
• Следующая

— Ваш отец обошелся со мной благородно, — тем временем говорил хозяин, — он оставил мне средств столько, чтобы я мог безбедно жить всю оставшуюся жизнь. Во владение своей долей наследства я еще не вступил, оформление дел движется очень медленно. Но у меня были и свои сбережения, сначала я купил дом с огородом, но оказалось, мне уже это не по силам, да и не по нраву. Продал его довольно выгодно и приобрел вот это местечко…

Фенвик встал, подошел к секретеру в углу комнаты, написал что-то на листке бумаги, который потом отдал мне. Там значилось название юридической конторы «Мерри, Фейр и Данн», ниже следовал адрес.

— Ваш отец обращался к этим поверенным, — сказал он, — почему бы и вам не заглянуть к ним? Они будут очень довольны, если действительно разыскивали вас, в чем я, собственно, не сомневаюсь. Я только еще раз могу повторить, что ваш отец неоднократно подробно обсуждал со мной свои намерения по завещанию; я помню, как представитель юридической конторы «Мерри, Фейр и Данн» приезжал в замок. Это было примерно за год до смерти вашего батюшки.

— И все же странно, что, внеся мое имя в завещание, да еще оставляя мне практически все, он так и не стал искать меня.

— Он говорил, что хочет избежать осложнений, в то время он был уже тяжело болен.

— А когда исчезла Сильва?

— Всего за несколько месяцев до его кончины.

— Как он отнесся к ее исчезновению?

— Он никак не выразил своих эмоций.

— До чего несправедлив к ней он был!

— Поймите — она всегда напоминала ему о неверной жене. Возможно, будь она другим ребенком — славным, веселым, словом, нормальным, может, неприязнь его была бы не такой явной; часто он ворчал, почему вообще должен тратить на нее время, а однажды признался, что только боязнь огласки и скандала заставляет держать ее в замке.

— А сама Сильва знала, что отец сомневается, родная ли она его дочь?

— Не думаю. Лишь несколько человек были осведомлены об этом. Я знал, например, потому что он всегда доверял мне. Он был слишком горд, чтобы делиться своими сомнениями с посторонними.

— Как я жалею, что не имела возможности находиться с ней рядом…

— Она была неуправляема до неистовости. Однажды пригрозила, что бросится вниз с башни. Гувернантка сказала ей тогда: «Что ж, давай, бросайся». После этих слов Сильва успокоилась, а угрозы ее больше никто всерьез не воспринимал. Думаю, ее ночной выход в штормовое море тоже был своего рода жестом; чтобы привлечь к себе внимание, растревожив людей. Но с морем шутки плохи.

— Но ведь тело так и не обнаружили, хотя лодку вынесло на берег.

— Скорее всего, она утонула.

— Тогда странно, почему тело море не выбросило.

— Не всегда это происходит. Сотни погибших людей море так и не отдало.

— До чего печальная, трагическая история. Вот, значит, как дети расплачиваются за грехи родителей. Я очень признательна вам, мистер Фенвик. Вы рассказали мне много больше, чем я надеялась услышать.

— Все это, я полагал, вам известно. Однако, возвращаясь к завещанию, считаю, что вам стоит посетить юридическую контору, чей адрес я указал. Я не мог свидетельствовать при оформлении документов, так как мое имя фигурирует в завещании. Но уверен, что ваш отец делился со мной касательно наследницы, находясь в совершенно здравом рассудке.

Я сказала, что к поверенным отправлюсь незамедлительно, прямо сейчас. Когда появился Майкл, я показала ему адрес, и мы поехали.

Небольшой городок на побережье, где располагалась юридическая контора, находился всего в нескольких милях от места нашего пребывания, а Майкл, конечно же, знал туда короткую дорогу. В конторе у Мерри, Фейра и Данна я ознакомилась с завещанием, в котором значилось, что я наследую основную часть состояния покойного мистера Келлевэя по достижении двадцати одного года, а до этого срока имущество передается в управление доверенному лицу, которым назначен Яго Келлевэй. Кроме того, в завещании содержался настоятельный совет отца и в дальнейшем доверять Яго Келлевэю управление недвижимостью на Острове, а также всем хозяйством.

Было в завещании и еще кое-что: действительно, в случае смерти основного наследника все права по ведению Островом передаются Сильве Келлевэй. После ее смерти соответственно следующим после нее наследником объявляется Яго Келлевэй.

Именно эти сведения вызвали у меня наибольшую тревогу, но я ни в коем случае не желала признаваться, что понимаю их глубинный смысл.

Теперь я хотела встретиться и откровенно поговорить с Яго. Что он скажет, когда я расскажу ему о своих изысканиях, как объяснит, почему до сих пор держал меня в неведении?

Досада и недоумение не покидали меня. Больше всего меня волновало не то, буду ли я богата, нет ли, а то, что Яго скрывал все обстоятельства завещания, да и сам факт его существования, а также то, что лично у Яго Келлевэя была возможность (в случае смерти Сильвы, в случае смерти или отсутствия основной наследницы, то есть меня) стать полновластным и законным хозяином Далекого Острова.

Ужасно огорчилась я, не застав его в замке. Дженифрай сказала, что скорее всего он будет только к обеду.

Я поднялась к себе. Умылась, переоделась. Все равно еще слишком рано. Я села, нервно принялась листать старый мамин альбом, и конечно, опять наткнулась на портреты Яго.

Все время вспоминала я те мгновения, когда вода сквозь открывшуюся щель стала заполнять дно лодки. Это он отдал «Эллен» мне в пользование. «У тебя должна быть своя лодка», — сказал тогда Яго, показывая мне небольшую славную лодочку с именем «Эллен» на борту. Как я обрадовалась — не столько из-за лодки, сколько из-за того, что именно Яго сделал мне такой подарок. И что же мне сейчас думать об этом? Будто наяву услышала я сухой голос мистера Данна, поверенного: «Если вы скончаетесь, не оставив наследника, все состояние и недвижимость переходит к мистеру Яго Келлевэю».

Показалось, будто смутные тени замелькали в комнате. Воздух наполнялся тревожным запахом. Может, действительно, угроза была где-то рядом.

Наконец-то подошло время обеда. Сердце мое колотилось. Яго был уже в замке.

— Как прошел день, Эллен? Неплохо? — встречая меня в столовой, спросил он.

— Спасибо, очень даже интересно.

Гвеннол пристально наблюдала за мной, взгляд ее был колючим и холодным. Она подозревала, что я снова встречалась с Майклом Хайдроком.

— Я была на побережье, — сказала я.

— Как, опять убегаешь с нашего Острова?

«Нашего Острова!» Яго, ты имеешь в виду моего Острова, хотелось крикнуть мне. Во всяком случае через несколько месяцев так будет… должно быть!

Мне не терпелось остаться с ним наедине и поговорить. Какой нескончаемо долгой казалась трапеза, как трудно было поддерживать общий разговор, когда в голове была только одна мысль — завещание, Яго, Остров.

Как только завершился обед, я сразу же сказала Яго, что хочу непременно поговорить с ним.

Взгляд его изменился — он обдумывал что-то? Прикидывал? Надеялся, что я собираюсь сообщить о согласии на его предложение? Естественно, он как человек, не знавший поражений, был уверен, что я быстро дам ему положительный ответ.

Мы поднялись к нему в кабинет. Глядя ему прямо в глаза, я ровным голосом сказала:

— Сегодня я сделала удивительное открытие. Выяснилось, что я — богатая наследница.

Он не выказал ни следа волнения.

— Рано или поздно ты узнала бы об этом.

— Почему меня раньше не поставили в известность?

— Потому что тебе предстояло это узнать… в свое время.

— Но я имела право знать о таких вещах.

— Лучше, если бы ты пребывала в неведении до поры до времени.

— И чье же это, интересно, мнение?

— Мое, конечно.

— Значит, меня обманывали.

— Эллен, дорогая, что за ужасные слова. Никто не посмеет обмануть тебя, пока ты под моей защитой.

— Ты говорил, что отец назначил тебя моим опекуном, пока мне не исполнится двадцать один год.

— Это действительно так.

— Но не сказал, что произойдет сразу после моего дня рождения.

• Предыдущая
• 62/71
• Следующая