Дочь Сатаны - Холт Виктория - Страница 25

• Предыдущая
• 25/63
• Следующая

— Стало быть, вам не стыдно за свою дочь?

Он решил, что комплиментов с нее достаточно, и не ответил на вопрос.

— Я вижу у тебя в глазах дикие искорки. Что ты задумала? — спросил он.

— Ничего я не задумала.

— Быть может, я кое-что задумаю для тебя. Я был бы очень рад видеть тебя замужней дамой.

— Я и без того счастлива.

— Ты должна выйти замуж и иметь детей. Доля отца — найти жениха своей дочери.

Она загадочно улыбнулась.

— Вы часто говорили мне о необходимости предоставлять людям свободу выбора, и я не могу поверить, чтобы вы поступили наперекор своим принципам.

— Я очень люблю тебя и потому считаю своим долгом…

Тамар взяла его руку и поцеловала ее.

— И я люблю вас всей душой. Тем не менее, я никому не позволю выбирать мне мужа против моей воли.

— Я не стану принуждать тебя. Однако признаюсь, что был бы счастлив, видя, как ты едешь со своей семьей погостить из Стоука в Пенникомкуик.

— Из Стоука?

Он засмеялся.

— Я думаю о Бартли. Я, уверен, он был бы рад жениться на тебе.

— Бартли! — Она словно выплюнула его имя. — Я скорее умру, чем выйду за Бартли. Он грубый! Вульгарный… распутный. Я удивляюсь, как вы могли назвать мне его имя.

— Ш-ш-ш! Прошу прощения. Тем не менее, мне кажется, тебе нравится этот юноша. Он храбр, в его жизни было много приключений, и теперь, я уверен, он готов остепениться, вести жизнь помещика, жениться и растить детей. Он просто был озорным мальчишкой.

— Похотливое, распутное животное!

— Извини. Забудь, что я сказал.

— Забуду… и очень скоро.

Она задрожала, увидев в числе прибывших гостей сэра Хэмфри, леди Кэвилл и их сына Бартли.

Сэр Хэмфри оглядел Тамар восхищенным взглядом. Леди Кэвилл поцеловала ее, слегка испуганная, к чему Тамар привыкла. Бартли нагнулся над ее рукой, его сверкающие глаза обожгли ее голубым огнем.

Она надменно отвернулась от него и заговорила с сэром Хэмфри.

Гости все прибывали, это были дворяне из здешних мест, откуда в Пенникомкуик можно было доехать верхом. Ричард решил, что первый бал Тамар должен быть достоин его дочери.

После танцев гостей пригласили к столу, где их ожидало богатое угощение — оленина, пироги с творогом, разнообразные мясные блюда, вино и эль.

Прибыли танцоры в костюмах героев легенды о Робине Гуде с пестрыми лентами на камзоле и колокольчиками на ногах. Они стали развлекать гостей танцами, а музыканты играли на галерее.

Тамар была весела в этот вечер. Она решила, что бал отлично удался… если бы не Бартли. Когда он пытался заговорить с ней, она делала вид, будто не замечает его, и девушке доставляло удовольствие видеть, как он злится. Она намеренно кокетничала с красивым высоким юношей, владельцем большого поместья возле Плима. Этот молодой человек был столь сильно восхищен ею, что тут же предложил ей руку и сердце. Однако это огорчило ее, ведь она всего лишь хотела подразнить Бартли.

Но ближе к полуночи, когда огонь в камине холла уже затухал, а некоторые из гостей уже готовы были задремать, отяжелев от сытной пищи и вина, Бартли все же сумел буквально загнать ее в угол. Она прислонилась к дубовой панели стены и устремила на него дерзкий взгляд. Щеки юноши раскраснелись, глаза казались еще голубее, чем всегда. Он был поистине красив.

— Что за дьявольские игры ты играешь со мной? — небрежно спросил он.

Тамар подняла руку, чтобы оттолкнуть его, но он схватил ее и крепко сжал.

— Отпусти, или я велю вышвырнуть тебя вон, — отрезала она.

— Неразумно дразнить меня так, как ты делала весь этот вечер, — пригрозил Бартли.

— Я… дразню вас? Уверяю, в этот вечер я менее всего думала… о тебе!

— Это ложь, и весьма неумелая!

— Однако ты о себе высокого мнения.

— Думаю, такого же, как ты о себе самой.

Его глаза впились в ее лицо, потом взгляд скользнул по глубокому вырезу платья на груди девушки. Она густо покраснела.

— Тамар, — сказал он, — для чего ты откладываешь то, что неизбежно должно случиться.

— Что ты имеешь в виду?

— Видно, ты забыла, я поклялся, что ты будешь моей.

— Увы! Ты клялся зря! Я больше не несчастное дитя, до которого никому нет дела. Тебе придется ответить за меня Ричарду.

— Не придется, если ты придешь по доброй воле.

— Тебе придется ждать долго!

Он придвинулся к ней.

— Дорогая моя Тамар, я не намерен долго ждать. Через неделю я уезжаю из Англии. И до отъезда я получу то, чего так долго желал.

— Ты болтаешь ерунду.

— Посмотрим.

— Если ты посмеешь сделать со мной то, что однажды пытался, я убью тебя.

— И как же тебе это удастся?

— Я не смогу застать тебя врасплох, если скажу.

— Я верю, что в тебе сидит дьявол.

— Это первая умная фраза из всего, что ты сказал сегодня.

— Я не стану тебя принуждать, обещаю тебе. Ты согласишься по доброй воле.

— Ах, вот оно что? И ты уже наметил день, когда я сдамся?

— День или ночь, не важно, но до моего отъезда. Это я твердо решил.

Тамар пыталась оставаться спокойной, но ей было не по себе, она знала, что Бартли видит это. Она пыталась засмеяться, но смех замер на ее губах, когда он сказал:

— Симон Картер в Плимуте. Охотник на ведьм вернулся.

— Ну и что с того?

Она знала, что побледнела.

— Это пугает тебя, не правда ли? Еще бы! А что, если я пойду к нему и скажу, что ты занимаешься колдовством? Или что я видел, как ты превратилась в зайца?

— Тогда ты солжешь, и к тому же это тебе не поможет.

— Он явится к тебе, Тамар, и Ричард не сможет ему помешать. Вспомни, он чуть было не нашел и не уколол тебя в тот раз, а тебя винили лишь в том, что твоя мать сказала, будто твой отец — сатана. Ричард объявил, что твой отец — он и винить тебя было не в чем. Но если кто-нибудь видел, как ты колдуешь… с помощью своего родственника…

— Ты… скотина!

— Я буду добр к тебе, если ты будешь добра ко мне, Тамар! С какой стати мне предавать тебя? У нас с тобой это будет не раз и не два, я знаю. Стоит мне взглянуть на тебя…

— Стало быть, — дрожа, ответила она, — ты можешь с такой же легкостью укладывать женщин к себе в постель, как Симон Картер может поймать ведьму?

— Оставь окно открытым. Я приду к тебе, когда в доме все затихнет. Тебе нечего бояться. Если кто-нибудь нападет на тебя, если кто-нибудь посмеет хоть слово сказать против тебя, мой меч будет готов защитить тебя… всегда, Тамар.

Она уставилась на него с немым ужасом, а он дерзко продолжал:

— Ведь я могу и жениться на тебе. Ричард считает, что тебе пора замуж, и готов проявить большую щедрость по отношению к тому, кто женится на ведьме, которую он пожелал назвать своей дочерью.

— Я скорее умру, чем выйду за тебя.

— Ты слишком легко говоришь о смерти.

— Прошу тебя, позволь мне уйти. Я не хочу видеть тебя… никогда.

— Однако ты стала надменной. А как тебе понравится, когда тебя станут осматривать и подвергать испытанию? Как тебе понравится, когда мерзкие мужики станут разглядывать твое тело? Как тебе понравится болтаться на виселице?

— Я предпочла бы пытки и смерть тому, что ты предлагаешь, — ответила она холодно, и глаза ее сверкнули.

И тогда Бартли отпустил ее.

Весь вечер он продолжал следить за ней взглядом. Уходя, он насмешливо улыбнулся ей. Она поняла: Бартли уверен, что одержит над ней верх.

— Я даю тебе два дня, — шепнул он ей. — Дольше ждать не стану. Время дорого.

Когда Аннис помогала ей раздеться, Тамар заставила ее рассказать подробно о любовных забавах с Джоном Тайлером. Она слушала ее очень внимательно и задавала вопросы, на которые Аннис отвечала, покраснев и понурив голову.

Потом Тамар громко засмеялась, отослала Аннис, опустила шторы и бросилась на кровать, отгородившись от всего мира.

Но она не смогла стереть из памяти сверкающие глаза Бартли. А ночью ей приснилось, будто он влез в окно и изнасиловал ее. Ей приснился также Хьюмилити Браун, только она не запомнила, какую роль он играл в ее сне.

• Предыдущая
• 25/63
• Следующая