Дочь обмана - Холт Виктория - Страница 82

• Предыдущая
• 82/87
• Следующая

Я не могла говорить. Все мои мысли обратились к Дезире, и желание быть с ней было так сильно, что я почувствовала ненависть к этой женщине, которая своими действиями, пусть и не прямо, отняла у меня ее.

Наверное, мне следовало попытаться понять ее. Представить, как отчаянно она рвалась к успеху и надеялась, что ценой лишь небольшого недомогания мамы она этого достигает. Возможно, она считала, что мама на ее месте сделала бы то же самое. Что она бы поняла и, возможно, сочла бы это довольно забавным. Я видела муку на лице Лайзы и знала, что она говорит правду, рассказывая о своих страданиях после такого трагического оборота событий.

Ее лицо окаменело. Она старалась подавить свои чувства.

— Я устала от всего этого. Я уже заплатила за то, что я сделала твоей маме. Я получила свой шанс и не сумела им воспользоваться. Это опасно — вмешиваться в судьбу, пытаться заставить жизнь идти тем путем, каким ты хочешь. Я вмешалась. Могло показаться, что я получила свой шанс, а теперь — вот, посмотри на меня. Твоя мама сделала то же самое, и в результате ты потеряла Родерика. Жизнь посмеялась над нами. Ты должна это понять, Ноэль. Я слишком много страдала. Все, с меня хватит! Я не уеду из этого дома. Я останусь здесь. И никогда, пока я жива, я не уступлю тебе Родерика. Он женился на мне. Он сделал это по собственному желанию. Его никто не принуждал. Я не откажусь от него. Я не уеду, чтобы жить в какой-нибудь лечебнице, как бедная миссис Карлинг, только потому, что стою у тебя на пути. Это мой дом, и я останусь в нем.

Больше я была не в силах это выносить.

Я оставила ее и пошла к себе в комнату.

Я была настолько потрясена признанием Лайзы, что почти не спала в ту ночь.

На следующее утро с очередным визитом к Лайзе приехал Доктор Даути.

Леди Констанс спросила меня, не могу ли я пойти с ним, так как он хотел, чтобы кто-нибудь присутствовал пр осмотре.

Лайза лежала в кровати, опершись на подушки. Увидев меня, она отвела глаза.

— Приехал доктор Даути, — сказала я.

— Обычный осмотр, миссис Клеверхем, — сказал доктор. — Как вы себя чувствуете?

— Не очень хорошо.

— Все та же боль и в том же месте?

Она кивнула. Несколько минут доктор осматривал ее спину. Наконец, удовлетворенно крякнув, он сказал:

— Что ж, у меня для вас хорошие новости. И я очень оптимистично настроен. Весьма оптимистично. Есть некоторые положительные сдвиги. Это благодаря операции и надлежащему лечению. Думаю, через несколько месяцев улучшение станет очевидным и тогда, моя дорогая миссис Клеверхем, мы сможем подумать об изменении вашего режима.

— Что это значит? — нетерпеливо спросила Лайза.

— Я не могу обещать, что вы сможете делать большой батман или как там у вас это называется, но свободно ходить — да. И уменьшатся эти ужасные боли.

— Ах, если бы так!

— Надеюсь, так и будет. Будем бороться, да? И, возможно, месяцев через пять…

— Просто не могу в это поверить! Я уже думала, что это навсегда.

— Nil desperandum, милая леди. Я думаю, у вас есть неплохие шансы на выздоровление.

Лайза взглянула на меня, глаза ее сияли.

— Какая замечательная новость, Ноэль!

— Да, конечно.

В этот момент она напомнила мне ту девушку, которая лежала у нас дома после того случая с экипажем.

— Пожалуй, мне следует переговорить с леди Констанс, — сказал доктор Даути. Он взял Лайзу за руку.

— Можете быть совершенно уверены в том, что я детально изучу этот вопрос и тогда навещу вас снова Я уверен. что мое лечение подействует на вас тонизирующе. Кстати, у вас достаточно болеутоляющего?

Она показала взглядом на тумбочку, он достал из нее пузырек с таблетками и открыл его.

— Этого вам хватит на несколько дней. Не забудьте, не больше двух за раз. На следующей неделе я пришлю вам еще. Они хорошо помогают, не так ли? Однако, будем надеяться, вскоре нужда в них отпадет.

Он попрощался с Лайзой и я, проводив его к леди Констанс, оставила их одних.

Когда он уехал, я пошла к леди Констанс.

— Доктор сказал мне, что, по его мнению, излечение, хотя и не полное, возможно, — сообщила она.

— Да, он нам тоже это сказал.

— Интересно, как это повлияет на Лайзу?

— Я думаю, это только укрепит ее решимость не уступать. Она мне вчера сказала, что никогда этого не сделает.

— Мы должны убедить ее.

— Не думаю, что кто-нибудь в состоянии это сделать.

— Нельзя позволить одному человеку разбить жизни стольких людей.

— Она цепляется за Родерика, за этот дом. Она не может представить без них свою жизнь.

— Здесь много поставлено на карту.

— Для нее — так же, как и для нас.

— Дорогая моя Ноэль, подумай, что может означать ее отказ.

— Ни о чем другом я и не думаю.

— Она должна понять.

— Она перенесла много страданий, — сказала я, и почувствовала, что с этого момента моя ненависть к ней за то, что она сделала маме, начала проходить. Она как бы растворялась в жалости к этому несчастному, нелюбимому, растерянному созданию.

В тот же день позднее Родерик пошел к Лайзе. Когда он вышел от нее, по его лицу было ясно, что он очень расстроен. И я догадывалась, почему. Она дала ему ответ.

Я была в гостиной с леди Констанс и Чарли, когда он вошел.

— Она утверждает, что скоро выздоровеет, — сказал он. — Доктор сообщил ей, что у нее есть все основания на это надеяться.

— Это правда, — произнесла леди Констанс. — Он сказал нам, что в ближайшее время можно ждать улучшения. Может быть, это будет не полное выздоровление, но значительное улучшение ее состояния.

— Это хорошая новость для Лайзы. Остается только надеяться, что так и будет. Это бы очень помогло ей. Вполне естественно, она обрадована таким прогнозом. Однако она не намерена отпускать меня. И я ее достаточно хорошо знаю, чтобы понять, насколько это серьезно. Не знаю, повлияла ли эта новость на ее решение.

— Она объявила мне об этом решении еще до прихода доктора, — сказала я.

— Ее нужно убедить изменить его, — настаивала леди Констанс.

— Не уверен, что это возможно, — сказал Родерик.

— Я думаю, мне следует вернуться в Лондон, — проговорила я.

— О, нет! — воскликнул Родерик.

— Я должна. Я не могу здесь оставаться. И мне не следовало приезжать.

Хотя приехала я потому, что она просила меня об этом. У нее была потребность признаться в содеянном. Бедная Лайза! Она была так же несчастна, как и все мы. И теперь она твердо решила не выпускать из рук то, что у нее есть. Она не собиралась уступать и открыто демонстрировала это. В глубине души я знала, что никакие слова убеждения не подействуют на нее.

— Ну что за несчастье! — вздохнул Чарли. — Неужели нет никакого выхода?

— Мы должны попытаться посмотреть на это ее глазами, — сказала я к собственному удивлению, поскольку еще недавно меня захлестывала волна ненависти. Я так хорошо понимала ее всепоглощающее стремление во что бы то ни стало добиться успеха на сцене. В каком-то смысле мама тоже стремилась к успеху. Лайза рассчитывала, что сможет извлечь для себя выгоду из чужого несчастья и быть счастливой. И потом… случилось это. Я полагала, она никогда не бросит то, что ей удалось схватить.

— Я должна уехать, — повторила я. — Так будет лучше для всех.

— Куда ты поедешь, Ноэль? — спросил Чарли.

— Обратно в Лондон… на время. Я подумаю, чем мне заняться. У меня есть Мари-Кристин. Мы постараемся вместе что-нибудь придумать.

— Я не могу с этим смириться, — сказал Родерик.

— И я, — добавила леди Констанс.

В этот вечер Мари-Кристин пришла ко мне в комнату.

— Почему все ходят такие хмурые? — спросила она.

— Мы возвращаемся в Лондон.

— Когда?

— В понедельник. Завтра мы не можем ехать, потому что по воскресеньям поезда не ходят, иначе бы…

— Возвращаемся в Лондон! И в такой спешке! Нет, я не могу. Джек собирался показать мне, как очищать керамику.

— Мари-Кристин, мы должны ехать.

• Предыдущая
• 82/87
• Следующая