Дочь обмана - Холт Виктория - Страница 66

• Предыдущая
• 66/87
• Следующая

Однажды к нам заехал Ларе Петерсон. Он сильно изменился, в нем уже не было прежней бьющей ключом энергии и жизнерадостности, он стал серьезнее.

Ларе объявил нам, что уезжает на родину. Париж потерял для него свое очарование. Он уже совсем не тот беззаботный город, прибежище художников. Нет, хватит с него Парижа, здесь слишком много печальных воспоминаний, чтобы можно было оставаться.

Я сказала ему, что скоро уезжаю с Мари-Кристин, Мезон Гриз переходит в собственность кузена Робера, а мой прежний дом по завещанию возвращается мне.

— Кто мог предположить, что все так получится? — говорил Ларе. — Жерар, дорогой мой старина Жерар. Знаете, ведь я любил его.

Он печально покачал головой. Я подумала, что он, возможно, испытывает чувство вины и раскаяния, вспоминая, что пытался увести у Жерара его жену.

Мы с Мари-Кристин проводили грустным взгляд ом его удаляющуюся коляску.

Через несколько дней в Мезон Гриз прибыл новый наследник. Он был очень любезен и не скрывал восторга по поводу того, что дом столь неожиданным образом стал его собственностью.

Я объяснила ему, что в ближайшее время мы уезжаем в Лондон, на что он милостиво ответил, что нам незачем торопиться.

Он переночевал в замке и уехал на следующее утро.

— Что ж, все решено за нас, — сказала я Мари-Кристин. — Интересно, понравится ли тебе Лондон?

— Он мне понравится, если мы там будем вместе, — ответила Мари-Кристин. — Но там будет по-другому?

— Да, по-другому.

Я подумала о тех, кто ждет нас в этом доме, доме воспоминаний. Я представила маму в ее комнате: вот она прилегла на кровати, и ее великолепные волосы рассыпались по подушке, вот устраивает разнос Долли… Но больше всего меня преследовало кошмарное видение — мама, лежащая на полу, мертвая.

Итак, французский этап моей жизни закончен. Я иногда спрашивала себя: если бы Жерар остался жив, вышла бы я за него замуж? Смогла бы я начать с ним новую жизнь, в которой меня бы не преследовали горькие воспоминания?

Я уже никогда не узнаю об этом.

Мы поселились в моем прежнем доме. Чета Кримпов была несказанно рада нам. Их обрадовал не только сам наш приезд, но и то, что дом опять принадлежит мне.

Через несколько дней миссис Кримп даже сказала мне что, наконец, все идет так, как и должно было быть, потому что мсье Бушер, хоть и был благородным джентльменом, но, по ее мнению, это было довольно нелепо. А теперь все встало на свое место. «И вы — здесь, мисс Ноэль», — удовлетворенно добавила она.

Миссис Кримп не терпелось рассказать, как обстоят дела в доме. Осталось только две служанки, Джейн и Кэрри. Этого хватало, пока они были кем-то вроде сторожей при доме, в котором никто не жил.

— Вы, возможно, захотите что-то изменить, мисс Ноэль.

Я сказала, что подумаю.

— А эта мисс де Каррон — полагаю, ее надо называть мадемуазель — она будет жить здесь?

— Да. Это будет ее дом, так же, как и мой. У нее не осталось никого из семьи. Она внучатая племянница мсье Робера. Он сам, отец Мари-Кристин и ее бабушка — все погибли, когда в дом попал орудийный снаряд при осаде Парижа. Они в этот момент находились в доме. От него остались одни руины. Погибли все, кто в нем был.

— Ах, подлые негодяи! Такое злодейство! Бедное дитя!

— Мы должны помочь ей, миссис Кримп. Она пережила ужасную утрату.

Миссис Кримп кивнула, и я была уверена, что теперь она будет особенно добра к Мари-Кристин.

Тем временем Мари-Кристин понемногу оправлялась от полученного удара. Этому способствовала окружающая ее совершенно новая обстановка. Она живо интересовалась Лондоном. Я показывала ей город. Мы гуляли в парках, побывали в Лондонской башне, осмотрели исторические здания и театры, где выступала мама. Она была очарована всем этим.

Вскоре после приезда нас навестил Долли.

— Я узнал, что ты в Лондоне, — сказал он. — Рад тебя видеть. — Он испытующе посмотрел на меня. — Как ты живешь, моя дорогая?

— Спасибо, Долли. Все хорошо.

— Я слышал про Робера. Какая трагедия! Все эта ужасная война. И ты привезла с собой его племянницу.

— Его внучатую племянницу. Она потеряла всех своих близких — отца, бабушку и Робера. Это страшное несчастье, Долли.

— Я понимаю. И она хочет остаться с тобой. Это хорошо, что вы здесь.

— Вы что-нибудь слышали о Лайзе Феннел?

— Об этой девушке? С ней произошла неприятность — несчастный случай. Все оказалось хуже, чем мы думали. Она потом вышла замуж. Между прочим, за сына Чарли.

— Да, она мне писала.

— Чарли теперь почти не бывает в Лондоне. Я его уже не видел целую вечность.

Вошла Мари-Кристин, и я представила ее Долли.

— Я хорошо знал вашего дядю, — сказал Долли. — Вы должны обязательно посмотреть один из моих спектаклей.

По-видимому, это предложение Мари-Кристин пришлось по душе.

— Называется «Удачливая Люси», — продолжал Долли. — Идет с аншлагом… пока что. Лотти Лэнгдон — молодец.

— Она-то и есть удачливая Люси? — спросила я.

— Разумеется. Вы должны прийти. Я позабочусь, чтобы у вас были лучшие места. Я рад, что ты опять в Лондоне, Ноэль.

Мы правильно сделали, что пошли на спектакль. Мари-Кристин приходила в себя после шока и, думаю, здесь вдали от места трагедии, у нее это получалось лучше. Он; была молода, по натуре жизнерадостна и никогда не была слишком близка со своей семьей. Кажется, я для нее стал; значить больше, чем любой из них, даже до этой трагедии.

Она быстро взрослела. Я полагаю, столь драматические события способствовали этому.

Мне было приятно видеть, с каким наслаждением она следила за «Удачливой Люси».

В антракте к нам подошел Долли, а после спектакля он провел нас за кулисы. Мари-Кристин познакомили с Лотти Лэнгдон, представшей перед нами во всем блеске и великолепии.

Опьяненная успехом и аплодисментами восторженной публики Лотти была чрезвычайно любезна с Мари-Кристин и ласкова со мной.

Мари-Кристин пребывала в прекрасном настроении, но для меня этот вечер был наполнен воспоминаниями о прошлом. Внезапно у меня возникло желание пойти в комнату мамы. Мне хотелось побыть там, как тогда, прежде, когда она поздно просыпалась по утрам и я прокрадывалась, к ней в постель, чтобы поговорить.

Я спустилась в ее комнату и легла на кровать, думая о ней. В ту ночь светила полная луна, окутывая ореолом серебряной дымки каждый предмет. Я почувствовала, что мама здесь, рядом со мной.

Не знаю, сколько я так пролежала, погрузившись в воспоминания.

Потом я очнулась, услышав, что дверь медленно открывается. В комнату вошла Мари-Кристин.

— Ноэль, — сказала она, — что ты здесь делаешь?

— Я не могла заснуть.

— Это из-за того, что мы ходили в театр, тебе опять все вспомнилось.

— Наверное, так.

— Должно быть, у тебя была удивительная жизнь.

— Была.

— Твоя мама была такой же красивой, как Лотти?

— Гораздо красивее.

— У нас обеих были красивые мамы.

— Мари-Кристин, почему ты до сих пор не в кровати в такое время? — спросила я.

— Я слышала, как ты вышла из комнаты. Я приоткрыла дверь и следила за тобой. Я не собиралась ничего делать, но тебя так долго не было, что я решила пойти посмотреть.

— Да, Мари-Кристин, теперь я вижу, ты в самом деле решила заботиться обо мне.

— Мы будем заботиться друг о друге, да?

— Да, пока в этом будет необходимость.

Она подошла к кровати и легла рядом со мной.

— Я думала, ты выйдешь замуж за моего папу, — сказала она. — Я была бы рада. Ты бы тогда стала моей мачехой.

— В роли моей падчерицы ты бы не стала мне еще ближе.

— Я думаю, это было бы очень хорошо для тебя. Тебе ведь он очень нравился, правда?

— Да.

— Значит, если бы он был жив…

— Я не знаю.

— Но если бы он предложил тебе…?

— Он так и сделал. Я сказала, что не могу ответить сразу. Мне нужно было время подумать.

• Предыдущая
• 66/87
• Следующая