Нет больше слез - Ховард Линда - Страница 76
- Предыдущая
- 76/79
- Следующая
Милла забеспокоилась. Она высушила волосы и в течение некоторого времени пыталась привести их в порядок, пока не почуяла запах свежеприготовленного кофе. Милла вошла в спальню, одела самые тёплые вещи, которые у неё были – вязаные штаны и фланелевую рубашку, и нахмурилась, как только поняла, что этих вещей она с собой не брала. Должно быть, Диас сам съездил за ними. В течение последних нескольких недель она мало на что обращала внимание, в том числе и на то, как часто приезжал и уезжал Диас. Теперь она надеялась, что подобное настроение больше не будет тревожить её.
Он как раз готовил завтрак, когда она вышла из спальни. Милла налила себе чашку кофе и выпалила:
- Я не ношу противозачаточный пластырь.
Он спокойно перевернул кусочек бекона, обжаривая его с другой стороны.
- Я знаю.
Из всех вещей, которые он мог произнести, эти два слова изумили её больше всего. Она уставилась на него:
- Тогда почему ты мне ничего не сказал?
- Я думал, ты в курсе.
- Нет, я забыла об этом. – Она сделала глоток кофе. – У нас могут быть проблемы.
- Нет. Для меня это не проблема.
Поначалу она удивилась той грубости, с которой он ответил на её замечание. Но, когда до неё дошёл смысл его реплики, это было словно удар кулаком в солнечное сплетение. Его совершенно не пугала мысль о том, что у них может появиться ребёнок.
Хотя она не была уверена, что сама хочет этого.
- Я думаю, что всё в порядке, - сказала она. - Должно пройти некоторое время прежде чем организм снова начнёт нормально функционировать.
- Когда ты узнаешь точно?
Она застонала и спрятала лицо в ладонях.
- Я не знаю. Ты помнишь, когда у меня в последний раз были месячные?
- Через два дня после того, как мы приехали сюда.
Сейчас Милла вспомнила, что должна была приклеить новый пластырь перед тем, как идти к Дэвиду, но тогда она совершенно забыла об этом. Она попыталась прикинуть в уме, сколько времени прошло с тех пор. Если в этом месяце у неё и будет овуляция - а Милла надеялась на обратное - то скорее всего она должна случиться…как раз сейчас. Наверное. Милла так долго носила эти пластыри, что совсем разучилась вычислять время своего естественного цикла. Но она больше не будет полагаться на случай. Если… вернее, когда они снова займутся сексом, им придётся принять меры предосторожности.
- Я достану презервативы, - сказал Диас, разбивая яйца в миску. Затем налил немного молока и начал взбивать эту смесь при помощи вилки. Он либо читал её мысли, либо додумался до этого путём тех же логических размышлений, что и она.
Он приготовил завтрак с тем же мастерством, с каким делал всё, за что ни брался. И пока Милла уплетала яичницу, бекон и тост, до неё вдруг дошло, что с тех пор, как они сюда приехали, она не делала ничего, кроме как принимала ванну и принимала пищу. Диас же делал всё – начиная от похода по магазинам и заканчивая уборкой. Она тревожно попыталась отбросить мысли о том, зачем он это делает. Она ведь только что обрела гармонию сама с собой, но эта гармония была очень хрупка. Милла ещё не была готова размышлять над тем, чего он так хотел от неё добиться.
После завтрака она помогла ему с уборкой. Диас никак на это не отреагировал, разве что метнул в её сторону немного удивлённый взгляд. Сразу после завтрака он принял душ и уехал на поиски презервативов. Для него было не свойственно откладывать решение столь важных вопросов на самый последний момент. После его ухода Милла стала слоняться по дому, поправила декоративные подушки, украшавшие мебель в гостиной, таким образом, чтобы цвета лучше сочетались. Она заправила его кровать и убрала свою, положила простыни в стиральную машину, потому как сомневалась, что снова будет спать там. Милла не могла с уверенностью сказать, радовало это её или тревожило. Ещё только вчера она думала, что никогда не простит его за тот поступок, который соорудил нечто вроде огромной непробиваемой стены между ними. Но Диас всего одним сокрушительным ударом пробил это препятствие, разделявшее их. Таким образом Милла оказалась там, где была - лёжа на спине под ним.
Но прошлой ночью она не желала быть где-либо ещё.
Наконец, покончив со всеми домашними делами, Милла приготовила свежий кофе, достала из шкафа плед, затем отнесла его и чашку с горячим напитком на веранду. Она закуталась в тёплый плед и села в плетёное кресло, подтянув ноги поближе к себе, чтобы было теплее. Мрачное пасмурное небо серой и бурной Атлантики, а также холодный промозглый дождь смешались, забирая у природы солнечный свет и яркие краски. Милла обхватила ладонями кофейную кружку и вдохнула ароматные пары напитка, глядя на завесу дождя и пытаясь привести в порядок мысли, терзавшие её. Сегодня она в первый раз поняла, насколько сильно страдания истощили её за последние несколько дней. Она могла двигаться, думать о чём-либо, отвечать на вопросы. Могла улыбаться. Боль никуда не исчезла, но стала управляемой. Пройдут недели, месяцы, года, и тогда боль станет ещё более управляемой.
Милла задалась вопросом, что бы она делала, если бы Диаса не оказалось рядом? Не смотря на то, что она проклинала его, она полностью от него зависела. Чаще всего он оставлял её одну, а сам располагался неподалёку, и часами не разговаривал с ней, занимаясь делами по дому. Поначалу Диас следовал за ней во время её прогулок, но в последнее время он не делал даже этого. Он тихо и безропотно делал всё, что в его силах, чтобы помочь ей пройти через это испытание.
Он её любит.
Осознание этого словно вспышкой яркого света отразилось в её голове и она, закрыв глаза, прислонилась лбом к своим коленям. И как же ей, чёрт побери, соотнести его поступок относительно Джастина с той нежной заботой, которую он ей оказывал в течение последних нескольких недель?
Милла услышала, как к дому подъезжает автомобиль, затем он остановился. Хлопнула входная дверь. Диас вернулся. Она прислушивалась к каждому его шагу. Вот он открыл заднюю дверь и вошёл внутрь. Но затем звук его шагов внезапно затих. Он снова передвигался этой, мать его, кошачьей походкой так, что она не могла услышать ни звука.
Дверь, ведущая на крыльцо, открылась и она увидела его. Диас послал ей молниеносный пристальный взгляд, словно проверяя, всё ли с ней в порядке. Он засунул руки в карманы и прислонился к дверному косяку. С мрачным видом уставился на серые волны океана.
- Прости меня, - прошептал он.
Эти слова словно повисли в воздухе. Диас не просил прощения за пошлую ночь - этого бы он не сделал никогда - он просил прощения за свой поступок. Милла вообще сомневалась, что он до этого когда либо извинялся в своей жизни, но он сказал это с такой нежностью, что она сразу поверила в искренность его извинения.
- Я знаю, ты просто хотел защитить его, - ответила она. Милла удивилась, что сама придумывает ему оправдание.
- Я не знал, что ты собираешься сделать. Я никогда прежде не оказывался в подобной ситуации.
- Ты мог бы спросить.
Но он был не из тех, кто легко доверяет другим, раскрывает душу и подпускает близко к себе. И как он мог предсказать её реакцию? Его собственная мать практически бросила его, возвращаясь в его жизнь только тогда, когда это было удобно ей. Всё, что он знал о матерях, было основано на его собственном опыте. И хотя Диас видел и мысленно осознавал, что большинство матерей действительно без ума от своих чад, ему не довелось ощутить материнской любви.
До тех пор пока Милла не отдала Уинборнам бумаги на усыновление, она не была до конца уверена, что сможет это сделать. Душа её разрывалась от боли на части. Если она сама была не уверена, то как она могла ожидать, что Диас догадается о её намерениях? Что она никогда не сделает ничего Джастину во вред?
Но она всё ещё не могла этого забыть. Она сказала:
- Каждую ночь в постели ты мог бы спросить меня: «Милла, а что ты будешь делать, когда найдёшь Джастина? Как ты сможешь забрать его у той единственной семьи, которую он когда-либо знал?» И тогда ты бы понял мои намерения.
- Предыдущая
- 76/79
- Следующая
