Гора Маккензи - Ховард Линда - Страница 15
- Предыдущая
- 15/50
- Следующая
– Возможно, недостаточно сильно. Я спрятался в сарае, от глаз подальше.
Она смерила его взглядом, жадно впитывая черты гордого, точеного лица, выражение которого оставалось замкнутым. В лишенном цвета свете звезд лицо, казалось, состояло из углов и теней, но для нее и этого было достаточно. Мэри не представляла насколько изголодалась, не видя Вульфа, не ощущая его близость, заставляющую сердце биться чаще. В этот момент она даже не чувствовала холод. Кровь мчалась по венам. Наверное, именно такое состояние означало "гореть огнем". Захватывало дух и немного пугало, но Мэри решила, что ей это нравится.
– Зайдем в дом, – поторопил Вульф, когда она не сделала никаких попыток уйти с дороги.
Мэри медленно проследовала к черному входу. Она оставляла дверь незапертой, поэтому не было необходимости возиться с ключом в темноте. Мэри повернула ручку и открыла дверь, после чего черные брови Вульфа почти соединились.
Они зашли, Мэри закрыла дверь и включила свет. Вульф посмотрел на нее, на шелковистые каштановые пряди, выбившиеся из узла, и крепко сжал кулаки, чтобы удержаться от прикосновения.
– Больше не оставляйте дверь не запертой на ключ, – приказал он.
– Не думаю, что меня ограбят, – возразила она и чистосердечно добавила, – кроме чувства собственного достоинства у меня нет ничего ценного для уважающего себя вора.
Вульф пообещал себе не прикасаться к Мэри. Он ожидал проблем с выполнением обещания, но даже близко не представлял, насколько тяжело ему придется. Схватить бы ее покрепче да вбить немного здравого смысла, однако Вульф понимал, что стоит только до нее дотронуться, и он вряд ли сможет остановиться. Ее запах дразнил ноздри, маня подойти поближе. Аромат казался теплым и изыскано-женственным, и его тело снова скрутила боль желания. Вульф отошел подальше, зная, что для них обоих безопаснее находится на расстоянии.
– Я говорил не о ворах.
– А о ком? – спросила она и только потом поняла, что он подразумевал и что она сказала в ответ. Надеясь, что Вульф не обратит внимания на ее зарумянившееся лицо, Мэри отвернулась и подошла к плите. – Если я приготовлю кофе, вы выпьете чашку или вылетите ураганом, как сделали в прошлый раз?
Колкий упрек его позабавил. Вульф удивился, как он раньше мог считать ее тихой мышкой. Пусть ее предпочтения в одежде не впечатляют, но она далеко не робкого десятка. Говорит именно то, что думает, не смущаясь дать нагоняй. Не прошло и часа, как она бросила вызов всему округу, защищая его, Вульфа. Воспоминания об этом его отрезвили.
– Я выпью кофе, если настаиваете, но предпочитаю сесть и поговорить спокойно.
Мэри скользнула на стул и чопорно выпрямила спину.
– Слушаю вас.
Отодвинув от стола стул и развернув его задом наперед, он сел лицом к Мэри, которая смотрела без улыбки на лице.
– Я видела вас в школе сегодня вечером.
Он мрачно засопел.
– Проклятье! Кто-то еще меня заметил?
Поразительно, что она смогла его увидеть, так как был он очень осторожен и умел при желании оставаться незамеченным.
– Не думаю. – Она сделала паузу. – Сожалею о том, что вам пришлось услышать.
– Меньше всего меня волнует, что думают обо мне добрые люди Рата, – твердо ответил Вульф. – Я умею с ними обращаться, как и Джо. Наша жизнь не зависит от них, а ваша зависит. Не стоит за нас заступаться, если только вы не разлюбили свою работу и не хотите ее потерять. Последнему дураку понятно, что случится, если вы продолжите в том же духе.
– Я не потеряю работу из-за уроков с Джо.
– Может быть. Возможно, они проявят некоторую терпимость к Джо, особенно когда вы бросили такую кость, как академия. Но со мной – другая история.
– Я также не потеряю работу из-за дружбы с вами. У меня есть контракт, – четко объяснила она. – Железобетонный контракт. Нелегко найти преподавателя для такого маленького и изолированного города как Рат, особенно в середине зимы. Я могу потерять работу только в том случае, если меня признают некомпетентной, или если нарушу закон. А я брошу вызов всякому, кто попытается доказать мою некомпетентность.
Его заинтересовало, означало ли это, что она не исключала нарушение закона, но уточнять Вульф не стал. Кухонный свет лился прямо на голову Мэри, окружая ее волосы серебряным ореолом и отвлекая от разговора. Обычно ее каштановые без красноватых тонов волосы казались тускловатыми, но под светом лампы пряди засияли серебром. Мэри стала похожа на ангела – нежные синие глаза, прозрачная кожа, шелковистые пряди волос, выскользнувшие из плена тугого узла и окружившие лицо локонами. Внутренности Вульфа мучительно сжались. Он изнемогал от желания дотронуться до нее. Он хотел почувствовать под собой ее обнаженное тело. Хотел в нее войти и осторожно двигаться, пока она не станет податливой и влажной, и пока ее ноготки не вопьются в его спину…
Мэри наклонилась и дотронулась до руки Вульфа. Даже такой легкий контакт обжег его.
– Расскажите, что случилось, – мягко попросила она. – Почему вас посадили в тюрьму? Я знаю, что вы этого не делали.
Вульф был жестким мужчиной и по своей природе, и в силу обстоятельств, но ее чистая, несомненная вера в его невиновность потрясала до глубины души. Он всегда оставался в стороне, изолированный индейской кровью от белых. Даже с родителями он не был близок, хотя они любили его, а он любил их. На самом деле они никогда не знали его, никогда не были допущены в его личные мысли. Он не делил духовную близость и со своей женой, матерью Джо. Они спали вместе, нравились друг другу, но оставались на расстоянии. Только Джо преодолел эту сдержанность, узнал отца так, как не знал ни один человек в мире. Они стали частью друг друга. Вульф отчаянно любил сына, только мысли о Джо помогли ему пережить невыносимые годы тюрьмы.
Очень тревожило, что эта миниатюрная белая женщина умудрилась затронуть струны, которые он считал полностью недоступными. Вульф не хотел подпускать ее близко к себе. Он не отказался бы заняться с ней любовью, но не желал, чтобы она имела для него большое значение. Вульф сердито признал, что Мэри уже значила слишком много, и ему это совершенно не нравилось.
Он пристально смотрел на хрупкие пальцы, легко и нежно лежащие на его руке. Мэри не избегала прикосновений, не считала его грязным. Но при этом и не бросалась, как некоторые женщины, желающие проверить, насколько дикарь способен удовлетворить их мелкие, жадные аппетиты. Она просто наклонилась и дотронулась, беспокоясь за него.
Очень медленно рука мужчины передвинулась и накрыла мозолистой ладонью бледные, тонкие пальцы, словно защищая их.
– Это произошло девять лет назад, – голос был тихим и хриплым. Мэри пришлось наклониться вперед, чтобы расслышать. – Нет, почти десять. В июне будет десять лет. Мы с Джо только-только переселились сюда. Я работал на ранчо Хав-Мун. Изнасиловали и убили девочку из соседнего округа и бросили ее тело рядом с границей ранчо. Меня забрали и допросили. Черт, я ожидал этого с той минуты, как услышал о девочке. Я был чужаком и индейцем. Но улик не было, поэтому им пришлось меня отпустить.
Три недели спустя была изнасилована еще одна девочка. Она жила на ранчо Рокин-Л, на запад от города. Ее сильно ударили, как и другую девочку, но она осталась жива и видела насильника. – Вульф надолго замолчал. Черные глаза ничего не выражали, пока он вглядывался в дела тех давних лет. – Девочка сказала, что насильник похож на индейца. Высокий, темноволосый. Высоких индейцев в округе можно было пересчитать по пальцам одной руки. Меня снова забрали. Я даже не знал, что изнасиловали еще одну девочку. Они посадили меня в ряд с шестью темноволосыми белыми. Девочка указала на меня. Мне тут же предъявили обвинение. Мы с Джо жили на ранчо, но в ночь изнасилования меня никто не видел дома, кроме Джо. Слово шестилетнего индейского мальчишки ничего не стоило.
У Мэри сдавило грудь, когда она представила, что это означало для Джо, который в то время был совсем ребенком. И насколько тяжелее пришлось Вульфу, который мучился мыслями о сыне. Она не смогла найти слов, чтобы как-то оправдать произвол десятилетней давности. Поэтому даже не стала пытаться; только сжала его пальцы в дружеском участии.
- Предыдущая
- 15/50
- Следующая
