Индийская мифология. Энциклопедия - Королев Кирилл Михайлович - Страница 31

Прежде чем стать питаром, усопший оказывается в состоянии преты — неупокоенного бесплотного духа; если не совершить соответствующий обряд, он еще некоторое время останется в этом состоянии, а затем превратится в бхуту — демоническое существо, обитающее на кладбищах и питающееся человеческим мясом. Чтобы избежать этого, покойного в течение десяти дней после похорон «кормят» клецками, и у него постепенно возникает новое, «тонкое» тело, благодаря которому он — через особый ритуал — приобщается к сонму питаров.

В пуранах говорится, что питары, подобно богам, асурам и людям, были созданы Брахмой. Так, в «Вишну-пуране» сказано: «(Брахма), желая сотворить четыре вида (существ) — богов, асуров, питаров и людей, сосредоточил свой разум на самом себе. У сосредоточившего разум Праджапати возобладала матра Косности, и оттого у желающего творить (бога) первыми родились из его бедра асуры. Затем он покинул это тело, сущность которого составляла матра Косности, и оставленный им образ превратился в ночь, о Майтрея. Желая творить, (Брахма) обрел иное тело и возрадовался, — так как из его рта появились боги, в которых преобладает Благость, о дваждырожденный. Это оставленное им тело превратилось в день, в котором проявляется Благость, оттого асуры сильны ночью, а боги — днем. Затем он обрел другое тело, сущность которого составляла матра Благости, и от (Брахмы), мыслящего себя питаром, родились питары. Сотворив питаров, Владыка покинул это (тело), и оставленное им (тело) стало (вечерними) сумерками, промежутком между днем и ночью. Затем (бог) принял иное тело, сущность которого составляет матра Страстности, — так, о лучший из дваждырожденных, были созданы люди и прочие, кто в избытке наделен матрой Страстности. Праджапати быстро оставил это тело и стал рассветом, который называется (утренними) сумерками на востоке. Оттого, о Майтрея, с наступлением рассвета становятся сильными люди, а в период сумерек — питары».

Когда у главных богов пантеона такое количество соратников и помощников, вполне естественно ожидать, что и число противников божеств окажется не меньшим. Так на деле и есть; достаточно лишь перечислить основные группы этих противников — асуры, дайтьи, данавы, дасью, ракшасы, наги, пишачи и многие, многие другие. Все эти существа противоборствуют с богами (и с людьми, которым покровительствуют божества); тем не менее они отнюдь не олицетворяют собой абсолютное зло, как, например, сатана в христианской мифологической модели. Индийская этика не знает абсолютного добра и абсолютного зла. Добро и зло познаются только в сравнении: без зла не бывает добра, а добро невозможно без зла. Даже боги индийского пантеона несовершенны: Брахма прибегал к обману, за что лишился своей пятой головы; Вишну часто совершал вероломство, чтобы победить своих противников; Шива убил брахмана, то есть принял на себя тягчайший из возможных грехов.

Грань между двумя этими понятиями, как явствует из мифов, предельно тонка. Мудрец Кашьяпа, благодетельный по своей природе и своему статусу, признается отцом богов-адитьев и демонов-дайтьев. В эпосе пандавы и кауравы, представляющие собой, соответственно, доброе и злое начала, являются двоюродными братьями, притом что их род (царский род Бхараты) восходит к риши Вишвамитре. Весьма показательна и история Шишупалы, врага Кришны, ненависть которого к аватаре Вишну была столь велика, что он и во сне продолжал ненавидеть своего врага и самого бога. Однако, поскольку его мысли таким образом были постоянно сосредоточены на Вишну, после смерти Шишупала отправился не в преисподнюю, а на небеса — за свое благочестие.

Пожалуй, наиболее выраженным воплощением представления о целостности истинной реальности является миф о противостоянии богов (дева) и асуров. Боги и асуры мыслятся преимущественно как антагонисты, однако в ряде гимнов «Ригведы» встречается и отождествление одних с другими; чаще всего асурами среди богов называют адитьев, в первую очередь Варуну. По мнению Ф.Б.Я. Кейпера, роль асуров в индийской мифопоэтической традиции составляет центральную проблему, которая может быть решена только в свете космогонических представлений. Асуры — боги первоначального, нерасчлененного мира, «того состояния Хаоса, в котором жизнь и свет заключены лишь как некоторая потенция» (Елизаренкова). Когда Индра победил демона-асура Вритру, олицетворявшего собой хаотические силы, и установил «дуальный космос» (т. е. когда возникли оппозиции «верх—низ», «правое—левое» и т. д.), на смену асурам пришли дева. Асуры оказались оттесненными за пределы организованного мироздания, лишь некоторые из них — например Варуна — были включены в новый пантеон. Любопытно, что в древнейших гимнах «Ригведы» встречаются такие комбинации, как «дева-асуры» (то есть асуры, примкнувшие к дева) и «асурыне дева» (то есть те, которые очутились за пределами мира).

В одном из гимнов «Ригведы» передается разговор Индры и Варуны, в котором Варуна прямо называет себя асуром и в то же время признает свое тождество с Индрой:

«Асуры оказались изгнанными, но не уничтоженными. Их следует трактовать как потенциальных богов, а не как падших ангелов. Сражение между асурами и дева возобновляется в начале каждого нового года. В этот период кризиса Варуна вновь становится противником Индры, вступая в соглашение с асурами и становясь поэтому особенно опасным { Ср.: «Сохраняя связь с асурами, Варуна становился особенно опасным в кризисный период на границе старого и нового года; его боялись, и этим объясняется табуированный характер описаний этого бога в РВ. Нигде не говорится прямо о его противостоянии богам, кроме как в гимне IV, 42, где его спор с Индрой имеет форму словесного состязания. Связь Варуны с водами в свете этой концепции является свидетельством актуализации его причастности к изначальным космическим водам, а его связь со смертью (упоминание в похоронном гимне X, 14, 7) — это причастность к миру Хаоса, который противостоит жизни» (Елизаренкова). }

Ведийские риши видели борьбу асуров и дева как некое равновесие между силами хаоса и космоса или — в других терминах — между небытием и бытием» (Елизаренкова).