Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении - Ильенков Эвальд Васильевич - Страница 85

Противоречие тем самым было в подлинном смысле снято, конкретно разрешено, объяснено в необходимости его возникновения, в то время как материализм старый попросту пытался его устранить, абстрактно подчинить всеобщему тезису о первичности материи. Но такое "разрешение" не было реальным разрешением. В итоге материализм не смог справиться с идеализмом как вне, так и внутри своих собственных концепций. Факты, которые прямо и абстрактно не подводились под тезис о первичности материи, факты сознательной деятельности человека этим, разумеется, не устранялись из действительности. Они устранялись лишь из сознания материалиста.

Абстрактный материализм поэтому и не устранял ту реальную почву, на которой вновь и вновь возникали идеалистические концепции относительно взаимоотношений материи и духа.

Лишь конкретный материализм Маркса-Энгельса-Ленина смог разрешить это "противоречие", сохраняя исходный тезис всякого материализма, но проводя этот тезис конкретно в понимание процесса рождения сознания из активно-практической чувственной деятельности, изменяющей вещи.

Противоречие тем самым не было устранено, не было объявлено ложным и надуманным, а показано как необходимое выражение реального факта в необходимости его возникновения. Тем самым идеализм был выбит из самого прочного его убежища -- из фактов, касающихся активности субъекта в практике и в познании.

Таков и вообще способ, метод разрешения "логических" противоречий в диалектике. Они не отрицаются, не устраняются, а снимаются в более конкретном понимании фактов, конкретно разрешаются в новое, более высокое и глубокое понимание этих фактов, в прослеживание всей цепи "опосредующих звеньев", которая замыкает взаимоисключающие абстрактные положения, а тем самым отрицает их абстрактность, не отрицая их как таковые.

Метафизик же всегда старается выбрать между двумя абстрактными тезисами один, так и оставляя его абстрактным, -- в этом и заключается смысл формулы "или-или".

Диалектика же, обязывая мыслить по формуле "и-и", вовсе не ориентирует мышление на эклектическое "примирение" двух взаимоисключающих тезисов, как то в полемическом задоре часто старается изобразить метафизика.

Она ориентирует на более конкретное исследование фактов, в выражении которых появилось противоречие. В этом конкретном исследовании фактов, в прослеживании всей цепи опосредующих звеньев между реально противоречащими друг другу сторонами действительности диалектика и ищет "разрешения" противоречия.

При этом каждый из тезисов, ранее абстрактных, превращается в момент конкретного понимания фактов, объясняется как таковой, как одностороннее выражение реальной противоречивой сложности и конкретности предмета и притом конкретности в ее развитии.

В развитии же всегда и везде в определенном пункте появляется новая реальность, которая хотя и развита на основе ее предшествующих форм, но тем не менее реально "отрицает" эти предшествующие формы, обладает характеристиками, которые "противоречат" характеристикам менее развитой реальности.

Материя есть конкретно-всеобщее начало, конкретно-всеобщая реальность, на основе которой возникает сознание, субъект. Но родившись, субъект с его сознанием вовсе не может быть "сведен" обратно к характеристикам материи как таковой. Он приобретает такие черты, которые прямо противоположны материи. Теоретически-философские определения субъекта противоречат философски-теоретическим определениям материи, если их сталкивать прямо и непосредственно, лоб в лоб. Они прямо противоположны. Но они как таковые, как прямо противоположные, могут и должны быть выведены в необходимости их возникновения из определений материи как конкретно-всеобщего начала, как из конкретно-всеобщей субстанции.

Это и делает диалектический и исторический материализм. Он конкретно показывает, как в русле практики рождается из материи, из конкретно-всеобщего -- сознание, как явление, которое по всем своим характеристикам прямо противоположно определениям материи, прямо "отрицает" их в логическом смысле.

Здесь точно то же отношение между конкретно-всеобщим и конкретно-особенным, как и в процессе развития прибавочной стоимости из стоимости.

Стоимость -- конкретно-всеобщая субстанция прибавочной стоимости, и тем не менее ее конкретные теоретические определения прямо и непосредственно противоречат конкретно-теоретическим определениям прибавочной стоимости. И в этом "логическом" противоречии выражается не что иное, как реальная конкретная диалектика развития стоимости -- в прибавочную стоимость, диалектика рождения противоположного из противоположного.

Выраженная абстрактно, без конкретного развития, без выяснения всех конкретных опосредствующих звеньев, которые проходит процесс рождения одного из другого, эта диалектика неизбежно выступает в сознании в виде "нелепого", "взаимоисключающего", неразрешенного и непонятного "логического противоречия" в определениях.

С точки зрения же диалектики все решается рационально и просто. "Противоречия" здесь разрешаются не путем словопрения, не путем уточнения названий, терминов и выражений, а путем конкретного анализа явлений в их развитии друг из друга.

В этом и заключается тайна метода "Капитала", способ разрешения противоречия между абстрактным и конкретным, между всеобщим и особенным, между законом и формой его собственного проявления, между теоретическими определениями различных сторон предмета.

Противоречия в конкретном знании не устраняются, а наоборот, показываются как необходимые формы отражения в сознании реальной диалектической сложности предмета в его развитии.

После всего сказанного уже легче осветить принципиальное отличие "дедукции категорий" в "Капитале" от формально-логической дедукции, то есть конкретное существо способа восхождения от абстрактного к конкретному.

Мы установили, что понятие стоимости у Рикардо, то есть всеобщая категория системы науки, есть абстракция, которая не только "неполна", но и "формальна", в силу чего и неверна. Понимая "стоимость" как понятие, выражающее то абстрактно-общее, чем обладает каждая из развитых категорий, каждое из конкретных явлений, им обнимаемых, Рикардо и не исследует стоимость специально, в строжайшем отвлечении от всех остальных категорий.

Таким образом, уже здесь в теоретических определениях исходной всеобщей категории и в способах ее определения, уже содержится, как в зародыше, вся разница между "дедукцией категорий" метафизика Рикардо и способом восхождения от абстрактного к конкретному диалектика Маркса.

Маркс вполне сознательно образует теоретические определения стоимости детальнейшим конкретным анализом простого товарного обмена, оставляя в стороне, как не имеющие отношения к делу, все остальное богатство развитых на его основе явлений и выражающих эти явления категорий. Это и есть с одной стороны действительно содержательная, а не формальная ("родовая") абстракция.

И только при таком понимании, предполагающем конкретно-исторический подход к вещам, становится возможным специальный анализ формы стоимости, специальное исследование конкретного содержания всеобщей категории, -- анализ стоимости не как "понятия", а как конкретно чувственно-данной реальности, как простейшей экономической конкретности.

"Стоимость" как таковая предстает как реальность, обладающая своим собственным конкретно-историческим содержанием, теоретическое раскрытие которого и совпадает с выработкой теоретических определений понятия стоимости.

И этим реальным содержанием оказывается не абстрактно-общее, заключенное в любом товаре, не мертвое количественное тождество порций общественного труда, -- а совсем иное.

Этим "иным" выступает тождество противоположностей относительной и эквивалентной форм выражения стоимости каждого из вступающих в отношение обмена товара. Именно в раскрытии внутреннего противоречия простой товарной формы и заключается тот пункт, по которому диалектика Маркса противостоит метафизическому способу мышления Рикардо.