Семь экспериментов, которые изменят мир - Шелдрейк Руперт - Страница 7

Точно так же ведут себя по отношению к человеку и кошки. Они приближаются к хозяину, высоко подняв хвост, издают нежные звуки, трутся о руки или ноги хозяина с громким мурлыканьем, а нередко к тому же переворачиваются на спину. Именно так котята встречают возвращающуюся мать.

На протяжении миллионов лет дикие предки собак и кошек жили стаями и семьями, и во время охоты молодые особи всегда держались позади взрослых животных. То же самое можно наблюдать и у современных близких и отдаленных родственников домашних собак и кошек. Возвращение с охоты с добычей — всегда чрезвычайно важное событие с точки зрения выживания вида. Таким образом, за доброжелательным поведением щенков, встречающих взрослых животных, стоит многовековая история эволюции.

Собаки живут рядом с людьми более десяти тысяч лет. Кошки были одомашнены намного позже (скорее всего, это произошло в Египте примерно четыре тысячи лет назад). Если будет подтверждена паранормальная связь между домашними животными и их владельцами, с большой долей вероятности можно будет допустить существование подобных связей между членами стаи у родственных собакам и кошкам диких животных. Кроме того, окажется весьма вероятным, что те же виды связей существуют и в сообществах животных многих других видов. Природа социальных связей в сообществах животных, да и в человеческом обществе, до сих пор не изучена. К этому вопросу я еще вернусь в главе 3.

Хотя поведение домашних животных, способных точно определять момент возвращения хозяина, до сих пор практически не изучалось, изложенные выше наблюдения показывают, что в этой области можно получить уникальные научные результаты, обойдясь без сколь-либо серьезных финансовых затрат. Почему же опыты, которые можно было поставить уже давным-давно, так и не проведены? Причина этого — в скрытых, но чрезвычайно устойчивых табу. Мне представляется важным хотя бы вкратце обрисовать эти табу, потому что каждый владелец животного, пожелавший принять участие в исследованиях, должен их осознавать. Будучи осознанными, они теряют силу и перестают препятствовать опытам.

Слово «табу» ведет свое происхождение из языка аборигенов острова Тонга, и его смысл можно приблизительно передать как «слишком священное, слишком зловещее, то, к чему нельзя прикасаться, то, что нельзя называть по имени и нельзя использовать». Иными словами, «табу» означает нечто, находящееся под абсолютным запретом.[15] Я опишу три табу, из-за которых наложен запрет на исследование необъяснимых способностей домашних животных.

Прежде всего, в науке существует запрет на серьезное отношение к парапсихологическим или паранормальным явлениям. Любой феномен, который не вписывается в рамки доминирующего по сей день механистического мировоззрения, подвергается сомнению. Поэтому паранормальные явления принято не замечать.

Это табу активно поддерживается Скептиками. Говоря о Скептиках, я не имею в виду обычный здоровый скептицизм, неотделимый от здравого смысла. Речь идет о воинствующих скептиках, Скептиках с большой буквы, собирающихся в организованные группы и стремящихся взять на себя роль охранителей разума от любых публичных заявлений о существовании паранормальных феноменов.[16] Ученые-Скептики стремятся обосновать механистическое мировоззрение аргументами, базирующимися на нем же самом, и упорно отстаивают свои позиции. Таких ученых можно назвать настоящими фундаменталистами от науки. Им кажется, что, если паранормальные явления получат признание, современную цивилизацию захлестнет бурный поток суеверий и религиозных предрассудков. Их любимый метод состоит в исключении паранормальных явлений на том основании, что последние «нерациональны». Уверенность других Скептики объясняют легковерием или невежеством, а те Скептики, которым приятно считать себя высокообразованными людьми, объявляют своих оппонентов недоучками.

Среди влиятельных образованных людей интерес к паранормальным явлениям считается чем-то занятным, но неприличным в обществе. Он допустим в частной жизни или в «желтой» прессе, но ему нет места в системе образования, в программах научных и медицинских институтов. Паранормальное в принципе не может быть предметом серьезной научной дискуссии.

К сожалению, многие сторонники Скептиков не различают строго научных и частных мировоззренческих позиций. Под защитой науки они понимают защиту механистического взгляда на мир. Все эксперименты, которые я предлагаю в этой книге, и в этой главе в частности, не вписываются в механистическое мировоззрение, но тем не менее остаются научной работой в точном смысле слова. Результаты экспериментов должны расширить и обогатить именно научную картину мира, а если окажется, что все исследуемые явления исчерпывающим образом объясняются уже сложившимися научными теориями, Скептики только окажутся в выигрыше и получат дополнительные аргументы для защиты своих воззрений.

Не следует опасаться Скептиков. Если они примутся оспаривать точные результаты опытов исключительно на основании собственных схоластических предрассудков, они лишь подтвердят свою недобросовестность лишатся всякого доверия общественности. Если же Скептики, как сами они не раз обещали, поверят в конкретные научные данные — пусть даже эти данные не укладываются в их представления, — им придется выступить в роли наших помощников.

Сам по себе статус домашних животных представляет собой чрезвычайно распространенное и, как правило, неосознаваемое табу. Сущность этого табу заключается в том, что в привязанности человека к своему питомцу усматривается нечто странное, порочное или расточительное.

Это табу недавно было рассмотрено Джеймсом Серпеллом, научным сотрудником Кембриджского университета, исследующим поведение животных. Еще в 70-е гг., будучи аспирантом, он заинтересовался взаимоотношениями людей и их домашних животных. Серпелл с удивлением обнаружил, что научные исследования в этой сфере почти не проводились, хотя более половины семей в Западной Европе и Северной Америке держат по крайней мере одно домашнее животное, считая аквариумных рыбок и птиц. В странах Европейского сообщества, по некоторым оценкам, насчитывается в общей сложности 26 млн домашних собак и 23 млн домашних кошек, в США — приблизительно 48 млн собак и 27 млн кошек, а ежегодные расходы владельцев на корм и ветеринарное обслуживание своих питомцев составили приблизительно 10 млрд долларов.[17] Николас Хамфри замечает по этому поводу: «В США домашних кошек и собак примерно столько же, сколько телевизоров. Воздействие телевидения на людей исследовано и описано тщательнейшим образом, а воздействие домашних животных на людей до сих пор практически не изучено».[18] Почему ученые так настойчиво игнорируют эту тему?

Серпелл пришел к впечатляющим выводам. Он показал, что табу жестко разделяет отношение к домашним животным и к сельскохозяйственным. В первом случае животное определяется как «друг человека», во втором — как «скот». Многие собаки, кошки и лошади пользуются большой любовью своих хозяев, их холят и лелеют, а иногда после смерти животного им даже ставят памятники. С другой стороны, к свиньям, цыплятам, коровам и другим животным, которых разводят на крупных фермах, не принято испытывать никаких чувств, к ним относятся потребительски и нередко жестоко. Такие животные воспринимаются как звенья продовольственной цепочки, и единственная цель их разведения — получение максимального количества продукта по минимальной цене. Крупные животноводческие фермы построены в полном соответствии с механистической моделью мира. Точно так же в лабораторных экспериментах к животным относятся как к дешевому материалу для опытов.