Красное море под красным небом - Линч Скотт - Страница 30

Его банды, его игроки и посетители, его партнеры по сделкам просили Реквина прекратить. «Найдите убийцу, — ответил он, — и я остановлюсь». Они умоляли его и начали расспрашивать, но ничего не узнали. Тогда он начал убивать по два человека за ночь. Он убивал жен, мужей, детей, друзей. Одна из его банд возмутилась, и на следующее утро все ее члены были найдены мертвыми. Все. Все попытки убить его самого проваливались. Он правил бандами железной рукой, избавляя их от мягкосердечных. Он убивал, и убивал, и убивал, пока весь город не начал лихорадочно искать, переворачивая каждый камень, распахивая каждую дверь. Потому что страшней всего было вызвать его неудовольствие. И наконец в ответ на его вопрос к нему привели человека.

Галладрина испустила долгий шелестящий вздох.

— Реквин поместил человека в деревянную раму, приковав его левую сторону. Раму заполнили алхимическим цементом, которому позволили затвердеть, и наклонили, так что вся левая половина человека — от ноги до головы — ушла в каменную стену. Потом раму поставили вертикально, и человека оставили в хранилище Реквина умирать. Реквин каждый день лично спускался в хранилище и насильно вливал этому человеку воду в горло. Залитые цементом части тела начали гнить. Человек умирал медленно, от голода и заражения крови; он испытывал такие муки, о которых я не слышала за всю свою долгую жизнь. Поэтому простите меня, — мягко сказала она, беря Жеана за руку и подводя к левому окну, — но Реквин останется клиентом, которому я сохраню абсолютную верность, пока Самая Милостивая Госпожа не извлечет мою душу из этого старого мешка костей.

— Но ведь ему совсем не обязательно знать.

— И точно так же я никогда не изменю своего ответа. Никогда.

— Но хорошая плата…

— Вы слышали, — перебила Галладрина, — что бывает с теми гостями, которые мошенничают в его башне? Он отрезает им руки, а потом выбрасывает тела на каменный двор; семьям присылают счет за очистку двора от останков. А что случилось с тем, кто последним подрался в его Шпиле и пустил кровь? Реквин привязал его к столу. Лекарь отрезал драчуну коленные чашечки, и в раны запустили красных муравьев. А чашечки приставили на место и привязали. Этот человек умолял перерезать ему горло. Но его просьбу не исполнили.

Реквин обладает большой властью. Архонт опасается трогать его, боясь рассердить приоров, а приоры считают его слишком полезным, чтобы отказываться от него. С того времени как едва не умерла Селендри, Реквин способен на жестокости, каких не видел город. И нет вознаграждения, которое я сочла бы достойным, чтобы рискнуть навлечь на себя гнев этого человека.

— Я отношусь ко всему этому очень серьезно, мадам. Нельзя ли как-нибудь свести ваше участие к минимуму? Вы опишите самую общую схему механизма, общий вид? То, что никак не смогут связать лично с вами?

— Вы не слушали. — Галладрина покачала головой и показала на левое окно своего дома. — Позвольте спросить вас еще кое о чем, мастер де Ферра. Вам виден Тал-Веррар за этим окном?

Жеан подошел и посмотрел в оконное стекло. Окно выходило на юг, на западный край полуострова Ремесленников, на пристань и серебристо-белые воды Морского Меча. Там, защищенный высокими стенами и катапультами, стоит на якоре флот архонта.

— Да… прекрасный вид.

— Не правда ли? Теперь обдумайте мой окончательный ответ. Вы знаете что-нибудь о противовесах?

— Не могу сказать, чтобы я…

В этот момент Госпожа Гильдии дернула за один из кожаных ремней, свисавших с потолка.

Первое впечатление Жеана, когда пол под его ногами неожиданно разверзся, было таково: вид Тал-Веррара неожиданно устремился к потолку; чувства Жеана спешно пытались определить, в чем дело, но долю секунды спустя тошнотворное ощущение в желудке подсказало, что движется совсем не вид города.

Жеан провалился сквозь пол и ударился о жесткую квадратную платформу, подвешенную на железных цепях непосредственно под домом Галладрины. Первой его мыслью было, что это что-то вроде лифта, — и платформа тут же устремилась вниз, к улице, находившейся в сорока с лишним футах под ним.

Цепи скрипели, ударил неожиданный ветер; Жеан плюхнулся на живот и вцепился в платформу так, что побелели костяшки пальцев. Ему навстречу неслись крыши и булыжники мостовой, и он весь подобрался, готовясь к удару — но его не было. Платформа невероятно плавно затормозила… обещание верной смерти сменилось обещанием возможной раны и, наконец, просто нелепым положением. Спуск завершился в двух футах над поверхностью улицы, цепи слева от Жеана остались натянутыми, цепи справа провисли. Платформа наклонилась и толчком выбросила Жеана на груду камней.

Он сел и благодарно перевел дух; улица вокруг него слегка поворачивалась. Жеан огляделся и увидел, что платформа стремительно поднимается в прежнее положение. За мгновение до того как она остановилась под домом, из отверстия над ней выпало что-то маленькое и блестящее. Жеан успел отскочить и прикрыть лицо, прежде чем его окатили осколки стекла и брызги коньяка из разбившейся бутылки.

Он вытер с волос порцию белого сливового аустерсхолина стоимостью в несколько солари и, бранясь, поднялся, изумленно раскрыв глаза.

— Доброго вам дня, сэр. Подождите, не говорите ничего. Позвольте угадать. Госпожа Гильдии отвергла ваше предложение?

Удивленный Жеан увидел всего в пяти футах от себя улыбающегося торговца пивом. Тот стоял, прислонившись к стене ничем не примечательного двухэтажного дома. И походил на загорелое чучело в широкополой кожаной шляпе, так обвисшей от старости, что она едва не касалась его костлявых плеч. Торговец пальцами постучал по большой тачке в виде бочки с колесами; к тачке длинными цепями были прикреплены несколько кружек.

— Гм… что-то в этом роде, — ответил Жеан. Топорик выпал из-под его куртки и со звоном ударился о булыжники. Покраснев, Жеан наклонился, поднял топорик и заставил снова исчезнуть.

— Можете назвать это гонкой за выгодой, и я первым соглашусь с вами, сэр, но вы похожи на человека, которому стоит выпить. Вам нужна выпивка, которая не разбивается о камни, едва не разбив вам голову.

— Правда? А что у вас есть?

— Бергл, сэр. Вы, возможно, о нем слышали; истинно веррарский напиток. Если вы пробовали его в Талишеме, вы ничего не пробовали. Конечно, я ничего не имею против Талишема. У меня самого там семья.

Бергл — густое темное пиво, обычно приправленное несколькими каплями миндального масла. По крепости оно сравнимо со многими винами. Жеан кивнул.

— Полную кружку, пожалуйста.

Продавец вынул затычку из бочки и наполнил одну из прикованных кружек почти черной жидкостью. Одной рукой он передал кружку Жеану, другой вернул затычку на место.

— Знаете, она так делает по несколько раз в неделю.

Жеан отпил пива и позволил приятному напитку с привкусом дрожжей прокатиться по горлу.

— Несколько раз в неделю?

— Она порой очень нетерпелива с некоторыми посетителями. Не заканчивает разговор по всей форме. Но вы и так это знаете.

— М-м-м… Вполне сносное пойло.

— Благодарю вас, сэр. Сентира за полную кружку… спасибо, большое спасибо. Те, кто оттуда падает, хорошо раскупают мой товар. Я на всякий случай стараюсь держаться поближе: вдруг выпадут один-два клиента. Мне очень жаль, что ваша встреча закончилась неудовлетворительно.

— Неудовлетворительно? Что ж, возможно, она избавилась от меня раньше, чем я ожидал, Но то, что я собирался сделать, я сделал. — Жеан допил пиво, вытер рукавом рот и вернул кружку. — Я всего лишь посадил семя на будущее. Только и всего.