Тайна Красного озера - Грачев Александр Матвеевич - Страница 12

• Предыдущая
• 12/65
• Следующая

Мамыка провел Черемховского и его спутников в избу.

Здесь остро чувствовалась затхлая сырость необжитости.

На стенах висели пучки спрессованных табачных листьев, в углу виднелась просыхающая шкурка кабарги. Все уселись вокруг стола, накрытого свежей клеенкой, и Черемховский сказал, обращаясь к Мамыке:

- Мы пришли просить вас, чтобы вы провели наш отряд к тем сопкам, где вы нашли вот этот уголь.

Профессор развернул пергамент и показал Мамыке небольшой кусок угля. Ороч еще более оживился, лицо его просияло. Он долго вертел в руках уголь, весело поблескивая глазами. На этот раз он отвечал на своём родном языке, обращаясь то к Пахому Степановичу то к Черемховскому.

- Ему, вишь, трудно все сказать по-русски, - мало знает слов, - объяснил Черемховскому Пахом Степанович. - Он говорит, что идти нужно далеко, что там трудные и опасные места, и спрашивает, есть ли у вас ружья и достаточно ли боеприпасов.

Черемховский рассказал о составе экспедиции, ее оснащенности, спросил, какую плату хотел бы получить Мамыка и когда он будет готов вести отряд к месторождению.

Переводя ответ Мамыки, Пахом Степанович сказал:

- Он говорит, что ему никакой платы не нужно, только чтобы дали боеприпасов на дорогу. И еще сказал, что раз Дубенцов тоже будет с отрядом, - то ему не страшно идти хоть к Сыгдзы-му.

- Что это за Сыгдзы-му? - поинтересовался Черемховский.

- Сыгдзы-му, по их понятию, Красная вода,

- Спросите-ка, спросите, Пахом Степанович, где находятся это место? - обратился к таежнику Дубенцов, Многозначительно взглянув на Черемховского.

- Его шибко-шибко далеко, - ответил все время следивший за разговором ороч по-русски и заметно заволновался. - Там много живи амба…

- Видимо, в их понятии это место также связано с обитанием тигров, - предположил вслух Дубенцов, вопросительно посмотрев на старого геолога.

- Когда же он все-таки будет готов вести нас, спроси его, Пахом Степанович, - обратился профессор к проводнику.

Мамыка в ответ долго объяснял что-то.

- Он говорит, что хотел бы хоть сейчас идти в тайгу, - стал переводить Пахом Степанович, - но тут без него за коровами некому будет смотреть. Колхозный животновод и доярка уехали вместе с председателем колхоза и председателем сельсовета на Амур, а ему, стало быть Мамыке, доверили сохранять мэтэфэ. Она только в позапрошлом году организована, и люди еще не умеют как следует ухаживать за скотом. Большинство женщин боится даже подходить к коровам. Вот и приходится Мамыке доить коров - его научил животновод перед отъездом на Амур.

Люди вернутся, как он думает, дня через три-четыре. Он спрашивает, можете ли подождать?

- Поскольку такое положение, мы будем ждать, - посматривая на Мамыку, сказал Черемховский.

После некоторого раздумья ороч снова заговорил с Пахомом Степановичем на родном языке. Старый таежник внимательно выслушал его, усмехнулся в бороду и перевел:

- Он спрашивает, Федор Андреевич, узнало ли правительство, что Мамыка нашел в тайге дорогой камень. Он думает, что это само правительство прислало вас сюда.

- Скажи ему, - ответил профессор, - что он правильно думает.

Пахом Степанович перевел.

- Надо тогда все стойбище ходи, - заявил Мамыка по-русски. - Ходи все баты и таскай дорогой камень Амур, пароход…

К счастью, геологам недолго пришлось ждать. На другой день после этого разговора Черемховский, Дубенцов, Анюта и Пахом Степанович, склонившись над картой Центрального Сихотэ-Алиня, обсуждали маршрут похода. С улицы донесся непонятный шум: громкие голоса женщин, радостные возгласы и визг ребятишек, поднявшийся вдруг заливистый лай собак.

- Что там случилось? - спросил Черемховский. Дубенцов вышел на улицу и вскоре вернулся.

- Все бегут к берегу. По-видимому, охотники возвращаются с Амура.

- Что ж, надобно и нам выйти встретить их, - предложил старый геолог.

Они вышли на берег Хунгари в тот момент, когда здесь уже стояли два бата с охотниками, а из-за утеса одна за другой появлялись новые лодки. На виду толпы все батчики, по старинной традиции, стремились быстрее пристать к берегу - кто кого обгонит. Как будто позади и не было расстояния в двести пятьдесят километров против течения!

Ловкие, разгоряченные состязанием, молодые и пожилые орочи с усердием налегали на шесты, опираясь о дно, стремительно посылали баты к берегу. Смех, восторженные вопли, громкий возбужденный говор - все сливалось в один общий шум, все радовались благополучному возвращению.

Геологи зачарованно наблюдали за этой самобытной картиной, К батам, которые уже пристали к берегу, невозможно было протиснуться: весь берег занимала толпа встречающих.

По мере того как приставали все новые баты, по рукам толпы пошли различные городские предметы - покупки, привезенные охотниками. Тут были отрезы разноцветной материи, пестрые женские шали, ботинки, кастрюли, сковородки, красочные плакаты, книги, коробки с печеньем и конфетами и много другого добра.

Постепенно толпа стала стихать и, наконец, исторгнула из себя двух орочей - молодого, стройного, в хорошем костюме городского покроя и пожилого, коренастого, с веселыми, лукавыми глазами. Они подошли к геологам. поздоровались со всеми за руку. Молодой, назвавшийся председателем сельского Совета Мулинкой (второй был председатель колхоза), деловито сказал Черемховскому с едва заметным акцентом:

- Мы узнали о вашей экспедиции в Комсомольске перед отправлением домой. Мне поручено оказывать вам. всяческую помощь. Прошу продумать все, что требуется от нас, и завтра сказать мне и товарищу Актынке, - и он указал на председателя колхоза.

- Благодарю вас, - с подчеркнутой учтивостью ответил профессор. - Пока что требуется только одно: побыстрее освободить товарища Мамыку от обязанностей дояра.

Мулинка расплылся в улыбке, оказал что-то по орочски Актынке. Тот усердно закачал головой и тоже рассмеялся.

- Мамыка уже сейчас может быть свободным, - сказал Актынка, весело поблескивая лукавыми глазами. - Только он очень суеверный человек. Боюсь, как бы не испугался вести вас к Удом и…

До глубокой ночи гомонило стойбище в этот день. Из открытых дверей и окон избы-читальни долго разносились мелодии вальсов и фокстротов, хоровых песен и скрипичных концертов: то проигрывали на патефоне новые пластинки, привезенные из Комсомольска-на-Амуре. 

Перед восходом солнца следующего дня отряд Черемховского покидал стойбище. Утро стояло прохладное, росистое, ясное. Звон боталов на шеях лошадей, людской говор далеко разносились в таежном воздухе и эхом отдавались в тишине леса. Несмотря на ранний час, почти все население вышло провожать изыскателей.

Вытягиваясь длинной шумной вереницей, караван тронулся. Впереди отряда с достоинством и важностью выступал Мамыка. Он был одет легко и удобно: ситцевый короткий халат, перетянутый синим кушаком, пестро расшитая охотничья шапка-шлем с фартуком, спадающим на плечи, лосевые унты с головками из рыбьей кожи. За спиной - небольшая котомка, в руках - ружье.

Дубенцов со своим карабином и непромокаемым рюкзаком выделялся среди всех легкой статной фигурой скорохода. Экипировка молодого геолога полностью соответствовала требованиям трудной поисковой работы в тайге.

Поверх синего комбинезона накинут просторный прорезиненный плащ из легкой материи, на голове - шляпа с черной сеткой накомарника, на ногах - такие же, как у Мамыки, сохатиные бродни, не боящиеся ни воды, ни бездорожья. Под плащом, на поясе, перехватывающем комбинезон, виднелась кожаная сумочка с горным компасом, лупой, фарфоровой пластинкой и записной книжечкой, в специальных клапанах - геологические молотки: средний и маленький, два зубила, ремешок от перочинного ножа (у геологов они обычно снабжены большим набором мелкого инструмента: шилом, ножницами, подпилочком и другими принадлежностями, необходимыми в путешествии, особенно в поисковых геологических работах).

• Предыдущая
• 12/65
• Следующая