Танцуя с Кларой (ЛП) - Бэлоу Мэри - Страница 19

– Я чувствую головокружение, – сказал он, целуя ее снова, языком исследуя ее рот. – Ты должна поддержать меня, Клара.

– Ох, ты, глупенький, – сказала она, но все равно обняла его руками и они целовались тепло и лениво несколько минут.

Это была одна из особенностей Фредди, которую она с удовольствием приняла на этой неделе. Почему он чувствовал себя обязанным продолжать этот фарс? Он что, получал от этого какое-то наслаждение? Зачем он ее принес сюда, когда мог бы пойти один и не обязательно в беседку? Почему он продолжал спать в ее постели с брачной ночи и каждую ночь дважды занимался с ней любовью? Она боялась, что привыкнет к его присутствию рядом с ней ночью, когда бы она ни проснулась. Она боялась зависеть от занятий любовью с ним. Ей не с кем было его сравнить, но она знала, что он опытен и использует свою опытность с ней каждую ночь. Ей нравились занятия любовью даже больше, чем она ожидала. С Фредди. Вероятно, с другим мужчиной это не будет так приятно. Она даже не могла представить, что сможет заниматься этими интимными вещами с кем-то другим.

- Если ты заснешь, - услышала она и вновь почувствовала щекотанье травинки по носу,- То проснешься с лицом, напоминающим лобстера. А нос будет похож на бекон. Мне нужно будет скоро унести тебя с солнцепека.

Она вздохнула. Она была слишком сонной, чтобы ответить.

– Кто твой доктор? - спросил он. – Твой отец еще с кем-нибудь консультировался?

– Он всех их называл дураками и шарлатанами, – ответила она. – Конечно, он не встречал доктора Фредерика Салливана. Хотя он не одобрил бы твоих методов, Фредди.

– Но кто-то же был? – снова спросил он.

– Доктор Грэхем, – ответили она. – Он был другом папы. Но они сильно поссорились несколько лет назад когда он приехал осмотреть меня. Больше мы его не видели.

– Из-за чего они поссорились? – спросил он.

Она покачала головой.

– Не знаю, – ответила она. – Папа никогда не говорил, он сказал только, что никто не заберет его маленькую девочку, как забрали маму, и не причинит ей боли и страданий. Для папы я всегда была маленькой девочкой. Глупо, не так ли?

– Нет, – ответил он. - Должно быть очень тяжело, потерять женщину, а потом видеть, как ребенок, которого она выносила и родила, заболел и также находиться на грани смерти.

Она открыла глаза и улыбнулась ему. Тогда мог ли Фредди ясно себе представить, что такое любовь и отцовство? Она снова, как вначале стала размышлять, сможет ли выносить ему ребенка. Она бы этого желала больше всего на свете. Но она не слишком надеялась. Она научилась ни на что особо не надеяться.

Но она была слишком счастлива. И не желала, чтобы медовый месяц закончился. Вероятно, думала она, немного счастья всего одну короткую неделю, лучше, чем совсем ничего. Или это хуже всего. Возможно, все, что ей это даст, это краткое и привлекательное видение того, что могла бы ей подарить жизнь.

Она снова почувствовала его губы на своих губах.

– Давай, – сказал он. - Пора уходить, пока мне не пришла в голову идея заняться любовью на траве. Ведь садовники не работают в воскресенье, верно?

– Нет, – ответила она, хихикая, обняв его руками за шею, когда он встал и наклонился, чтобы поднять ее. – Но увидят птицы и насекомые.

Это было бы чудесно и головокружительно, думала она, пока он шел сквозь деревья по направлению к террасе и дому, заняться любовью на траве. На воздухе. Окруженной жизнью.

Ей нужно быть очень осторожной, ясно осознала она, чтобы не влюбиться. Вероятно, даже лучше, что Гарриет и свекор со свекровью будут здесь через пару дней.

Все-таки время не могло остановиться. Хотя она так хотела этого. Как же она этого хотела!

Глава 7

Фредерик был удивлен, обнаружив, что почти жалеет, что его медовый месяц подошел к концу. Он обдуманно пожертвовал неделей своей жизни, чтобы доставить своей жене немного счастья, и обнаружил, что и сам получил немного того же. Было в этом что-то приятное, расслабляющее и успокаивающее, подумал он, иметь с женщиной как сексуальные, так дружеские отношения. Первых в его жизни было предостаточно, хотя их едва ли можно было назвать отношениями, подумал он. А вторых практически не было.

За исключением, возможно, отношений с Джули, хотя они никогда не показывали друг другу своего внутреннего «я».

С Кларой они пока тоже этого не делали. Но, возможно, это придет со временем. Им было легко говорить друг с другом, им была интересна жизнь друг друга. Если он и не рассказал ей все о себе в течении этой недели, то только потому, что не считал себя особо занимательной персоной. И не был уверен, что даже он сам знает себя полностью.

Чего он хотел от жизни? Удовольствий, безо всякого колебания мог бы сказать он всего лишь неделю назад. Он хотел погашения своих долгов, чтобы он снова мог показаться в городе и продолжить с того места, где закончил. Его клубы, скачки, игра, женщины – все это всегда ему нравилось. До сих пор нравилось. Но так до конца его жизни? Не наскучат ли ему когда-нибудь все эти удовольствия? Или уже наскучили? Хотел ли он большего от жизни? Возможно, свою собственную семью? Дом, где бы он проводил большую часть своих дней?

Жену, которая бы заменила всех женщин из его прошлого, и с которой у него были бы настоящие отношения?

Чего он хотел? Эта мысль заставила его содрогнуться и напомнила все старые представления, которые он долгое время разделял – кандалы на ногах, ловушка священника, пожизненный владелец недвижимости и тому подобное. У него не было никакого желания терять свою свободу, брать на себя обязательства.

Но теперь в его жизни появилась Клара. И тот факт, что она была его женой, что большая часть его свободы уже утрачена и что у него уже имеются обязательства. Через несколько дней он даже начал задаваться вопросом, способна ли она рожать детей, и не находил причин, почему бы нет. Если она была способна на это, то он, конечно, шел по правильному пути в заботе о том, чтобы она забеременела.

Ребенок! Самой мысли об этом было достаточно, чтобы заставить его запаниковать. И совсем не неприятное любопытство узнать, на что это было бы похоже - чувствовать себя отцом. Отец. Папа.

Он хотел сбежать. Ему хотелось вернуться в Лондон, в знакомые прибежища к привычным занятиям. Он хотел быть в безопасности. И все же он с большой неохотой наблюдал за тем, как неделя близится к концу. Это была приятная перемена в его жизни. Он не побоялся бы возвращаться к ней иногда, выказывая ей, время от времени, свое расположение.

Его родители приехали через восемь дней, привезя с собой Гарриет Поуп. Были крепкие объятья, поцелуи, рукопожатия и немного слез, - в основном, со стороны его матери. Они оба выглядят очень хорошо, - сказала его мать. И какое замечательное место – Эбури Корт! Она не видела его прежде.

Медовый месяц закончился. Фредерик провел большую часть следующих двух дней со своим отцом, – совершая верховые и пешие прогулки, осматривая конюшни и играя в бильярд. Леди проводили свое время, сидя в гостиной, беседуя друг с другом, занимаясь своим рукоделием, развлекая соседей. На второй день, будучи приглашенными к Соамзам, они взяли экипаж. Молодожены проводили вместе очень мало времени, за исключением ночей. Фредерик обнаружил, что испытывает некоторую ностальгию по прошедшей неделе их медового месяца.

Его мать была довольна им и сказала ему об этом в первый же вечер, когда они вдвоем прогуливались вдоль террасы после обеда.

- Ты, должно быть, делаешь нечто правильное, Фредди, - сказала она. - Дорогая Клара совершенно изменилась.

Она изменилась? Эта мысль одновременно и встревожила, и заинтриговала его. Он посмотрел на нее новым взглядом, когда они с матерью вернулись в дом. Действительно ли она изменилась? Он попытался сравнить ее нынешний внешний вид с тем, как она выглядела, когда он впервые встретил ее. Появилась ли разница?

Нет, конечно же, она не изменилась. За исключением разве что лица. На нем появился легкий румянец, вызванный, возможно, пребыванием на свежем воздухе, на котором он настаивал каждый день с момента их прибытия в Эбури Корт. Он почти что решил, что ее лицо стало не таким худым, но, пожалуй, это было игрой воображения. Несмотря на то, что аппетит ее улучшился, было невозможно, чтобы она так быстро прибавила в весе. Ее глаза были большими и блестящими. Но он и раньше признавал, что глаза были ее лучшей особенностью.