Золотая муха - Хмелевская Иоанна - Страница 57

• Предыдущая
• 57/73
• Следующая

Покончив с моими анкетными данными, комиссар Бежан довольно сухо поинтересовался:

— Знает ли пани некоего Франтишека Лежала?

Слава богу! А я уже боялась — сейчас прозвучит вопрос: «Где пани была в пятницу в семнадцать часов?» Меня попеременно обдавало то жаром, то холодом, ведь не приготовила, идиотка несчастная, умного ответа, всю дорогу над дурацкой коленкой голову ломала, нет чтобы о деле подумать. Сказать — не помню? А они уже вычислили меня, и, выходит, я вру. Как можно такое не помнить, ведь именно в семнадцать часов я обнаружила хладный труп Франтишека Лежала в ужасном состоянии, и не совсем ещё хладный, как выясняется. Кошмар! Пришлось бы вообще отказаться от дачи показаний, а такой фортель у полиции никогда тёплых чувств не вызывает.

Заданный вопрос избавил меня от внутренних терзаний.

— Слышала о нем, — с облегчением ответила я. — Но вряд ли когда видела, во всяком случае такого не помню.

— И что же вы о нем слышали?

— Что он скупает у рыбаков янтарь. Посредник. Между теми, кто янтарь добывает, и теми, кто его обрабатывает.

— От кого вы слышали о посреднике Лежале?

— Да от очень многих. Что, всех назвать?

— Да, пожалуйста.

Я послушно принялась перечислять. Начала с Вальдемара, упомянула Жечицкого из Гданьска и отца приятеля сына моей подруги из Варшавы, застопорила, вспомнив Адамчика — упоминали ли мы в разговоре Франека? Затем последовали Орешник и Костик. Потом задумалась, припоминая, где ещё и когда могла я слышать о Франеке. Вроде бы больше никогда и нигде. И сама удивилась — мало людей набралось.

Полицейский, подождав, задал следующий вопрос:

— А из названных вами лиц не отзывался ли кто о Франтишеке Лежале отрицательно? Или даже плохо?

— Все дело в том, что никто о нем не отзывался хорошо.

— А как отзывались?

— Неопределённо.

— Поясните, пожалуйста.

— Пояснить трудно. Люди очень неохотно говорили об этом Франтишеке, одно-два слова, и то сквозь зубы.

— Что конкретно, пусть и сквозь зубы?

— Что он пройдоха, ловкач, врун…

— А когда вы услышали о нем впервые? «Франек при них сшивался» — прозвучали в ушах слова. Я вспомнила толпу местных, собравшихся возле домика, жильцы которого исчезли со всем своим янтарём. «Говорю вам — его рук дело!» И ещё: «Тем более что Франек на колёсах». И этого Франека видел некий, как его, Войчешек. Нет, не стану я рассказывать полиции про всякие досужие разговоры, тем более что ещё до этого слышала о Франеке, в Гданьске.

— В магазине с янтарём, в Гданьске, — сказала я чистую правду. — Очень хорошо помню, потому что американку с мухой забыть невозможно.

— Какую американку с мухой?

— Ладно, расскажу. Чтобы и вы посмеялись. Рассказала об американской кретинке и добавила для протокола:

— И в этом магазинчике на Долгом Тарге я услышала, как кто-то в подсобке громко сказал: «А ты, Франек, не валяй дурака». Уже потом узнала, что Франек — это поставщик янтаря, Франтишек Лежал.

— И когда же это было?

— Приблизительно восемнадцать лет назад.

Кажется, историческое сообщение комиссара немного озадачило. Он надолго замолчал, пристально разглядывая меня, а после паузы задумчиво произнёс:

— Все лица, которых вы сейчас назвали, так или иначе связаны с янтарём. Чем объяснить ваши широкие знакомства в этой среде?

— Я отниму у пана капитана слишком много времени, если стану подробно отвечать на этот вопрос. До завтра не уложусь. Просто хобби у меня такое — янтарь. Давным-давно набрала я на морском берегу немного янтаря, и втемяшилось мне в голову собственноручно сделать из него бусы. Отсюда все и началось. А что пришлось пережить — ни в сказке сказать, ни пером описать…

С каждым словом я все быстрее разгонялась, голос зазвенел, лицо запылало. Умный капитан заметил эти опасные симптомы и умело перевёл беседу в более спокойное русло.

— А некий Хикимото Яцуко вам знаком?

— Что? — остановилась я на всем скаку.

— Я спросил о Хикимото Яцуко, японце.

— Понятия не имею…

Похоже, теперь я его ошарашила, капитан даже не смог скрыть изумления.

— Не имеете понятия о том, что он японец, или вообще не имеете понятия, знакомы ли с ним?

— В том-то и дело! — важно заявила я. — Признаться, случается мне бывать в казино. Полагаю, пан капитан, как человек сугубо положительный, там не бывает и не знает, что в казино гораздо больше японцев, чем наших. Так откуда же мне знать, что этот ваш… как его… Хикимото как раз не тот, скажем, японец, что вечер за вечером просиживает за соседним автоматом и при моем появлении улыбается и непременно кланяется?

— Так вы не знакомы с Хикимото Яцуко?

— Ни с одним японцем я не знакомилась. Однако с некоторыми разговаривала. Например, когда показывают мне на своём экране выпавший покер, я всегда говорю «гратулейшн». Поздравляю то есть.

Капитан выдержал мои разглагольствования, и у меня создалось впечатление, что он теряет инициативу.

— А Руммуна Лалу вы знаете? — спросил он как-то безнадёжно.

— Звучит весьма экзотично, — неопределённо заметила я, переключаясь на индуса. — Сразу вспоминается Теккерей, был у него какой-то Руммун. Но чтобы у нас… Нет, я бы не забыла.

Капитан опять помолчал. Должно быть, пытался понять, с кем же имеет дело: с законченной идиоткой или с закоренелой преступницей. И решил подобраться ко мне с другого конца.

— Приходилось ли вам слышать о каком-то уникальном янтаре с золотой мухой в середине?

— Не смешите меня! — фыркнула я. — Кто не слышал об этой мухе? Да уже не один год янтарщики только о ней и говорят, многие сна лишились, боятся, как бы она не покинула пределы нашей страны. Судя по слухам, пока не покинула. Владельцы заломили за неё бешеную цену, и я лично этому рада. Наверняка только благодаря неимоверной дороговизне муха пока у нас.

— Вы сами её видели?

— Издалека и всего какую-то секунду, но…

— Где и когда?

Тут уж я помолчала, но раз сказала «а»… Ничего не поделаешь, придётся раскалываться.

И я поведала полицейскому чину о той давнишней сцене на пляже в Песках.

— Вот и получается, пан капитан, что я видела муху в момент её появления из глубин морских, однако знаю людей, которые и позже имели возможность любоваться ею, причём вблизи. Все в один голос твердят — просто потрясающая!

— А что вам говорят слова «рыбка» и «дымка» или «тучка»?

— Пан капитан имеет в виду морскую фауну и атмосферные явления? — вежливо уточнила я. — Или опять в применении к янтарю? Потому как в принципе такие понятия, как «рыбка» и «тучка», знакомы даже малому ребёнку.

Капитан проявил ангельское терпение.

— К янтарю, к янтарю, — подтвердил он. — Знаете что-нибудь?

Я решила смилостивиться и перестать валять дурака. А ему надо точно формулировать вопросы!

— Да, знаю. Судя по тому, что мне известно, оба этих янтаря были извлечены из моря в то же время и теми же лицами, что и муха. Янтарь с дымкой — довольно приличный кусок, около двухсот граммов потянет, в серёдке и в самом деле нечто вроде белой дымки, переливающейся, как перламутр. Явление уникальное, таких дымок наверняка больше не встретишь. Упомянутая дымка, по всей вероятности, пыльца с крылышек доисторической бабочки, уж и не знаю, что за бабочки водились в ту эпоху, прямо кобыла, а не бабочка, должно быть, размах крыльев не менее полутора метров, можете поинтересоваться у какого-нибудь палеонтолога. А вот рыбки с тех пор не очень изменились, и та, что в янтарике, похожа на современных. Собственно, даже ещё не рыбка, а малёк, вылупляющийся из икринки, икринка так и осталась висеть на хвостике. Этот поменьше будет, до ста граммов не дотягивает. И опять головой ручаюсь — ничего подобного больше не найдётся во всем мире! Если пан о таком услышит… если вам доведётся такое обнаружить… если это чудо пропадёт… — И, не выдержав, закончила в приступе отчаяния:

— Если такое чудо пропадёт, я лично пана пришью!

Вопреки ожиданиям, странного полицейского явно обрадовала такая перспектива.

• Предыдущая
• 57/73
• Следующая