Ядерный Ангел - Астахов Андрей Львович - Страница 24

• Предыдущая
• 24/60
• Следующая

– Снова еврейская фамилия.

– По нашим данным, Бойм был австрийцем, – на физиономии Мюррея вновь отчетливо прочиталась растерянность.

– Мы об атомном оружии говорили.

– Немецкие войска получили его в начале 1945 года и тут же применили против русских, а потом и против англичан.

– Завидная оперативность, – заметил я. – Даже вам с вашими технологиями, деньгами и собранными по всему свету лучшими учеными-физиками понадобилось на это несколько лет. Это я к тому, что нацисты не могли создать свою атомную бомбу всего за несколько месяцев. И если я правильно рассуждаю, они и начали вторую мировую войну только потому, что были уверены в успехе проекта сверхоружия. А это значит, что история человечества была пущена по альтернативным рельсам не с 1944 года, а с гораздо более раннего момента.

– Вы так говорите, как будто в вашей реальности всего этого не было.

– В моей реальности, – сказал я, – нацисты не смогли или не успели сделать ядерное оружие. Первым его создали вы, американцы. И применили его против японцев в 1945 году. Первый и последний раз в истории. А потом его создал СССР. Не знаю, почему, но мне кажется, что все это связано между собой. Пока не пойму, как. Хорошо, что дальше?

– А дальше начинается самое главное. И самое для нас неприятное. Факт вашего удивительного появления в этом мире доказывает, что искривление пространства, вызванное гравитационной машиной нацистов, существует до сих пор. То есть, установка Вальтрауба до сих пор работает. И она находится здесь, в России. А точнее, в Ливонии.

– С чего вы взяли?

– Мы знаем это наверняка. Последний из ученых, предположительно участвовавший в 1944-1945 годах в эксперименте Вальтрауба, жив до сих пор. Он знает, где расположена установка.

– Проект осуществлялся почти девяносто лет назад, – сказал я. – Сейчас вашему ученому должно быть хорошо за сто.

– Все верно. Но он жив, и это факт. Более того, он хочет помочь нам.

– Мюррей, хватит эффектных вступлений. Я пока еще не понял, в чем моя роль.

– Вы поможете мне найти Старика. Так мы называем этого ученого мастодонта.

– С чего вы решили, что он собирается нам помогать?

– Он сам нашел нас и давно поддерживает с нами контакты. Не знаю, что им движет. Возможно, это раскаяние. Мы даже знаем, где он живет последние двадцать девять лет. Он прячется в городе апокалитов.

– Сектантов-боевиков? Что он у них делает? И потом, если этот старый фашист так хочет вам помочь, почему он не сообщил, где находится долбанный агрегат?

– Когда-то он нашел там убежище. Старик особо не распространялся, что случилось на самом деле, только дал понять, что апокалиты не очень-то хотят с ним расставаться, а он желал бы перед смертью исправить зло, которое совершил. Он очень странный господин. Судя по тем сообщениям, которые мы от него получали, он знает что-то необычайно важное.

– С чего вы взяли?

– Однажды он просил устроить ему радиообмен с кем-нибудь из ведущих специалистов в области информационных технологий. Говорил, что у него есть какие-то секреты, которые могут все изменить. Честно говоря, мы не понимаем, чего он от нас хочет, но Старик намекнул, что готов заключить сделку: координаты объекта с установкой и коды управления в обмен на его освобождение. Надо вызволить старика из царства Ахозии.

– Хорошую вы мне предлагаете работку. Может, предложите другой способ покончить с собой?

– Вы не поняли. Основная миссия поручена Кис. Вы будете лишь сопровождать ее.

– Вы отправляете девчонку к этим сумасшедшим?

– Кис – наш агент. Она хорошо подготовлена и знает, что делать. Но совершенно без защиты ее нельзя оставлять. Проводником с вами пойдет Карагод. Все необходимое оружие и снаряжение вы получите на складе у Георгия.

– Постойте, мне не нравится эта идея. Совершенно не нравится. Вы отправляете девушку, почти ребенка, на очень опасное задание. Карагод рассказал, что апокалиты нетерпимы к пришельцам. Почему бы вам самому не отправиться за Стариком? Или это типично американская политика – платить за победу чужими жизнями?

– Хорошо, я скажу вам. Алина необычная девушка. Она киборг. Симбиотик. То есть она не совсем человек.

– Киборг? – Я не удержался и хмыкнул. – Вы лжете. У нее есть отец, который ничего не говорил о том, что Алина симбиотик. И где это над ней проделали всю эту кибернетизацию? Алина сама говорила мне, что всегда жила в Зонненштадте с отцом. Почему вы меня обманываете?

– Потому что воспоминания Алины о ее детстве имплантированы в ее память. Лукошин не жил со своей семьей. Собственно, семьи-то и не было. Ольга Фальк, мать Алины, была гражданкой Рейха, и об официальном браке не могло быть и речи. Это была просто любовь. Обычная история, мой друг. Ольга была красивой женщиной. Алина в полной мере унаследовала ее красоту. А еще, Лукошин даже не подозревал о том, что его возлюбленная была нашим агентом. Когда Алине было восемь лет, Ольга переехала в Адольфсбург и забрала дочку с собой. Это было как раз перед началом войны. Лукошин не препятствовал этому: это был шанс для девочки. Алина пять лет проучилась в Адольфсбургской школе программистов, и мы связывали с ней большие надежды. Но летом 2029 года они с матерью попали под ракетный обстрел. Ольга погибла на месте, а Алину доставили в госпиталь для граждан. Она была безнадежна: тяжелая травматическая кома, повреждение головного мозга. Нашим людям удалось забрать девушку из госпиталя и чуть ли под носом у нацистов провести сложнейшую операцию по кибер-репликации девушки. Кстати, самую сложную часть работы выполнил доктор Платонов, наш специалист российского происхождения. А потом новорожденная Алина вернулась к отцу в Зонненштадт, благополучно сдала рейхсбюргер-минимум и после школы начала работать в оккупационных структурах. Лукошин знал о гибели жены от Грача, но ничего не сказал дочери. Девушка не помнит, что с ней случилось – ей провели частичную инверсию памяти. Вместо удаленных тяжелых воспоминаний вложили легенду, которую придумали, чтобы у девушки не возникло ненужных вопросов.

– Она знает, во что вы ее превратили?

– Конечно, нет.

– А ее отец?

– Только часть правды. Грач сообщил ему, что Алина была тяжело ранена в Адольфсбурге и совершенно забыла тот период, когда жила там с матерью. То, что девушка перенесла кибер-репликацию, он не знает.

– Это ужасно. Зачем вы это сделали?

– Ну, ничего особенно ужасного в этом всем нет. Алина совершенно нормальная девушка. Специальные биоэлектронные имплантанты заменили лишь некоторые участки мозга, пострадавшие при ранении. Плюс несколько усовершенствований органов чувств, скелета и нервной системы. Такие операции в нашей стране делают с 2027 года, всего их сделано больше трехсот, и технология уже отработана. Симбиотизм никак не влияет на здоровье Алины и ничем ей не грозит. Зато он делает ее очень грозным противником для любого врага. Это было необходимо, Алекто. И я вас прошу – ничего никому не говорите. Даже не прошу, приказываю. Я раскрыл вам секретную информацию. Алина очень ценный агент, мы очень надеемся на нее.

– Что вы задумали?

– Вы узнаете все в свое время. А сейчас возвращайтесь к Георгию. Он даст вам все необходимые указания и поможет со снаряжением. А я больше ничем не могу вам быть полезен – пока не могу. Мне было очень приятно общаться с вами. Надеюсь, мы поговорим с вами после, когда вы доставите сюда Старика. Желаю успеха.

Молчаливый охранник проводил меня в каюту, где Георгий, Карагод и Алина подкреплялись жиденьким супом с неизменными хлебцами и серой вермишелью – муки в ней было явно меньше, чем всевозможных химических добавок. Я невольно посмотрел на Кис: девушка меланхолично помешивала ложкой суп в своей миске и почти не ела. И в самом деле, если она киборг, на кой ей еда?

– Разговор состоялся? – осведомился Георгий, указывая мне на место за столом.

• Предыдущая
• 24/60
• Следующая