Убийственное меню [P.S. Любимый, завтра я тебя убью] - Хмелевская Иоанна - Страница 30

• Предыдущая
• 30/82
• Следующая

Незаметно спрятав в руке пузырёк с лаком, Марина уже не капала, а лила из него на застывший лак, прибегнув к другому методу: не равномерно покрывала железки слоями лака, а наливала его лужицами, которые сначала превращались в комочки, а потом и в горку. Сделала одну горку, потом вторую. Если ворота пробьются через первую, есть надежда, что, выдохшись, спасуют перед второй.

Не спеша, внимательно хозяйка осмотрела ворота, докапала остатки лака. Пожалуй, хватит, а то эти нашлёпки станут бросаться в глаза.

Ясное дело, теперь Марина не могла никуда поехать, раз ворота нараспашку, а потому были все основания послать за куриной печёнкой кухарку. Печень и в самом деле требовалась для начинки зраз из куриных грудок. Если честно, куриные грудки вполне могли обойтись и без начинки, но Марина всегда отличалась склонностью к изысканным блюдам, так что Хелену требование не должно было удивить. Куриные грудки в обычном виде могли разгневать обожаемого Кароля, привыкшего к Марининым разносолам, так что его, чего доброго, и удар хватит. Не смертельный, к сожалению.

Загнав машину во двор, Марина скрылась в доме.

— Что случилось? — спросила Хеленка, входя в кухню с никчёмной брюссельской капустой.

Поджидая кухарку, Марина успела придумать ответ.

— Проклятие какое-то! — недовольно вскричала она. — Я выскочила за вами, потому как забыла о куриной печеночке, у нас сегодня фаршированные зразы из куриной грудки, а эта холера испортилась и не желает закрываться. Уж я и так, и сяк, ничего не получается. Немного сдвинется створка, а дальше не идёт, вот, глядите…

И Марина в открытое окно щёлкнула пультом. Ворота послушно повторили шоу.

— Просто несчастье какое-то! — причитала Марина. — Я уж боюсь сильней нажимать, вдруг там что лопнет, как бы хуже не сделать.

— Застревают, — поставила диагноз кухарка.

— Вот именно!

— Пан Кароль будет недоволен, — помолчав, сказала Хелена. — Выходит, выехать можно, а запереть нельзя.

И тут только Марина осознала, какую грандиозную глупость ей удалось отколоть. Какой толк, что нельзя запереть ворота во двор, если ворота гаража действуют исправно? Кароль загонит машину в гараж, запрет её там, и привет. Пусть вход и выход на участок свободный, разве что теперь преступникам будет легче забраться в дом. Но ведь она ни с какими грабителями контактов не установила, только с угонщиками, которые заинтересовались «ягуаром»…

Бедной женщине даже плохо стало. Столько трудов — и все попусту. Не владея собой, Марина разразилась громким плачем. Жалостливая домработница тяжело вздохнула — уж так ей хозяйку жалко. Надо попробовать как-то помочь бедняге. Поставив сумку, Хелена подошла к воротам.

— Может, туда какой песок набился, надо сильнее подтолкнуть? Пусть пани щёлкнет этой штукой, что ворота отпирает, а я руками подмогну.

Этого только не хватало! Хозяйка сквозь слезы возразила:

— Боюсь я этой проклятой электроники. А вдруг мы чего и вовсе своротим?

Домработница из-за ворот не очень расстроилась. Хозяйку жалко, вон как бедная убивается. А ворота… что же, пусть постоят открытыми. Грабителей Хелена не боялась, у неё красть нечего, да и в принципе домработница была не из трусливых. Впрочем, сейчас она и вовсе о грабителях не думала, у неё были дела поважнее.

— Я так считаю, — твёрдо заявила Хелена. — Сначала надо с обедом управиться, а воротами опосля займёмся. И нечего пани плакать, такие вещи всегда портятся, можно позвонить, человек придёт и исправит. А слезами не поможешь. И пан Кароль ещё больше разгневаются, коли обеда не будет.

Что тут возразишь? Марина и не возражала, хотя от справедливых слов домработницы на сердце легче не стало. Шмыгая носом и вытирая слезы, Марина попыталась сосредоточиться на обеде. Ясное дело, в создавшейся ситуации кормёжке Кароля следует уделить повышенное внимание.

Наконец еда была готова, и хозяйка с прислугой занялись проклятыми воротами. Все-таки лак не был всемогущим, и после того как обе женщины основательно подёргали створку ворот, она прошла опасный участок, доползя чуть не до конца, к большому удовлетворению Хелены и отчаянию Марины. После чего Марина попыталась ворота открыть.

И тут произошло чудо. С трудом преодолев несколько сантиметров, ворота застряли намертво и отказались подчиняться командам пульта. Марина мысленно возликовала и постановила впредь покупать косметику лишь такой отличной фирмы, ведь её лак выдержал все испытания! Ему бы теперь лишь до утра продержаться, утром она что-нибудь придумает.

А домработница огорчилась.

— Нехорошо, пан Кароль будут недовольны, — то и дело повторяла она.

Тут появилась Юстина. Ещё издали она увидела, что тётка с прислугой крутятся у ворот. Хелена толкала подвижную створку то со стороны улицы, то со двора, тётка же без конца щёлкала пультом, стараясь, правда, делать это осторожнее, так как ей казалось, что ворота слегка поддаются.

— Что случилось? — спросила девушка, подойдя к дому. — Что-то с пультом?

Марина чуть не выругалась вслух. Ну какая же она беспамятная дура! Вопрос племянницы напомнил ей о намерении бросить проклятый пульт в воду, пусть бы теперь Кароль сам щёлкал своим! Ну да теперь поздно: обе, и племянница, и домработница, видели пульт в её руке, не отопрёшься.

— Да вот, ворота заело, — пожаловалась Марина.

Желая помочь Хелене, навалившейся на ворота, девушка бросила на землю сумку и тоже навалилась, только со стороны улицы. И в этот момент у Юстины на куртке отлетела пуговица, уже давно висевшая на одной нитке. Большую пуговицу девушка тут же подобрала с земли, а изнаночная — маленькая и незаметная — приземлилась на полоску лака.

Теперь у ворот топтались три бабы. Все их попытки, изначально бессмысленные, оказались, естественно, безрезультатными. И тут приехал хозяин, голодный и усталый. Проникнуть во двор собственного дома оказалось невозможно: ворота застыли, оставив десятисантиметровую щель, и не двигались ни в ту, ни в другую сторону.

Заехав двумя колёсами на тротуар, Кароль остановил машину. Поглядел на ворота, не слушая сбивчивых объяснений жены, постоял минуту, прошёл в дом и захлопнул за собой дверь. Марина продолжала беспомощно бормотать:

— Совсем испортились, никак не открываются, а раньше никак не закрывались, я в этом не разбираюсь, посмотри сам, может, поймёшь…

— Я бы лучше подала обед, — осмелилась высказать своё мнение кухарка и поспешила за хозяином в дом. Юстинка подняла сумку и последовала её примеру, негромко посоветовав тётке сделать то же самое.

Марина не послушала доброго совета. Она осталась у ворот, что-то бормоча, мысли же её теперь целиком были заняты пультом. Швырнуть его в Вислу невозможно, но выкупать ещё не поздно, вот только как это лучше сделать: незаметно или, наоборот, на виду у всех, вон как у неё руки трясутся, вполне может уронить в ванну. Нет, лучше незаметно, а потом удивляться, с чего это он испортился.

У ворот Вольских притормозил сосед. Появился и Славик, шустрый соседский парнишка, которому некогда следовало отрубить голову и который сейчас превратился в стройного приятного юношу. И ещё кое-кто из соседей подтянулся, ведь в это время многие возвращались домой. Бестолково метавшаяся у ворот Марина вызывала интерес: такие же электронные ворота были чуть ли не у всех, и с каждым могло случиться подобное. На расспросы Марина отвечала охотно, не пряча слез.

— Тётя, да бросьте вы эти ворота, обед на столе, — позвала выбежавшая из дома Юстинка. — Воротами займёмся потом, а дядя и так сейчас уезжает…

У стоявшего в сторонке Конрада Гжесицкого отлегло от сердца. Наконец-то он узнал, кем приходится этой милой девушке его подопечный. Дядя! Очень хорошо, на дядю тот как раз очень смахивает. Проблема с дядюшкиными воротами заинтересовала Конрада не по службе, а, так сказать, в частном порядке — из-за племянницы. Он внимательно слушал гипотезы, но сам в разговор не вмешивался. Скорее всего, в направляющие набился сор, конструкция довольно старая — такую может вывести из строя все, что угодно: песок, лёд, любой гвоздик. Лучше ставить ворота нового типа, с противовесом.

• Предыдущая
• 30/82
• Следующая