Свистопляска - Хмелевская Иоанна - Страница 55

• Предыдущая
• 55/70
• Следующая

— Зовут Нина, фамилии не помню, но, разумеется, есть. Мажена знает, она ведь из «Пеликана».

Что-то в лице Яцека дало мне основание полагать, что его личные контакты с Маженой складываются удачно. Однако сдержанный молодой человек не дал проявиться личным чувствам.

— Прекрасно, Нина, — равнодушным голосом заметил он — Лицо второстепенное, заправляет всем пара негодяев на высоких постах в разных учреждениях, они наняли исполнителей, в данном случае одного ответственного за операцию…

— Бертеля, — в свою очередь подсказал майор. Тут уж Яцека покинуло его хвалёное хладнокровие. Услышав фамилию, он лихорадочно вырвал из кармана записную книжку, из которой вытащил записку отца, ту самую, что я срисовывала на свет на лобовом стекле автомашины.

— Минутку… А где этот ваш злополучный Болек?

— В больнице при здешней станции «скорой помощи».

— Он должен быть под рукой! Зачем создавать нам дополнительные трудности? Немедленно забираем его сюда из больницы!

— Сюда? — холодно поинтересовался майор. — Позвольте обратить ваше внимание на тот маловажный факт, что тут пока проживаю я, и даже по местным критериям эта комната на одного.

И в самом деле, в комнате майора с трудом умещались софа, стол, три стула, узкий шкафчик и малюсенькая стенная полочка. При всем желании затолкать в эту комнату вторую кровать было немыслимо, хотя должна признать, пройти к столу можно было без особого труда. Если очень постараться, Болека можно было бы уложить на полу, под столом. Так, например, переспал ночь рыбак Неглойда, и ничего.

— Послушайте, — вмешалась я в разговор, — если Северин догадался, если они знают уже об обмане, так, может, плевать им на комнату Болека? Может, вовсе не станут делать в ней обыск?

— Уже сделали, — перебил меня сержант. — Первое, что они сделали после несчастного случая с нотой, — это перетряхнули все в его комнате.

— Вы уверены в этом? Откуда знаете?

— Вы что, совсем за дурака меня считаете? — обиделся сержант. — У дома Болека я попросил подежурить приятеля.

— А кто перетряхивал? Ведь не Бертелевы же гориллы, он-то прекрасно знал, что у Болека никаких бриллиантов нет и не было.

— Горилла Вежховицкого.

Обидно, почему я об этом не знаю? Что за неизвестная мне горилла?

— Да видели вы его, — пояснил сержант. — Такой блондинистый амбал, держится от Вежховицкого на расстоянии, они стараются на людях не показываться.

Яцек нетерпеливо барабанил пальцами по записке т столе.

— Отцепитесь от гориллы, мне срочно требуется Болек. А вот рядом с вами, пан майор, дверь… Там кто проживает?

— Мать с двумя детьми, — вежливо ответил майор.

Яцек молниеносно принял решение.

— Значит, так, в освободившуюся комнату Болека переселяем эту многодетную мать, а сюда переезжает из больницы Болек Через полчаса! Ну, ладно, через час.

И Яцек стремительно покинул комнату, предварительно прихватив записку Гавела. А мы только молча переглянулись.

Мне было интересно, как Яцек организует переезд, и я ненавязчиво пошла следом за ним. Яцек постучал к соседке майора и на вопрос «Кто там?» ответил: «Сосед». Майор, естественно, дышал мне в затылок. Интересно, как он к этому относится? Я бестактно обернулась. У майора было каменное лицо, но в глазах металось отчаяние. Наверное, проклинал день и час, когда решил связаться с любителями-профанами. Или просто не знал, смеяться или плакать. Ушёл от греха подальше к себе и выбрал третий вариант — откупорил бутылку пива.

Яцеку открыла женщина средних лет в ночной рубашке, немного встревоженная. Яцек вежливо, но решительно попросил:

— Выйдите в коридор, пожалуйста, не надо будить детей, и постарайтесь сосредоточиться.

Соседка, как и всякая нормальная женщина, сначала спросила, что случилось, потом заявила, что не выйдет, потом стала сомневаться, посмотрела внимательней на ночного гостя и вышла.

Яцек умел внушать людям доверие. Он отвёл женщину к коридорному окну, присел на подоконник (женщина осталась стоять). Я бы на её месте тоже присела, сидеть на подоконниках в принципе безопасно, если, разумеется, окно не открыто и не находится на последнем этаже небоскрёба.

— Такое дело, — сказал Яцек. — Несчастный случай, мой друг сломал ногу и нуждается в моем Врисмотре. Надо, чтобы он был рядом, под рукой. Предлагаю пани поменяться с ним комнатами, он живёт в центре у почты. Компенсацией за хлопоты и моральный ущерб для вас будут сто миллионов старыми, плачу немедленно наличными. Пани согласна оказать мне такую любезность?

Женщина, похоже, была здорово ошарашена, потому как только глазами моргала, не отвечая. Яцек сделал над собой усилие и улыбнулся ей. И сразу преобразилось его суровое лицо, стали заметными редкие милые веснушки.

— Понимаю, это не так-то просто, революция, можно сказать. Вам одной трудно справиться. И я помогу. Вы забираете детей, сумочку и косметику, все остальное я беру на себя. Не беспокойтесь, аккуратно запакуем вещи, аккуратно перевезём, аккуратно внесём в новую квартиру. Все будет о'кей!

Женщина обрела способность говорить.

— Вы сказали — сто миллионов? — хрипло произнесла она.

— Да, они у меня при себе.

— Надо бы спросить мужа… — неуверенно начала она и сама себя перебила:

— Никаких мужей! Когда переезжать?

— Немедленно.

Женщину это смутило, она опять нерешительно взглянула на Яцека. Раздирающие её душу противоречивые чувства я читала так ясно, словно они были описаны на машинке. Деньги большие, а парень потрясный, а она ещё не старая и не урод, и выскочила как есть, Боже, всклокоченная, ненакрашенная, со сна, заела её жизнь — мать капризных детей и домашняя хозяйка, уже долгие годы все решает муж, её самостоятельность ограничивается областью приготовления обеда, а теперь надо решать самостоятельно, и как жаль себя… Жутко интересно, решится или нет?

Победил здравый смысл.

— Хорошо. Вы говорите, сейчас? Значит, я пошла будить детей?

— Не надо, это сделаем в последний момент, может, они сами проснутся, когда начнём паковаться. Одевать их не надо, перевезу как есть, в пижамках, вместе с вами. А вот, если хотите, задаток…

Женщина подозрительно разглядывала крупные купюры.

— Надеюсь, не фальшивые?

— Я как раз собирался сообщить пани, что у меня случайно оказался в гостях сержант местной полиции, он может быть свидетелем, что мы с вами заключаем честную, законную и вполне легальную сделку.

— Не нужен мне никакой сержант, — решительно заявила дама. Видимо, ей в голову пришла неприятная мысль о необходимости что-то отстегнуть государству в качестве налога за «легальную сделку».

Теперь я убедилась — Яцек полностью унаследовал блестящие организаторские способности отца. Ну вылитый Гавел: та же деловая хватка, уверенность в себе, физическая сила, быстрота в принятии решений и стопроцентная краткость выражений. Вон, совсем очаровал эту домашнюю гусыню, то и дело улыбается, поблёскивая великолепными зубами. Только улыбается, да и не нужны больше никакие слова, Разбуженные среди ночи хозяева Болека оторопело согласились на замену постояльцев и даже притащили раскладушки, заверив, что завтра поставят в альков дополнительную тахту. Правда, альков ещё ремонтировался, в нем не был настлан пол, а окно забито досками, но все равно дети уже успели подраться из-за права спать именно в алькове. Вообще, с детьми никаких проблем не было. Разбудили их, правда, с трудом, но уже разбуженные десятилетний мальчик и двенадцатилетняя девочка с восторгом восприняли ночное переселение, дети вообще обожают такие неожиданные приключения. И без того прекрасное настроение стало совсем чудесным при виде радостно возбуждённой матери, которая к тому же наобещала им на завтра какие-то совершенно восхитительные развлечения, а до этого скупилась на самое завалящее мороженое.

Ровно через час и пять минут в освободившуюся комнату, занимаемую так недавно матерью с детьми, был водружён счастливый Болек. Впрочем, его «лечащий» врач был ещё счастливее. Он с трудом верил в такую удачу: его освободили от дурацкой необходимости заботиться о мнимом больном.

• Предыдущая
• 55/70
• Следующая