Свистопляска - Хмелевская Иоанна - Страница 29
- Предыдущая
- 29/70
- Следующая
Понадобилось несколько минут, чтобы понять, что же показалось мне странным. Бородач мчался по песку, перепрыгивая через тела лежащих… Мчался, мчался… И перепрыгивал.., и делал это с лёгкостью восемнадцатилетнего юноши, можно сказать, юность мчалась и прыгала вместе с ним. И когда приблизился, когда я смогла увидеть его лицо, оказалось, человеку не меньше сорока. Тоже не старость, но ведь и юным его не назовёшь! Вот этот контраст и не давал мне покоя. Поняв, в чем дело, я открыла глаза и подняла голову.
По тропинке, ведущей через дюны к стоянке, шёл тот человек, с которым разговаривал бородатый. Теперь на этом человеке были брюки и рубашка, а также тёмные очки на лице, но я его сразу узнала. Узнала по платку, который мужчина нёс в руке, ибо размеры не позволяли затолкать его в карман. Платок я опознала по расцветке. Колористика всегда была моей сильной стороной, можно сказать, моим специфическим хобби, цвета я распознавала безошибочно вплоть до малейших оттенков и сразу запоминала. Видимо, ещё там, на пляже, не отдавая себе отчёта в этом, подсознательно отметила очень приятную расцветку платка: по бежевому полю деликатные, ненавязчивые акценты цвета киновари. Платок разительно выделялся на общем пляжном фоне с его кричащими расцветками, безвкусной пестротой: агрессивными красными полыханиями или ядовитой зеленью, ненормальной желтизной и убийственно мертвенными синими или фиолетовыми тонами, от которых просто болели зубы. Спокойная и вместе с тем эффектная раскраска платка изливала бальзам на душу.
Вот я и опознала этого типа, невзирая на очки. Они помогли ему как мёртвому припарки.
Долго ещё сидела я на лавочке, оцепенев от ужаса. Под платком скрывался, оказывается, холерный Болеков босс, личность которого я установила сегодня утром, и, значит, разговор они вели о Болеке. Ну конечно же, тощий, бородатый… А я собственными ушами слышала, что кто-то сдохнет от полученных травм.
И выходит, тот, кто сдохнет от нанесённого его здоровью ущерба, — Болек!
Трудно представить, как я напереживалась, пока не разыскала Болека. Обнаружила я его, живого и невредимого, на автовокзале, и только тогда перевела дыхание. И разжала зубы. Оказалось, со стиснутыми зубами я металась по всей Крынице, будучи уверена, что обнаружу лишь хладный труп парня.
Узнав о моих опасениях, Болек как-то не очень испугался, возможно, просто не до конца мне поверил.
— Вы считаете, что они покушаются на мою жизнь? — недоверчиво переспросил он. — Ведь покушались уже, да ничего у них не вышло. Все комбинации сорвались.
— Боюсь, это песня будущего. Комбинации когда-то осуществятся, и сразу после этого тебя прикончат. Не переживай, я постараюсь не допустить этого, вот только пока не знаю как. Не станешь же ты ходить в железных доспехах! На всякий случай постарайся пока ничего не пить и не есть в их обществе.
— А они пока и не торопятся меня угощать. Что же касается доспехов, возможно, мысль и неплохая. Не знаете, где здесь ближайший музей? Потому как больше нигде их не найдёшь. Не волнуйтесь, есть и пить с ними не собираюсь, если предложат мне стаканчик горячительного — случайно уроню стакан, так всегда поступают в детективах, сколько раз видел в кино.
— Не нервируй меня, не то скажу, что о тебе думаю! Простыми словами, как рабочий со стройки…
— О, скажите! — живо заинтересовался Болек. Кажется, я немного поскрежетала зубами, потом взяла себя в руки.
— Я бы вообще не хотела терять тебя из виду, хотелось бы, чтобы все время ты был у меня на глазах. А сейчас куда мы едем?
— Можете свернуть в Лесничувку.
Я охотно воспользовалась советом Болека, очень было бы неплохо оступиться в прохладных водах Балтики.
Невзирая на скептическое отношение к собственной судьбе, Болек послушно выполнил моё истерическое пожелание и на четвереньках выполз из машины, а к воде пробирался кустами. Я наконец прохладилась, обрела какое-никакое душевное равновесие и почти спокойно пообщалась в воде с Болеком, который, переговорив со мной, с наслаждением поплыл в голубую даль. Единственное место, где я могла за него не опасаться, была вода, ибо я знала Болека с его младенческих лет, знала, что море — его стихия, знала о его просто сверхъестественных, на мой взгляд, способностях в морских видах спорта и лишь удивлялась, почему он никогда не выступает на официальных соревнованиях. Был бы олимпийским чемпионом, как пить дать!
По сравнению с Крыницей пляж в Лесничувке можно было считать безлюдной пустыней, лишь в отдалении, дальше к Пескам, слонялись отдельные нудисты, что нам не мешало. Нудисты вообще меня никогда не интересовали, не видела я в них ничего особенного. Нравится им ходить голыми — их дело. Нравится выставлять на солнце голые задницы — пожалуйста, их задницы. Дело вкуса, ибо эти части тела у большинства из них были ярко-красного цвета, ну точь-в-точь как у павианов. Впрочем, не уверена, может, этот вид обезьян называется резусами? Надо бы проверить в энциклопедии. Видела я таких обезьян и на свободе, и в зоопарках: большие, кудлатые, с голыми малиновыми задницами. Вон тот нудист ну вылитый павиан!
Через какое-то время мы с Болеком смогли спокойно обсудить проблемы. Прежде всего, как поддерживать постоянную связь, причём так, чтобы никто не догадался.
— А ты уверен, что они ничего не знают? Болек не понял.
— Чего не знают?
— Ну, того, что ты босса знаешь в лицо? Понятия не имею, с какой целью скрывают это от тебя, но ведь зачем-то им это нужно?
— Откуда им знать? — со снисходительной улыбкой произнёс Болек. После того как он проплыл свои несколько километров в море, пришёл в замечательное настроение. Море всегда благотворно на нем сказывалось. — И сдаётся мне, я ихнего босса лучше их знаю, вон ведь, сами же сказали, что с бородатым он общался с платком на морде. Пани просто повезло, счастливый случай…
— Ох, как нам пригодился бы профессионал! Человек, который умеет делать выводы…
Уже вечером позвонил Яцек. Это он здорово придумал — радиотелефон!
— Нашёл! — с торжеством заявил Яцек. — По отпечаткам пальцев, сидел с отцом за столом. Зовут Хенрик Шмагер, шестёрка в их банде, такой, знаете, на подхвате, выполняет отдельные поручения. Нашёл я его по отпечаткам пальцев, очень хорошая вещь эти отпечатки, с их помощью можно многое выяснить и доказать. Я пособирал их где только можно, набралось множество, но я тщательно записывал, где чьи. И мы сравнили их с теми, от сержанта. Ну и одни совпали, с высокой точностью, говорю пани, как в банке — все сошлось! Теперь отловлю этого Шмагера, сначала как следует по морде получит, а уж потом я развяжу ему язык, признаюсь пани, аж руки чешутся.
Я понимала Яцека и не осуждала, только поинтересовалась:
— Ты надеешься ещё сегодня его отловить?
— Сегодня не получится, его нет дома, и никто не знает, где сейчас этот клоп, в какую щель забился. Ну да я своего добьюсь, оставил там человека стеречь. Хочу его в Крыницу привезти…
— Связанного?
— А хотя бы и так! Я намерен устроить очную ставку, чтобы не мог отпереться. И никакой он не размашистый, не придурок, специально делал из себя шута горохового, чтобы отца ненароком задеть. По полученным мною сведениям, тип этот страшно напуган, может, где и притаился, и неудивительно, причин у него предостаточно. Нет, не выключайте, это ещё не все, говорю же пани, отпечатки пальцев — гениальная вещь! Я тут научился их классно снимать, порошок раздобыл первый сорт, правда, помогает мне один такой — профессионал. Так вот, сдаётся мне, что я случайно и на Вежховицкого вышел.
Я не выдержала пассивной роли слушателя.
— Если все это ты сделал один, без ментов, без свидетелей — грош цена твоим открытиям! Неужели не понимаешь? Частному лицу не поверят ни прокуратура, ни суд, глядишь, тебя же ещё обвинят в злостном оговоре или как он там у них называется…
Не на того напала, Яцек заявил твёрдо и непреклонно:
— А на оговор мне ….., не считайте меня за идиота, знаю, что и как делать. И знаете, по-моему, уже понял, в чем тут вообще дело, не хватает кое-каких конкретных доказательств, ну да это лишь вопрос времени, вообще же материала у меня пруд пруди. Завтра привезу Шмагера, не беспокойтесь, расколется!
- Предыдущая
- 29/70
- Следующая
