Сокровища Массандры - Гаврюченков Юрий Фёдорович - Страница 18

• Предыдущая
• 18/74
• Следующая

- Добро пожаловать за границу, - пробормотал Макс.

Заключительные полчаса они с Майей сидели как на иголках, сдав проводнице бельё и глядя на ночной урбанистический пейзаж. В купе было темно. От возникшего дискомфорта хотелось спать. Промышленная застройка полосы отчуждения нагоняла тоску. Проходимцы молчали. Им было зябко и неуютно.

Морок закончился в 35 минут второго ночи, когда за окном появились вокзальные здания. Макс сразу же почувствовал себя в своей тарелке, подхватил собранный багаж и понёс в тамбур, где уже сгрудились выходящие в Симферополе пассажиры. Через три минуты поезд плавно остановился. Они вышли на длинный широкий перрон перед большим и красивым зданием Симферопольского вокзала.

Макс вспомнил, как отправлялся на дембель из зала ожидания Джанкойского вокзала, похожего на одноэтажный барак. По сравнению с ним, Симферопольский, недавно отремонтированный, просторный и светлый, казался дворцом. Макс и Майя сразу же заблудились в его залах и коридорах. Ночью все сидячие места оказались забиты спящими клиентами МПС.

- Давай сдадим вещи и погуляем по городу, - предложил Макс.

- Давай, - охотно согласилась Майя.

Камера хранения, расположенная сразу напротив перрона, мало напоминала привычные закутки. Вместо затёртого локтями и сумками барьера Макс обнаружил идущую над полом ленту небольшого конвейера, на которую удобно было класть багаж. Поколебавшись, Макс оставил при себе котомку, без которой не мыслил себя на чужбине. Как бы ни хотелось ему прогуляться налегке по летнему южному городу, оказаться без носимого аварийного запаса плутовского имущества за тысячу с лишним километров от дома было страшновато.

Возле здания вокзала на них накинулась свора таксистов-частников, слетевшихся к прибытию очередной порции изголодавшихся по морю и солнцу северян.

- В Евпаторию едем?

- В Ялту, дёшево?

- В Алушту, молодые люди?

- Нет-нет, спасибо, - парировал Макс. - Нам не надо ехать. Видите, мы даже без багажа.

Сражённые столь веским и новым для них аргументом, частники отступили, но тут же накинулись на жирный кусок - тучных супругов с парой пухлых детишек и тяжёлыми сумками, стали предлагать избитые варианты, один выгоднее другого, и вроде бы даже уломали. Макс бросил наблюдать за ушлыми извозчиками, взял Майю под руку и они пошли вдоль привокзальной площади, заполненной рейсовыми автобусами всех мастей, мимо работающего круглосуточно "Макдональдса", подальше от скопления людей и станционной порочной атмосферы, замешанной на сутолоке, на алчности и на скуке ожидания.

- Чёрт, заманчиво! - Макс даже прицокнул языком. - Может быть, в самом деле, махнуть куда-нибудь в Ялту или в Гурзуф. Ты была в Ялте?

- Я вообще в Крыму не бывала, я же тебе рассказывала.

- Помнишь "Ассу"? Там зимняя Ялта, пальмы, припорошенные снегом, зимний шторм…

- А помнишь, как они на фуникулёре ехали и песня ещё играла "Под небом голубым есть город золотой"? - Майя прильнула к его плечу.

- Помню, - задумчиво улыбнулся Макс, вокзал остался позади, они брели по широкому проспекту, освещённому холодным светом уличных фонарей. - Там такая эстетика запустения и кокетство обнищания. Продали совкам романтику любви для бедных, иллюзию, что рай бывает в шалаше. Бывает… Ненадолго. В итоге вопрос юношеской страсти зарешал богатый папик со своими торпедами.

- А у тебя первая любовь какая была? - поспешила Майя съехать с темы кино, видя, что Макса заносит в канаву отчаянного цинизма.

- У меня хорошая была первая любовь. В школе ещё, в девятом классе… Она была очень яркой, первая красавица. В Америке сделали бы королевой выпускного бала.

- А потом? - зачарованно спросила Майя.

- Потом я ушёл в армию.

- Она тебя дождалась?

- Это только мать ждёт вечность, - ухмыльнулся Макс. - Друзья ждут два года, девушка - год. А сержант - сорок пять секунд! - добавил он и заржал.

- Почему сорок пять? - опешила Майя.

- Потому что терпение кончается. Минуты на выполнение приказа слишком много, полминуты мало, а сорок пять секунд - в самый раз. Золотая середина, так сказать.

- А девушка, твоя первая любовь?

- Пока связист мотал катушку, студент имел его подружку, - с горечью ответил Макс. - Это про меня. Я сюда приехал из учебки связи. И с тех пор ненавижу студентов.

- И ты больше никого не любил?

- Вот гостиница, - вместо ответа Макс ткнул пальцем в неоновую вывеску "Москва". - Давай номер снимем, а завтра с утра из камеры хранения вещи заберём и спокойно поедем. Или здесь ещё на пару дней останемся. Я давно хотел Симферополь посмотреть. Бывал тут, когда служил, ненадолго заезжали, да что в армии увидишь? С тех пор мечта исследовать город осталась.

- А почему ты здесь не побывал с тех пор?

- Недосуг было, - Макс потянул на себя тугую дверь и пропустил Майю.

Они вошли в пустой вестибюль, казавшийся особенно просторным по причине ночного запустения. В углу высился штабель новенького ковролина, скрученного в рулоны, заботливо обёрнутые полиэтиленовой плёнкой. Из-за стойки у дальней стены недобрым взором старой совы глядела на заполночных визитёров дородная администраторша.

- Добрый вечер, - начал было Макс, - а можно…

- Мест нет, - осадила администраторша с профессиональной неприязнью к опостылевшим навязчивым попрошайкам, вечно прерывающим прострацию рабочего процесса.

- Понимаю, сезон, - одобрительно кивнул Макс. - Давайте договоримся.

- Пятьдесят долларов и селю вас в одноместный.

- Устраивает.

- Паспорта давайте, и вот, заполняйте форму.

Администраторша шлёпнула на стойку гостиничный бланк. Макс, мысленно благодаря себя за предусмотрительность, порылся в сумке и придвинул взамен документы с вложенной 50-баксовой купюрой.

- Генерал Грант опять одержал победу, - шепнул он подруге, когда они отошли к угловому диванчику со столиком, чтобы вписать липовые данные в форму гостиничной регистрации.

- Чего она такая сердитая, я не понимаю, - сказала Майя. - Мы же клиенты, доход приносим, нам радоваться должны.

- Счастливое дитя нового мира, - пробормотал Макс. - Ты попала в заповедник социализма, вот и не удивляйся установленным в нём порядкам. Это способ выживания, не более. Напускной суровостью надо держать клиентов в узде, чтобы они не рыпались, а исправно платили, сколько скажут. И суровости тем больше, чем лучше администраторы государственных гостиниц понимают мощь конкуренции частного сектора. Можно сказать, что суровость у них усиливается от отчаяния, взамен напускной любезности. Чисто совковый такой эффект.

- А разве клиенты не уйдут?

- Не уйдут, в этом-то вся соль, они тоже совки.

Они получили ключ и осмотрели номер в сопровождении хмурой дежурной по этажу.

- Провинциальный шик, - резюмировал Макс, когда работница гостиничного сервиса удалилась. - Отель класса "три красные звезды". Недёшево, но сердито.

Он прошёлся по номеру, заглянул в ванную комнату.

- Санузел совмещённый, да и правильно, номер-то одноместный. Нам даже оставили полотенце и туалетное мыло "Сортир фрукт", что в переводе на русский означает "Конское яблоко", - Макс осмотрел заваренный в целлофан обмылок и сплюнул в унитаз. - Предполагается, что зубная паста и щётка у нас свои. Высокая культура обслуживания! Дешевле только в Турции.

- Почему они такие злые тут? - спросила Майя. - Смотрят как на врагов. Они что, с цепи сорвались?

- Держат марку. Хуже, если они вдруг станут любезными. Значит украли что-то, боятся и заискивают. Тем сильнее потом будет скандал, если мы им претензии предъявим.

- Как вы раньше при совке жили? - вздохнула Майя.

- Кисло, - ответил Макс.

• Предыдущая
• 18/74
• Следующая