Колодцы предков - Хмелевская Иоанна - Страница 38

• Предыдущая
• 38/54
• Следующая

– Ну, если бы ходили только ботинки, ты бы это запомнила.

– По-видимому ботинки ходили на человеке, – догадалась моя мамуся. – Я всем на ноги не смотрю…

– Значит… Вы имеете в виду человека в ботинках? – уточнил Михал.

– Возможно. Человек в ботинках.

– Ну и кто этот человек? – жадно поинтересовалась Люцина.

– Марек знает, но говорить не хочет, – ответила я с раздражением. – Он все время вам говорит, а вы не слушаете. Он считает, что по этим ботинкам, не знаю каким способом, можно узнать все остальное. Они прятались за коровником, это видели все. Ну и что, я вовсе не уверена, что это был убийца. За коровником мог всякий притаиться, особенно если было на что смотреть. Сами ботинки ничего не значат!

– Подведём итог! – живо предложил Михал. – Может к чему-нибудь придём. Из того, что мы до сих пор знаем, следует, что первым о сокровищах узнал этот облизанный Никсон. Не знаю, каким образом, но узнал. Наверное, прочитал документы. Какие у него ноги?

– Не такие, – сказал Франек, взяв фотографию. – Если он не надел чужие ботинки. Эти просто громадные. У него были поменьше.

– Сомневаюсь, что на такие дела он выберет чужие ботинки, тем более на пару размеров больше, – раскритиковала их я. – Это значит, что прятался не он, а кто-то другой. Следующий в списке – труп. Если облизанный узнал обо всем первым, труп узнал у него…

– И ты думаешь, что труп прятался за коровником? – остановила меня Люцина.

– Я рассуждаю в хронологическом порядке!…

– По-моему, с трупом понятно, – вмешалась Тереза. – Облизанный нашёл Менюшко и взял его в сообщники. Этот труп – это же Менюшко?

– Взял в сообщники и убил? – возмутилась тётя Ядя.

– Не знаю, убил ли. Они же ничего не нашли, зачем было его убивать? Чтобы потерять сообщника?

– Он нашёл себе другого, – напомнила моя мамуся. – Внука прадеда…

– Не прадеда, а нотариуса, – поправил Михал.

– Нотариус тоже мог быть чьим-то прадедом…

– Не мог, потому что умер. Не успел.

– Их было двое, – заметила я. – Один был внуком прадеда, а другой – нотариуса. Перестаньте мешать потомков.

– Я же и говорю, что прадеда…

– Тихо! – вдруг закричала Люцина. – Я все знаю! Уже поняла. Он его вовсе не убивал.

– Кто кого? – не вытерпела Тереза. – Говори полными фразами, а то у тебя опять предки попереплетаются.

– Облизанный не убивал Менюшко. Да, он дал ему наши адреса, хотя, зачем, не знаю… Сейчас, подождите… А может, не давал? Может, Менюшко эти адреса украл?.. Может, он хотел избавиться от него и договориться с нами?..

– Ну, наконец-то, что-то умное, – пробормотал Марек.

Люцина некоторое время неподвижно всматривалась в него горящим взглядом. Потом заморгала и решилась:

– Могло быть и так, в этом больше смысла. В любом случае, облизанный взял Менюшко в сообщники и прислал его сюда. Он хотел действовать тайно, поэтому у Менюшко не было при себе никаких документов, чтобы в случае чего, его нельзя было опознать…

– Это бы указывало, что он допускал мысль о преступлении, – вмешалась я.

– Может, и допускал, но он его не убивал. Как раз наоборот, ему нужен был сообщник и он нашёл себе второго…

– А второго он тоже не убивал? – заинтересовалась моя мамуся.

– Тоже нет. Потом он нашёл Больницкого и тоже его не убил…

– Понятно, что нет. Больницкий же убежал…

– Тихо! Марек сказал, что Больницкий говорил, что облизанный его уговаривал. Это значит, что он искал сообщников среди заинтересованных людей. Среди потомков, которые были с этим как-то связаны…

– Зачем?

– Не знаю, зачем. Все равно. Облизанный их не убивал, но кто-то же убил. Он убивал каждого, кто крутился здесь возле развалин. Значит есть ещё кто-то, кто все знает, наверняка, мы его неоднократно видели. Он ходит в ботинках…

Люцина вдруг замолчала и напряжённо уставилась перед собой. Мы все обернулись, но ничего не увидели, кроме посудного полотенца, которое висело на гвозде. Михал Ольшевский вдруг ожил:

– Я знаю! – победно возвестил он. – Ему приходилось искать Менюшко, Лагевку и Больницкого! Он не читал завещания, должен я вам напомнить! Он должен был догадываться из записок. Он искал потомков людей из тех времён, чтобы сложить все вместе, в каждой семье кто-то что-то знает… Приходилось брать их в сообщники, чтобы они не стали конкурентами!

– Очень хорошо, – подхватила я. – Он начал с Терезы, надеялся с ней договориться, думал, что они поладят, даже, возможно, в ущерб остальным родственникам. Он понял, что из этого ничего не выйдет, и перекинулся на тех, кто не имел прав на наследство…

Тереза толкнула под ребра заглядевшуюся на полотенце Люцину.

– Очнись, а то потом скажешь, что не слышала! – нетерпеливо потребовала она. – Что ты увидела в этом полотенце?

– Не мешай ей, может, у неё видение? – остановила её тётя Ядя.

Люцина очнулась, оторвала взгляд от полотенца и посмотрела на нас.

– Я уже знаю! – торжественно объявила она. – В этом селе Сухом Доле… Умриголоде… как его там… Голодоморе…

– Голодоморицах, – буркнул Марек.

– В этих Голодоморицах кружили легенды о кладе Менюшек. А сорок пять лет назад кто-то прогнал Менюшко из Воли, и я это видела… Этот Менюшко… Тот первый, предок покойника… Он должен был проболтаться! Они уже пятьдесят лет искали наследство прабабки… Из поколения в поколение они передавали известия о закопанных сокровищах… Конечно… Кто же это был, черт, который прогонял?..

Долгое время мы молча смотрели на Люцину, ожидая продолжения её вдохновения. Продолжения не было. В свою очередь Люцина уставилась на нас невидящим взглядом.

– Но ведь это не может быть тот же человек, – трезво заметила тётя Ядя. – Если он выгонял Менюшко сорок пять лет назад, теперь должен быть достаточно старым?..

– Конечно старым, – живо подтвердил Михал. – Разве что в игру входит какой-то его внук. Мы найдём его по следам, если вы говорите, что все его видели…

– Не все, – уточнил Марек. – Там, где следы были самыми выразительными, со мной был только один человек.

Он посмотрел на меня таким взглядом, что ко мне внезапно вернулась память. Конечно же, я была с ним! Я стояла на тропинке и прутиком обрисовывала след, точно такой же как на фотографии…

– Кладбище! – почти с ужасом заорала я. – Боже, эти же следы были на кладбище! Он там живёт?..

– Чокнулась? – странным голосом спросила Тереза.

В кухне Франека опять запахло оборотнями, на некоторое время всеми овладело видение встающего из гроба предка. К этой оргии прадедов и правнуков потусторонний мир подходил очень неплохо. Люцина внезапно захихикала.

– Конечно, кладбище. Я тоже видела эти следы, я их узнала, они вели в сторону церкви. Я прошла по ним немного, но дальше не захотела, потому что они были размазаны. Кроме того, я знаю, кто прогонял сына Менюшко, это был сын гробовщика. Такой угрюмый буцефал…

Франек неуверенно посмотрел на неё, сначала кивнул, а потом покачал головой.

– Теперешний гробовщик – это внук предыдущего, – сообщил он. – Его отец умер, погиб во время войны. Старый гробовщик умер лет двадцать назад, и этот молодой его заменил.

– Значит, у сына гробовщика должен был появиться сын, до того как он умер? – решила удостовериться моя мамуся.

– Наверное, должен… Должен был появиться, до того как он умер, потом бы он уже не того…

– С этими сыновьями, дедами и внуками можно сойти с ума! – недовольно сказала Тереза. – Может я участвую в историческом спектакле?

– Подождите пожалуйста, так что с этим гробовщиком? – нетерпеливо спросил взволнованный Михал. – Мне кажется, что мы к чему-то пришли. Если следы принадлежат убийце, значит убийца – гробовщик? Что теперь?

– Не знаю, что теперь, но в гробовщике я уверена, – твёрдо сказала Люцина. – Каким чудом его предок узнал, где наш дед спрятал сундук, понятия не имею, но похоже на то, что узнал. Может, случайно подсмотрел.

– Гробовщик? – подозрительно спросила я и взглянула на Марека.

• Предыдущая
• 38/54
• Следующая