Огненная дорога - Бенсон Энн - Страница 77

• Предыдущая
• 77/126
• Следующая

— О господи! — ахнула она, с благоговением оглядываясь по сторонам. — Это просто… чудесно. Но как…

— Мой муж инженер-энергетик, — ответила миссис Хорн. — Он все это и устроил для меня.

— Его можно нанять?

Линда Хорн улыбнулась.

— Он уже на пенсии. Простите.

— Но если он когда-нибудь решит вернуться к работе, я буду его первым клиентом.

Женщина засмеялась и покачала головой.

— Не думаю. Это образ жизни, поверьте мне.

Маленькая яркая голубая бабочка села на плечо Джейни.

— Понимаю. Вы создали тут настоящий рай.

— И трудились над ним долго, очень долго. Мы члены общественного движения. Люди, которые хотят жить именно так.

Движение. Слово из лексикона прошлых поколений, имеющее какой-то важный подтекст.

— Его участники, наверное, очень любят уединение.

— Так оно и есть… однако мы поддерживаем связь друг с другом. — Линда с улыбкой кивнула в сторону компьютера. — Очень тесную связь, я бы сказала.

Джейни все оглядывалась по сторонам, зачарованная увиденным.

— Наверное, было достаточно сложно организовать все вот так… Это же само совершенство.

— Самой большой проблемой оказалось купить землю. Нужно иметь, по крайней мере, сотню акров, чтобы получить разрешение на проект такого типа, как здесь. Мы с мужем покупали землю по нескольку акров на протяжении всей своей совместной жизни, а иначе ничего не получилось бы. Солнечные коллекторы занимают немного места, а вот ветряные мельницы требуют большего пространства, и где попало их не разместишь.

Все еще озираясь с изумлением по сторонам, Джейни сказала:

— Поздравляю вас. Это поистине восхитительно. Тот тип жизни, который всегда привлекал меня, хотя мне никогда не удавалось даже приблизиться к нему. Я слишком… занята.

— Никогда не поздно начать, — заметила Линда Хорн.

— Ох, не думаю, что мне это удастся, по крайней мере в ближайшее время. Кстати, зачем, собственно, я здесь…

Она объяснила, тщательно подбирая слова.

Линда нахмурилась, слушая ее.

— Я всегда спрашивала себя, когда кто-нибудь наконец заинтересуется всем этим.

Похрустывая лимонными чипсами, Джейни слушала рассказ Линды о том, что произошло в лагере «Мейр».

— Они сделали анализ крови мальчикам и у некоторых обнаружили лямблии. Они также брали пробы воды в озере, которые показали зараженность. Однако мы никогда не находили ничего. Анализов крови мы не делали.

Интересно почему? Оплошность?

— Для этого была какая-то особая причина?

— Я работала на город, и мне было велено удовлетвориться лагерными анализами. Начальство считало их надежными и не хотело тратить городские деньги на ненужное дублирование. К тому же у некоторых мальчиков выявились соответствующие симптомы…

— У вас каким-нибудь чудом не сохранились записи тех времен?

— Нет. Когда все начиналось, мне и в голову не приходило, что это разовьется во что-то дурно пахнущее. Однако я все очень хорошо помню. В основном потому, что лагерная медсестра отказывалась принимать любую предлагаемую нами помощь, хотя обычно с радостью приветствовала ее. В смысле, в лагере же было полно мальчиков-подростков, так? Ну, вот. Это могло бы рассматриваться как сознательное причинение вреда, если бы все они сразу заболели. И тем не менее… Вот почему необычная реакция медсестры запала мне в память. И еще кое-что. Мы тоже брали пробы воды, но нам никогда не удавалось получить те же результаты, что у них. Вы, наверное, помните, что в те времена антибиотики начали выводить из обихода, и нам запрещалось давать разрешение на их необоснованное или профилактическое использование. Поэтому требовалось получить убедительное доказательство того, что это необходимо.

— Однако в местной воде вы ничего не обнаружили.

— Да. Хотя… постойте, не совсем так. Мы нашли одно место со слегка завышенным уровнем лямблий. Но не настолько, чтобы это могло причинить серьезный вред здоровью, и определенно не в одном из источников воды, откуда лагерь пополнял свои запасы. В озере вообще не плавали, даже на каноэ. Мы брали пробы снова и снова, в том числе во множестве других мест в окрестностях лагеря, но никогда не находили ничего более существенного, чем небольшие следы.

— Интересно.

— Очень. И тем не менее однажды в моем офисе объявился представитель страховой компании лагеря с целой кипой официальных бумаг и подробно разъяснил, как именно нас потащат в суд, если мы и дальше будем мешать сотрудникам лагеря выполнять свои обязанности in loco parentis.[25] Они сумели убедить большинство родителей, что угроза реальна.

— Однако вы так не считали.

— Не имеет значения, что я считала. Мне оставалось одно — закрыть глаза на то, что показывали наши пробы воды, а они все, кроме одной, были отрицательные.

— Но вы же дали им разрешение применить антибиотик, значит, должны были…

— На самом деле у меня не было выбора, доктор Кроув. Эти люди вели себя очень напористо. Округ и город и без того испытывали серьезные финансовые трудности — у нас катастрофически не хватало персонала, а заработную плату временами я получала с задержкой. Это не казалось такой уж жертвой — позволить лагерному начальству применить препарат, пусть даже он казался нам бесполезным, если в результате город не стали бы привлекать к судебной ответственности.

Джейни с задумчивым видом пила свой чай.

— Скажите, — в конце концов снова заговорила Линда, — а почему вы заинтересовались этой историей? Это как-то связано с работой вашего фонда?

Джейни поставила чашку.

— Заболели множество мальчиков, связанных между собой только пребыванием в этом лагере в одно и то же время. Причем симптомы у всех схожие и достаточно редкие.

— И что за симптомы?

— На данный момент я могу лишь сказать, что они носят ортопедический характер с некоторыми неврологическими последствиями. В детали я пока не вникала.

— Знаете, — сказала Линда, допив свой чай, — может, кого-то это и удивляет, только не меня. — Она помолчала, невидящим взором глядя перед собой, словно припоминая что-то. — Под каким-то идиотским предлогом я приехала в лагерь в тот день, на который были назначены инъекции. Признаюсь, мной двигало любопытство, и, как чиновника здравоохранения, они не могли просто выставить меня за дверь, предложив прийти в более подходящее, с их точки зрения, время. Я видела несколько пузырьков. Предполагалось, что они введут мальчикам трихопол. В виде раствора для инъекций это почти прозрачная жидкость с легким золотистым оттенком, которая поставлялась в стеклянных пузырьках с резиновыми крышечками. В те времена его выпускала единственная компания, именно так и выглядел ее продукт. Сейчас не выпускает никто.

— Антибиотики больше не считаются эффективными.

— Такое мнение начало складываться уже и тогда, и это вторая причина, по которой я сочла всю эту затею очень странной. В любом случае, то, что они вводили мальчикам, вытягивалось шприцом из непрозрачных белых ампул, но мне не удалось подойти достаточно близко, чтобы разглядеть как следует цвет жидкости. И они не выбрасывали использованные ампулы в специальный биобезопасный мешок для последующего уничтожения, как делается обычно, а складывали в пластиковый ящик с замком на крышке.

— То есть у вас сложилось впечатление, что они не собираются их уничтожать.

— Да. Именно так. Более того, мне показалось, будто они должны отчитаться за каждую ампулу. — Линда поглядела Джейни в глаза. — Прекрасно помню жуткое, сверхъестественное чувство, которое я испытывала всю оставшуюся часть дня. И было кое-что еще… двое мужчин, наблюдающих за происходящим. Они выглядели крайне нелепо и неуместно. В костюмах, представляете? В июле, при температуре свыше девяноста градусов.[26]

— У вас есть хоть какая-то идея, кто это был?

— Никакой. Однако все в лагере были в голубых теннисках. Даже я в тот день надела такую же.

• Предыдущая
• 77/126
• Следующая