Огненная дорога - Бенсон Энн - Страница 62

• Предыдущая
• 62/126
• Следующая

— Так оно и есть, тебе не кажется?

— Да. И чем скорее все это дело станет открытым, тем лучше я буду себя чувствовать. Знаешь, Кристина, сегодня вечером ты действовала превосходно. Разъяснения давала коротко, ясно и очень жестко формулировала нашему новому лидеру ее обязанности.

— Ты же знаешь, я долго готовилась.

— Время было потрачено не зря. Кое-что меня позабавило, однако. Я предполагал, что она будет немного дольше… колебаться. Или даже попытается дать задний ход.

— Видимо, она воспринимает это как вызов.

— Я удивлен по меньшей мере. Было бы интересно узнать, что она на самом деле думает обо всем этом.

— Это, пожалуй, единственное, чего мы пока не знаем. Компьютер работает прекрасно. Звук кристально чистый. Отправившись к друзьям, она взяла его с собой, и мы слышали все до последнего слова. Отличная идея — добавить радиопередатчик.

— Знаешь, казалось ужасно глупо не сделать этого. Хотя… использовать в наше время радиопередатчик… забавно. Устаревшая штука, но работает.

На следующее утро Джейни поднялась рано и позвонила Брюсу, хотя знала, что его нет дома. Вообще-то по большому счету она хотела не поговорить с ним, а просто «отметиться», возобновить контакт, сделать что-нибудь, чтобы их отношения продолжали развиваться, несмотря на то, что она проигнорировала его совет бросить все и уехать куда-нибудь хотя бы на время. Она оставила короткое сообщение, надеясь, что он тем не менее поймет, что она любит его, пусть и не «слушается».

И вскоре после этого, с чашкой крепкого кофе в руке, она приступила к делу.

Активировала Виртуальный Мнемоник и открыла к нему доступ для файлов со спутника. Их оказалось сорок три; всю содержащуюся в них информацию тут же начала обрабатывать программа сбора данных. Следующие несколько минут компьютер потратил, сравнивая имена и идентификационные показатели со списком, который Джейни раздобыла в Большой базе, и оценивая каждое сообщение с точки зрения его полноты.

Агенты — Джейни не могла придумать, как еще называть их, — проделали очень даже неплохую работу по добыче информации. Грустно, но тот факт, что почти все мальчики были госпитализированы, облегчал получение данных о них. Джейни мысленно представляла себе какую-нибудь совершенно невинную с виду лаборантку или административного работника, который подходит к постели лежащего на спине мальчика, обездвиженного с помощью пневмоопор, в точности как Абрахам Прайвес. Мать или отец, а может, если ребенку повезло, и оба, сидят рядом с вытянутыми, бледными лицами. Агент шепотом извиняется за беспокойство, и расстроенные родители, конечно, принимают извинения, поскольку убеждены, что все медики хотят только добра их ребенку. И прямо на глазах у любящих родителей агент берет соскоб с руки больного, осторожно помещает его в пластиковый мешок и отправляет в лабораторию анализа ДНК, если таковая имеется в наличии.

Отличить файлы, посланные административными работниками, не составляло труда, поскольку они содержали отпечатки тела пациентов. Лаборанты к такому уровню информации не имеют доступа, если, конечно, не обслуживают непосредственно аппаратуру по снятию отпечатков тела. Похоже, один агент из Манхэттена — для Джейни все они были безымянными — имел доступ к очень обширной информации. Поступающие от него сведения отличались исключительной полнотой.

Для каждого досье с неполной информацией Джейни посылала отправителю записку с указанием того, что еще требуется, какие точно бланки должны быть заполнены, а также с просьбой сообщить, если по какой-либо причине эти данные не могут быть получены. Джейни понимала, что получить отпечатки тела некоторых мальчиков агенты просто не сумеют.

«Но, может, мы и без них обойдемся…»

Захлопывая крышку компьютера, она улыбнулась. Надо же! Она подумала «мы».

Майра Росс оставила сообщение, и тон ее выдавал крайнее волнение.

«Господи, — подумала Джейни, снова прокручивая запись, — пожалуйста, пусть это не означает, что с дневником что-то случилось».

Однако, как она ни умоляла, Майра отказалась рассказать что-либо по телефону, когда Джейни перезвонила ей.

— Просто приезжайте, — твердила она. — Я должна обязательно показать вам кое-что.

Джейни никак не удавалось переубедить ее.

— Вы должны приехать.

— Но я не могу приехать прямо сейчас. Я занята.

— Приезжайте, как только сможете.

И любопытство победило.

— Ладно, постараюсь приехать через час.

— Я предупрежу охранника о вашем приезде, — сказала Майра.

К тому времени, когда Джейни добралась до хранилища, возбуждение Майры в полной мере передалось ей. Хранительница повела ее в ту самую мастерскую, где они уже были раньше.

— Взгляните на это, — сказала она.

К удивлению Джейни, на столе лежали две книги, дневник и вторая, гораздо больше и, очевидно, древнее, с обложкой из тонкой меди, потускневшей от времени и со следами множества прикосновений. По виду она напоминала рукопись и притягивала взгляд почти так же, как дневник, хотя Джейни и не могла бы объяснить почему. Однако книга, несомненно, сразу же очаровала ее, в точности как дневник. Джейни инстинктивно протянула руку, чтобы прикоснуться к ней…

…и услышала, как буквально застонала Майра. Джейни отдернула руку, словно ее ужалило.

— О господи, простите! — воскликнула Майра. — Все в порядке. Ваша реакция совершенно естественна. На вашем месте мне тоже захотелось бы прикоснуться, однако следует без крайней необходимости воздерживаться от любого контакта с этой рукописью, поскольку она очень старая и хрупкая. — Хранительница жестом сделала Джейни знак подойти ближе. — Вот на что, по моему мнению, вам следует взглянуть. Скажите, что вам бросается в глаза?

Она чрезвычайно бережно раскрыла рукопись на какой-то определенной странице. Джейни вглядывалась, нахмурив брови, в поисках чего-то, могущего иметь значение. Рукописи отличались по виду и материалу: дневник Алехандро был в кожаном переплете, страницы пергаментные, по всему тексту разбросаны имеющие явно технический характер рисунки, иллюстрирующие написанное. В другой книге рисунки были сложные, прекрасно выполненные, и под каждым текст, как показалось Джейни, на иврите. На обратной стороне страниц располагался рукописный текст, заметно выцветшими чернилами, сделанный явно писцом-европейцем, насколько можно было судить с первого взгляда.

— Страницы, — сказала она, — они такие тонкие. Кажется, вот-вот рассыплются.

— Мы обращаемся с ними очень бережно. Но я хотела, чтобы вы не на это обратили свое внимание.

«Это что, тест? «С» с минусом»,[20] — поставила себе Джейни.

— Сдаюсь, — в конце концов сказала она. — Что я должна была тут увидеть?

— Я думала, вы сразу заметите, — с обидой в голосе отреагировала хранительница.

— Простите, я, должно быть, полная идиотка. А может, просто устала, у меня был трудный день, но я, честное слово, не понимаю…

— Почерк. В обеих книгах одинаковый почерк.

Джейни с благоговением воззрилась на рукопись и в конце концов увидела сходство, хотя записи были едва различимы спустя столько лет.

— Это писал Алехандро? — прошептала она.

— Мы убеждены в этом.

Джейни почувствовала слабость в коленях.

— Господи Иисусе, — пролепетала она.

Несколько минут спустя, выпив стакан воды, она сидела на стуле, слушая объяснения Майры.

— Я ничего не замечала, пока не положила вторую рукопись под микроскоп. И тогда подумала: «Где я уже это видела?» Потом мы получили оцифрованные изображения некоторых деталей обеих рукописей и увеличили их. В древних записях разброс материала так велик, что сам почерк идентифицировать бывает трудно. Однако в данном случае имелось определенное количество слов, общих для обеих рукописей, поэтому мы сильно увеличили их и загрузили в компьютер. Они оказались почти идентичны, из чего мы сделали вывод, что обе писал Санчес. — Она мечтательно вздохнула, бросила взгляд на книги и снова посмотрела на Джейни. — Признаюсь, для меня это был чрезвычайно волнующий момент.

• Предыдущая
• 62/126
• Следующая