Разговор с варваром - Хлебников Павел - Страница 25

• Предыдущая
• 25/40
• Следующая

[ПХ]Они хотели пример показать?

[Х-АН]Пример, да. Чеченцы действительно надоели в

Москве, чеченцы действительно устроили бардак в Грозном, и в Москве решили, что они все вопросы в Чечне быстро решат. И пошли на это. Ну осечка получилась. А задача была, чтобы все центробежные силы остановить и в то же время показать: если Борис (Ельцин. – П.Х.), как царь уже, сказал свое слово, остальные все, региональные, должны трястись…

[Х-АН]При Яндербиеве, после гибели Джохара Дудаева, я был назначен первым вице-премьером Чечни. Я начал заниматься проектом «Кавказский общий рынок». Я понимал, что Россия, проигравшая вооруженную борьбу, дальше поведет экономическую войну, чтобы подмять нас под себя. Я понимал: что-бы Чечне стать действительно независимой, нужно создать общий экономический регион – Кавказ. Значит, для сохранения своей независимости нам необходимо было освободить весь Кавказ. Поэтому свою задачу на том этапе я видел в создании единого экономического пространства на Кавказе, как залог политического освобождения кавказских народов. С этой целью и был создан «Кавказский общий рынок» (КавкОР), в котором удалось задействовать серьезные экономические структуры и капиталы.

Нухаев в своемпроекте ссылается на теории старого американскогоидеологаЗбигневаБжезинского(Великаяшахматная доска) и распространяется о законах геостратегии. Кавказ, по словам Нухаева, находится на перекрестке двух ключевых линий мирового влияния: Москва – Тегеран и Китай – Европа. Но это абстрактные представления, на них коммерческий проект не построишь. Нухаев рассказывает о какой-то единоразовой сделке – партия ставропольского зерна менялась на нефтепродукты из Баку, – на которой, по-видимому, проект «Кавказский общий рынок» и закончился.

[ПХ]Когда вы вернулись в Чечню после смерти Дудаева, что вы там нашли?

[х-ан]Вернулся в конце декабря 1996 года. Я помогал Яндербиеву на выборах. Здесь я прозрел. Пока сам не столкнулся непосредственно с этими выборами, я не понимал, насколько это все ненормально. Каждый кандидат показывал, что он лучше, каждый должен был себя рекламировать, унижать достоинство противника. Это измельчило отношения между людьми. Они начинали говорить такие вещи! Потом друг перед другом объяснялись: «Это политика, не обижайся». Но для чеченца каждое слово должно играть. У нас очень сильно сохранились родовые отношения, и они в себе несут развитую дипломатию между родами. Каждое слово играет роль. Не может быть просто брошенного слова.

Эти выборы настолько сломали людей, настолько отравили всех, они разрушали нацию изнутри. Я понял, что в Чечне не должно быть такой политики, чеченцам не нужны такие выборы.

Такая демократия, все эти партии, эта многопартийная система – это ненормально.

Сегодня в Чечне нарушены многие обычаи, традиции, нравы, в том числе и почитание старших. И этого не исправить, пока не будет восстановлена традиционная структура чеченского общества, которая позволит воспитывать нашу молодежь в духе национального кодекса чести.

СОТРУДНИК РУБОПа. Что такое заложник? Это – раб, которого можно выкупить. А чеченцы давно торгуют рабами. И у себя в Чечне брали рабов, и на границе с Чечней брали. Я знаю несколько случаев из последней войны… Вот чеченский боевик в окопе полгода находится, и чисто физиологически он все равно должен как-то удовлетворять себя, правильно? А тут – в Ставропольском крае – женщины. Почему не забрать? Ему понравится одна, он с ней переспит, а потом другому передаст, и так начинается ее рабство. Подумаешь, это же не человек – это русская. Чеченцы и богатых чеченцев брали в заложники, но с русскими обращались более жестоко. Они на рынке в Грозном, на Минутке, продавали рабов. Все это знали,

[пх]Мне Аслан Масхадов в сентябре 1999 года говорил, что последняя война была навязана Кремлем: «Они уже нас не только душили блокадой, весь этот бандитизм в Чечне, вся эта торговля заложниками были подпитаны чиновниками из Кремля, и олигархами в том числе». Ваша точка зрения?

[Х-АН]Я согласен с ним. В 1996 году Россия проиграла и ушла. Но ушла не для того, чтобы больше не возвращаться. Она знала, что вернется. В принципе по-другому не могло быть, пока есть эта империя. Естественно, нужно войну начать. Итак, войну Россия спровоцировала.

[ПХ]Однако военные действия в 1999 году в Дагестане начали не русские, а чеченцы. Тысячи разных заложников тоже брали не русские, а чеченцы. И английским заложникам в 1998 году отсекли головы не русские, а чеченцы…

[Х-АН]Конечно.

[ПХ]Как же тогда это можно считать делом Кремля? Ведь чеченцы тем и знамениты, что нелегко подчиняются приказам кремлевских чиновников.

[Х-АН]Во-первых, заказы делали. Вот, допустим, хорошо знакомые мне политики в России говорили: «Нельзя ли организовать, чтобы хотя бы пару человек освободили? У вас же там в Чечне много заложников…» Они знали, что я этим не буду заниматься, но они ко мне обращались. А я им говорю: «У меня-то есть деньги, мне ничего не надо. Вы к кому-нибудь другому обращайтесь, к тому, кто хочет пожрать. Его вы сможете уговорить, и он поищет, где своровать людей, которых вы потом освободите». В Чечне не было рабочих мест, есть было нечего, тяжелое положение, и вдруг приходил такой заказ, вдруг кто-то чеченцу говорил: «Слушай, хочешь заработать?» Если чеченец говорит: «А где мне взять заложников? У меня же их нет». Сейчас же шанс заработать уходит. Таким образом брались заложники. Если есть спрос… есть рынок!

[ПХ] Масхадов конкретно упомянул Березовского, который, по его словам, вел эту торговлю заложниками, платил деньги, налаживал рынок.

[х-АН]Все эти общественные деятели побежали в Чечню, и каждый показывал, как он освобождает людей. Они освобождали людей и кому-то за это платили здесь. Раньше не было столько заложников (до 1996 года. – П.Х.). Но появился спрос. Тех же чеченцев научили, как этот спрос удовлетворять.

[ПХ]Спрос был на освобождение.

[Х-АН]А чтобы освободить кого-то, сначала требуется заложник. По-разному могло быть. Кого-то захватили… Иногда это просто шло, как арест – нормальное чеченское государство арестовывает человека. Но в Чечне государства, как такового, не было, не было сильной власти, которая могла бы управлять этими арестованными. Поэтому кто-то мог за деньги их оттуда взять и выдать, кто-то мог организовать побег. А те, которые освободили, себе на этом имидж делали… И другие то же самое захотели. И обращались к чеченцам: «Слушайте, там для нас тоже не найдется пара человек освободить?» Таким образом они и порождали всю эту грязь.

Если бы Россия не выкупала заложников, никого бы и не воровали. Правильно?

[ПХ]Правильно. А почему Березовский этим занимался?

[Х-АН]Государство же не может выкупом заниматься, а кто-то должен это делать. Березовский и Рушайло (в то время заместитель министра внутренних дел. – П.Х.) вместе это все делали. Тому же Березовскому или другим олигархам сказали: организуйте. Им что-то отдавали, предоставляли преимущество в каких-нибудь коммерческих играх… А потом им говорили: сделайте то-то… Естественно, Березовский собственный имидж хотел создать, хотел стать более сильным. Но в то же время он этого не мог делать, если бы не было заказа того же государства. Вместе с ним это делал Рушайло, что показало, что и государство свой имидж создает. Здесь всегда находятся общие интересы.

[ПХ]А почему в этой торговле участвовал такой чеченский «патриот», как Мовлади Удугов? Он, несомненно, понимал, какой огромный вред торговля заложниками наносит имиджу независимой Чечни?

[Х-АН]Я не отношусь к Удугову, как к ангелу. Я не слышал нигде, чтобы Удугов опроверг эту его запись с Березовским (телефонные разговоры между Удуговым и Березовским, которые торгуются о чем-то и обсуждают конкретные суммы денег, были опубликованы в газете «Московский комсомо лец» в сентябре 1999 года. – П.Х.). Поэтому допускаю, что с Березовским все эти моменты обсуждались, и лояльность между ними была, и какие-то отношения поддерживались… Все это могло быть. Я считаю, что Удугов, чтобы заработать деньги, мог бы на такие вещи пойти.

• Предыдущая
• 25/40
• Следующая