История Рампы. (THE RAMPA STORY) - Рампа Лобсанг - Страница 35

— Нам надо будет немного догрузиться, перебирайся вперед.

Я подполз ближе к водительской кабине, а за моей спиной послышался грохот загружаемых ящиков.

Грузовик снова поехал, трясясь на ухабистой дороге. Вскоре он остановился, и грубый голос заорал:

— Эй, вы, что везете?

— Только мусор, сэр, — ответил негр.

Тяжелые шаги прогремели совсем рядом со мной. Кучу мусора в задней части кузова чем-то поковыряли.

— О'кей, — сказал голос, — можешь ехать.

Лязгнули ворота, негр включил передачу, и мы покатили в ночную тьму. Казалось, мы ехали много часов, потом грузовик сделал резкий поворот, затормозил и остановился. Брезент сняли, и надо мной, широко улыбаясь, склонились негр и индиец. Я устало шевельнулся и нащупал деньги.

— Я заплачу вам, — сказал я.

— Ничего ты не заплатишь, — сказал негр.

— Бутч собирался убить меня до прихода в Нью-Йорк, — сказал индиец. — Ты спас меня, теперь я спасаю тебя, и мы объявляем войну дискриминации против нас. Входи.

Ни раса, ни вера, ни цвет кожи не имеют значения, подумал я. Кровь у всех красная.

Они привели меня в теплую комнату, где нас встретили две светлокожие негритянки. Вскоре меня укутали в горячие одеяла, накормили горячей едой. Потом они показали мне, где спать, и я провалился в забытье.

Два дня и две ночи я спал, а мое изнуренное тело витало где-то между двумя мирами. Жизнь для меня всегда была чередой невзгод, вечных страданий и великого непонимания. Но теперь я спал.

Мое тело осталось далеко на Земле. Взмывая вверх, я увидел, как одна из негритянок смотрит на мою опустевшую оболочку с выражением глубокого сострадания. Потом она отвернулась и села у окна, выходящего на грязную улицу. Освободившись от телесных оков, я теперь намного яснее различал цвета астрала. Эти люди, эти темнокожие, которые помогали мне, в то время как представители белой расы способны были только преследовать, — это были добрые люди. Страдания и лишения лишь усовершенствовали их «я», а их беззаботное поведение скрывало более глубокие чувства. Мои деньги, все что я заработал ценой тяжкого труда, невзгод и самоотречения, были засунуты мне под подушку, и у этих людей находились в такой же безопасности, как в самом надежном банке.

Я взлетал все выше и выше, выходя за пределы времени и пространства, проникая в одну астральную сферу за другой. Наконец я достиг Страны Золотого Света, где меня дожидался мой Наставник, Лама Мингьяр Дондуп.

— Твои страдания были поистине огромны, — сказал он, — но все, тобою выстраданное, принесло большую пользу. Мы изучали людей Земли и тех приверженцев странных, ошибочных вероучений, которые преследовали тебя и будут преследовать, ибо они мало что понимают. Но теперь нам надо поговорить о твоем будущем. Твое нынешнее тело приближается к концу деятельной жизни, и близится время исполнения планов, которые у нас есть на этот счет.

Он шел рядом со мной по берегу самой красивой реки, которую я когда-нибудь видел. Ее воды сверкали и казались живыми. По обоим берегам раскинулись сады, настолько прекрасные, что я с трудом верил своим глазам. Сам воздух, казалось, трепетал жизнью. Вдалеке появилась группа людей в тибетских одеждах и неторопливо двинулась нам навстречу. Наставник улыбнулся мне:

— Это очень важная встреча, — сказал он, — ибо нам надо спланировать твое будущее. Нам надо узнать, каким образом можно стимулировать исследования в области человеческой ауры, ибо мы заметили, что стоит на Земле произнести слово «аура», как большинство людей старается сменить тему разговора.

Группа подошла ближе, и я узнал тех, перед кем когда-то благоговел. Теперь они милостиво улыбались мне и приветствовали меня как равного.

— Давайте перейдем в более удобную обстановку, — сказал один из них, — чтобы все хорошенько обсудить на досуге.

И мы направились по тропе в направлении, откуда только что пришли эти люди. За поворотом тропы мы увидели дворец такой немыслимой красоты, что я невольно остановился с восхищенным вздохом. Стены, казалось, были сделаны из чистейшего хрусталя, в котором переливались нежные пастельные оттенки разных цветов. Тропа пружинила под ногами, и моему Наставнику не пришлось долго меня упрашивать, чтобы войти во дворец.

Мы вошли, и я словно оказался в огромном Храме, где не было темноты, где царили чистота и атмосфера, дарившая ощущение, что это и есть сама Жизнь. Мы прошли по главному нефу здания, пока не достигли того, что на Земле я назвал бы покоями Настоятеля. Здесь все было удобно и просто, лишь на стене виднелась единственная картина Высшей Реальности. По стенам вились живые растения, а из широких окон открывался вид на великолепные парки.

Мы уселись на лежащие на полу подушки, как это принято в Тибете. Я почувствовал себя дома, испытывая почти полное удовлетворение. Мысли о теле, оставленном на Земле, все еще тревожили меня, ибо, пока не прервется Серебряная Нить, мне придется в него возвращаться. Настоятель — я буду называть его так, хотя его ранг здесь значительно выше, — оглядевшись по сторонам, заговорил:

— Отсюда мы следили за всем, что происходило с тобой на Земле. Для начала мы хотим напомнить тебе, что твои страдания не являются следствием Кармы, но выполняют функции нашего инструмента исследований. За все то зло, которое выпало на твою долю, ты будешь вознагражден.

Он улыбнулся мне и добавил:

— Хотя это и слабое утешение, когда испытываешь страдания на Земле! Тем не менее, — продолжал он, — мы многое узнали, хотя некоторые аспекты еще подлежат изучению. Твоему нынешнему телу слишком крепко досталось, и вскоре оно откажет тебе. Мы установили контакт на земле Англии. Тот человек хочет покинуть свое тело. Мы взяли его в астральную сферу и все по дробно обсудили с ним. Он преисполнен желания покинуть свое тело и сделает все, что требуется. По нашему повелению он уже сменил имя на более подходящее для тебя. В жизни у него было мало радости, и он охотно прервал всякие связи с родней. Друзьями он так и не обзавелся. Его гармонический строй близок к твоему. Но пока мы воздержимся от дальнейшего разговора о нем, ибо позднее, перед тем, как ты переберешься в его тело, ты увидишь кое-что из его жизни. Сейчас перед тобой стоит задача доставить свое тело в Тибет, чтобы его можно было сохранить. Ценой больших усилий и самопожертвования ты скопил почти достаточно денег, тебе понадобится еще совсем немного, чтобы оплатить дорогу. Продолжая упорно трудиться, ты добудешь и эти деньги. Но довольно об этом. Теперь можешь целый день наслаждаться пребыванием здесь до возвращения в свое тело.

Это было настоящее блаженство — быть рядом с моим Наставником, Ламой Мингьяром Дондупом, когда я уже был не ребенком, но взрослым, способным по достоинству оценить выдающиеся качества и характер этого великого человека. Мы сидели одни на мшистом склоне холма, перед нами открывался вид на залив с водой немыслимой голубизны. Деревья покачивались на легком ветерке, овевая нас ароматами кедров и сосен. Много часов мы провели в беседе и воспоминаниях о прошлом. История моей жизни была для него открытой книгой, и теперь он рассказывал мне свою. Так прошел день, и, когда над нами сгустились пурпурные сумерки, я понял, что пришла пора, увы, пора возвращаться на полную тревог и волнений Землю, к ее ожесточившимся людям и злым языкам, этому источнику всех земных зол.

— Хэнк! О Хэнк! Он очнулся!

Скрипнул отодвинутый стул, и, открыв глаза, я увидел склонившегося надо мной великана-негра. Но сейчас он не улыбался, лицо его выражало почтение и даже благоговение. Женщина, взглянув в мою сторону, перекрестилась и слегка поклонилась.

— Что это? Что тут происходит? — спросил я.

— Мы видели чудо. Все мы, — голос негра прозвучал как-то глухо.

— Я доставил вам какие-нибудь неприятности? — спросил я.

— Нет, Учитель, вы доставили нам только радость, — ответила женщина.