История Рампы. (THE RAMPA STORY) - Рампа Лобсанг - Страница 25

И американец навсегда ушел из моей жизни. Возможно, он прочтет эти строки и свяжется со мной через издателей. Я ушел в свою уединенную каморку. А Марсель направился в местное увеселительное заведение. Весь остаток дня я проспал.

С наступлением темноты я поужинал и на такси добрался до ангара. Свой багаж, урезанный до необходимого минимума, я затолкал за спинку сиденья. Двигатель запущен, давление в норме. Топливомер показывает полный бак. Фары в порядке. Я вывел машину из ангара и немного погонял по кругу, чтобы прогреть. Луна поднималась все выше. А Марселя и близко не было. Выключив мотор, я спустился на землю и стал ходить возле машины. После долгого ожидания на аэродроме появилась машина, и из нее вышел Марсель.

— Вечеринка, — заорал он. — Прощальная вечеринка. Теперь едем, да?

Не скрывая раздражения, я снова завел мотор, включил мощные фары и выехал на дорогу. Марсель так горланил, что я повесил наушники на шею и постарался о нем забыть. Я проехал уже порядочный кусок дороги, когда передо мной резко затормозила полицейская машина.

— Ваш наблюдатель заснул. Продолжая ехать без наблюдателя, вы нарушаете правила.

Подбежал Марсель:

— Л? Сплю? Вы, должно быть, плохо видите. Только из-за того, что я уселся поудобнее, вы начинаете придираться.

Полицейский подошел поближе и принюхался к моему дыханию.

— Да нет, он святой, — сказал Марсель. — Он вообще не пьет. И с бабами не водится, — подумав, добавил он.

— Ваши документы! — потребовал полицейский. Он придирчиво проверил их, стараясь хоть за что-нибудь зацепиться. Потом он увидел мои американские документы судового механика.

— Так. Значит, вы американец? Ладно, с вашим консулом мы связываться не станем. Поезжайте. И сунув мне в руки документы так, словно они были заражены чумой, он поспешно сел в машину и уехал. Сказав Марселю все, что я о нем думаю, я отправил его на место, и мы продолжили наш ночной рейс. При двадцати милях в час, той скорости, с которой нам было велено ехать, семьдесят миль до французской границы казались бесконечными. Не доезжая до Саарбрюкена, мы остановились, съехали на обочину, чтобы не мешать движению, и приготовились к дневному отдыху. Подкрепившись, я взял документы и пошел в местный полицейский участок за разрешением на пересечение границы. Затем, по боковым дорогам, в сопровождении полицейских мотоциклистов мы доползли до таможенного поста.

Вступив в разговор с соотечественниками, Марсель оказался в своей стихии. Как следовало из его речей, они вдвоем с одним таможенником, участвуя в Сопротивлении, почти в одиночку выиграли всю войну! После проверки документов нам разрешили въехать на территорию Франции. Дружок Марселя из таможни увел его на весь день к себе в гости, а я уснул, свернувшись калачиком у машины.

Было уже очень поздно, когда Марсель вернулся под конвоем двух французских полицейских. Подмигнув мне, они привязали его, мертвецки пьяного, к сиденью и бодро помахали мне на прощание. Подо мной мощно взревел мотор, и я помчался сквозь тьму, а где-то в хвосте машины болтался на своем месте пьяный «наблюдатель». Приходилось все время быть настороже, на случай, если где-нибудь затаилась полицейская машина. Одна все-таки стремительно подъехала, полицейский, высунувшись из окна, сделал презрительный жест в адрес Марселя, приветственно помахал мне рукой, и машина понеслась дальше.

Только оставив позади Мец и видя, что Марсель не подает признаков жизни, я съехал на обочину, спустился из кабины на землю и подошел взглянуть, как он там. Он крепко спал. Никакие толчки и встряхивания не помогли, и я поехал дальше. С рассветом я уже катил по улицам Вердена к большому автопарку, который был местом моего назначения.

— Лобсанг, — послышался из-за моей спины сонный голос. — Если ты сейчас не тронешься в путь, мы опоздаем.

— Опоздаем? — сказал я. — Да мы уже в Вердене!

Повисло гробовое молчание. И за ним взрыв:

— Верден?

— Послушай, Марсель, — сказал я. — Тебя приволокли ко мне пьяного в стельку. Тебя привязали ремнями к сиденью. Мне досталась вся работа, мне пришлось самому отыскивать дорогу. Так вот теперь ты валяй, принеси мне завтрак. Да пошевеливайся.

С видом понесшего несправедливое наказание, Марсель засеменил куда-то вниз по улочке и некоторое время спустя принес мне завтрак.

Пять часов спустя к нам подкатил на стареньком «рено» невысокого роста загорелый человек. Не сказав ни слова, он придирчиво осмотрел машину со всех сторон, выискивая царапины или хоть какой-нибудь повод для претензий. Его густые брови сдвинулись в сплошную линию над носом, который, похоже, был в свое время сломан и плохо выправлен. Наконец он подошел к нам.

— Кто из вас водитель?

— Я, — ответил я.

— Отгонишь ее обратно в Мец, — сказал он.

— Нет, — был мой ответ, — мне заплатили за то, чтобы я доставил ее сюда. В документах сказано, что место назначения здесь. Я с этим делом покончил.

Его физиономия побагровела от ярости, и к моему ужасу он вытащил из кармана пружинный нож. Я без особого труда разоружил его, нож перелетел через мое плечо, а загорелый тип повалился на спину. К своему удивлению я, оглянувшись, увидел, что вокруг собралась толпа рабочих.

— Он свалил босса, — сказал один из них. — Должно быть, он захватил его врасплох, — пробормотал другой.

Загорелый тип рывком вскочил на ноги, словно резиновый мячик. Бросившись в цех, он схватил стальной прут с загнутым концом, что-то вроде фомки для открывания деревянных ящиков, и с руганью понесся на меня, целясь мне в горло. Я упал на колени, схватил его колени и резко толкнул. Издав страшный вопль, он упал на землю со сломанной левой ногой. Стальной прут вывалился из онемевшей руки, покатился по земле и с лязгом ударился о какую-то железку.

— Ну, босс, — сказал я, поднимаясь на ноги. — Ты ведь не мой босс, верно? А теперь вежливенько извинись, не то я врежу тебе еще раз. Ты пытался меня убить.

— Позовите врача, позовите врача, — простонал он. — Я умираю.

— Сначала извинись, — свирепо скомандовал я, — иначе тебе понадобится гробовщик.

— Что здесь происходит? Эй! Что здесь такое? — двое французских полицейских, растолкав толпу, воззрились на валявшегося на земле «босса» и расхохотались во все горло. — Ха! Ха! — ревел один. — Наконец-то и ты нарвался на того, кто сильнее тебя! Одно это стоит всех хлопот, которые мы с ним имели.

Полицейские посмотрели на меня не без уважения и потребовали предъявить документы. Удовлетворившись увиденным и выслушав показания свидетелей, они повернулись и ушли. Бывший босс со слезами боли в глазах принес извинения, после чего я поставил на место сломанные кости и закрепил ногу в шине, наскоро сделанной из двух оторванных от упаковочного ящика досок. Марсель уже давно исчез. Он сбежал подальше от неприятностей, да и вообще из моей жизни.

Два мои чемодана были довольно тяжелы. Забрав их из машины, я вышел на улицу, начиная новый этап пути. Снова я был без работы и не знал, где ее найти. От Марселя с его проспиртованными мозгами оказалось мало толку. Верден в тот момент нисколько меня не привлекал. Останавливая одного прохожего за другим, я стал расспрашивать, как дойти до вокзала, чтобы оставить там свои чемоданы. Каждый почему-то упорно считал, что мне лучше пойти осмотреть поля сражений, чем разыскивать вокзал. Но в конечном счете мне удалось получить нужные указания, и я побрел по улице Пуанкаре, часто останавливаясь передохнуть и раздумывая, что бы такое выбросить из чемоданов, чтобы сделать их хоть чуточку легче. Книги? Нет, их я должен беречь, как зеницу ока. Обмундирование моряка торгового флота? Без него тоже не обойтись. И с большой неохотой я вынужден был признать, что с собой у меня только самое необходимое. Вот и площадь Шевер. Повернув направо, я вышел на набережную Республики. Глядя на движение судов по реке Мез и заинтересовавшись некоторыми из них, я решил присесть и отдохнуть. Мимо меня бесшумно скользнул «ситроен», притормозил и остановился неподалеку. Высокий темноволосый человек некоторое время изучал меня взглядом, после чего вышел из машины. Подойдя ко мне, он сказал: