Штормовое предупреждение - Серегин Михаил Георгиевич - Страница 40

• Предыдущая
• 40/61
• Следующая

Он лег животом на резиновый борт, перевалился на другую сторону и осторожно попробовал ногой.

– Точно, суша! – уже обрадованно сказал он. – Доплыли!

– Куда – вот вопрос! – пробормотал Макс, оглядываясь по сторонам.

Вокруг было темно, но впереди едва различимо вырисовывался холм, покрытый растительностью.

– Ну что, выходишь? – нетерпеливо спросил Андрей.

– Тебе легко говорить «выходишь», ты у нас крутой, – отозвался Макс, силясь перекинуть ногу через борт лодки. – А тут семь потов сойдет, пока...

Все-таки он переполз на берег и бессильно рухнул на мокрую траву. Отлежавшись, он сказал:

– Лодку нужно вытащить из воды. Мало ли что. Вдруг придется опять путешествовать по воде.

Вдвоем они вытащили свое неповоротливое суденышко на берег, а потом Андрей помог Максу принять более-менее вертикальное положение. Пыхтя, он подстроился под правую руку Макса, чтобы тому было легче поддерживать равновесие. В таком положении они заковыляли в сторону холма и только после нескольких минут усилий Макс поинтересовался, куда они, собственно, направляются.

– Сам говорил, дорогу ищем, – напомнил Андрей.

– Да, верно, – смущенно сказал Макс. – Просто мне начинает казаться, что в этом районе нет никаких дорог. Пустыня какая-то!

– Да мы только от берега отошли! – возмутился Андрей. – Потерпи маленько. Может, за холмом дорога.

– Боюсь, холм мне не одолеть, – серьезно сказал Макс. – Нога болит. Наступить не могу.

– Тебе палку надо, – сообразил Андрей. – Как инвалиду. Сейчас поищу. Тут деревья, значит, должны быть палки.

Он убежал вперед и действительно нашел какой-то мокрый кривой сук, с которым, однако, у Макса дело пошло несколько веселее. И все равно на холм они взбирались не меньше часа, несколько раз останавливаясь, чтобы отдохнуть. Андрюшка нервничал – такая тягомотина претила его деятельной натуре. К тому же ранения он представлял себе в основном по голливудским фильмам, а потому беспомощность Макса его огорчала и сердила.

– Ну чего ты? – дергал он его за рукав. – Так мы никогда никуда не дойдем!

– Так не бывает, Андрюха, – устало возразил Макс. – Всегда куда-нибудь доходишь.

Но его юному спутнику уже надоело двигаться со скоростью черепахи, и он придумал выход. Оставив Макса возле очередного дерева, он убегал по холму вперед, а через некоторое время возвращался и рассказывал, что видел. По правде говоря, рассказы эти разнообразием не отличались. Примерно то же самое видел и Макс, хотя двигался не в пример медленнее.

Между тем небо над рощей, по которой они плелись, постепенно начало светлеть. Заросли, которые их окружали, приобретали реальные очертания. Воздух был чистый, влажный, с запахом травы. Ветерок едва шевелил верхушки осин, тучи над головой имели далеко не такой грозный вид, как накануне, но Макс так основательно промерз, что едва мог шевелить губами.

Андрюшка в очередной раз убежал вперед, долго не появлялся, а потом примчался с такими бешеными глазами, что Макс испугался, не труп ли он обнаружил.

– Там за холмом дом! – выпалил Андрей. – Здоровый! Целый дворец! Два этажа, забор, хозяйство. Машина классная стоит.

– Что, один-единственный дом? – удивился Макс.

– Один, – озадаченно подтвердил Андрей. – Деревья вокруг растут, и дом стоит. А во дворе тачка. Крута-а-ая!

– Про тачку я уже слышал, – сказал Макс. – Нам бы сейчас и «Москвич» сгодился. «Запорожец». Только, брат, большие у меня сомнения, что в крутую тачку нас с тобой посадят. В такой глуши большой дом построить мог только богатый человек.

– Ну и что?

– А ты слышал пословицу – сытый голодного не разумеет? Ну вот то-то!

– Так чего – не пойдем, что ли? – разочарованно протянул Андрей.

– Да куда деваться? Пойдем, конечно, – вздохнул Макс.

До богатого дома плелись еще минут сорок. Андрей уже изнывал от нетерпения. Макс же думал только об одном – как не потерять сознания в ста метрах от цели. Мальчишке его не дотащить, а лежание на сырой земле доконает его.

Когда добрались до высоких резных ворот, Макс даже удивился. Еще более удивительным ему показалось то, что ворота были распахнуты настежь. За ними открывался большой двор, над которым явно поработал ландшафтный дизайнер. Не было тут никакого «хозяйства», как выразился Андрюшка, а был тут окультуренный, вылизанный и причесанный уголок то ли в английском, то ли в швейцарском стиле – постриженные кусты, лужайки, живописно разбросанные камни и камнями же выложенный бассейн. Как следует рассмотреть двор Макс не успел, потому что откуда-то вдруг выскочила огромная поджарая собака-доберман и с коротким рыком метнулась к непрошеным гостям.

«Величко бы сюда, – с досадой подумал Макс. – Тот любой собаке зубы заговорит. А нам что делать?»

Он заслонил собой Андрея, готовясь к самому неприятному, но пес вдруг на полном ходу затормозил и, наклонив голову, недобро посмотрел на чужаков. Кажется, наводить порядок за пределами забора он не собирался.

– Ну и что вылупился, животное? – спросил его Макс. – Все равно никуда мы отсюда не уйдем, даже не надейся. И хочу сразу предупредить – в случае чего мы считаем себя вправе применить оружие.

– Ты чего говоришь? – раздался из-за спины сердитый голос Андрея. – Будто он тебя понимает. Собакам команды говорить надо! Ты команды знаешь?

– У меня друг есть. Вот тот знает, – ответил Макс. – Только он говорит, что собаки лучше нас с тобой все понимают. Видишь, не нападает. Соображает, что мы не посягаем на его территориальные границы.

– Да-а, соображает! – опасливо протянул Андрей. – Соображает, как бы ловчее нас за задницу тяпнуть.

– Ну вот что, – устало сказал Макс, медленно садясь прямо на землю. – Ты, тезка, отойди пока в сторонку на всякий случай, а мы тут с товарищем побеседуем. Может, найдем консенсус.

Пес не двигался с места. Только когда Макс уселся, вытянув раненую ногу, он поднял голову и сердито гавкнул. Такие посиделки напротив ворот ему не нравились.

– Ну и что ты нервничаешь? – сказал ему Макс. – Тебе такое понятие, как непреодолимые обстоятельства, известно? Вот у нас как раз такие обстоятельства и есть. А ты бы мог быть и погостеприимнее.

Доберман снова залаял сварливым, протестующим басом, будто хотел сказать, что чужие проблемы его не волнуют. На его лай откликнулся заспанный женский голос с веранды.

– Нельсон! Кто там? Что ты шумишь? Если это вор, порви его молча... Ах!

Макс увидел спускающуюся по деревянным ступеням женщину в ночном пеньюаре, с распущенными рыжеватыми волосами. Заметив сидящего на земле Макса, она слегка побледнела и поднесла ладони к щекам.

– Боже! Кто это такой? – с ужасом сказала она. – Да там еще какой-то мальчик! Я не понимаю: что происходит? – Она вдруг обернулась и, заглядывая куда-то наверх, прокричала: – Константин! Тут какой-то мальчик! Сейчас же иди сюда! И пусть все идут! Скорее!

Через минуту дом ожил. Из разных дверей показались его обитатели, встревоженные, с заспанными лицами – трое мужчин среднего возраста и крепкого телосложения, а также миниатюрная девушка с короткой стрижкой и с дымящейся сигаретой в губах.

– Виктория, что случилось? – широким шагом спускаясь по лестнице, довольно сердито поинтересовался широкоплечий мужчина в синей пижаме. – Что за манера поднимать на ноги весь дом? Что – пожар? Пришельцы? Что на этот раз?

Женщина в пеньюаре молча показала ему пальцем на сидящего за воротами Макса. Мужчина в пижаме осекся, нахмурил брови, но после секундного замешательства решительно направился к незнакомцу.

– Константин, там еще мальчик! – воскликнула ему вслед Виктория.

Этот бессильный выкрик послужил как бы сигналом. Остальные двое мужчин тут же сорвались с места и почти бегом устремились за Константином – холеный джентльмен с пшеничного цвета усиками, который, несмотря на ранний час, был одет в безукоризненный серый костюм, и высокий, с бритым черепом, человек в домашнем халате. Доберман, почувствовав поддержку, выдвинулся вперед и, вытянувшись в струну, торжествующе залаял Максу прямо в лицо.

• Предыдущая
• 40/61
• Следующая