Час охотника (Исповедальня) - Хиггинс Джек - Страница 48

• Предыдущая
• 48/54
• Следующая

Самым главным она считала то, что он помог ей, а к такому она не привыкла. Даже дедушке лишь с трудом удавалось защитить ее от Мюррея. Кассен же спас ее, и Моронк была достаточно взрослой, чтобы понимать, от чего именно. То, что она тоже помогла Кассену, не приходило ей в голову. Просто благодаря ему она впервые в жизни чувствовала себя по-настоящему свободной.

Вагон снова дернуло. Кассен открыл глаза, быстро повернулся, поднялся на одно колено и посмотрел на часы.

– Полвторого. Долго же я спал.

– Да, порядочно.

Он посмотрел в щель между досками.

– Мы наверняка въезжаем на грузовой вокзал Пенрита. Где моя сумка?

Взяв поданную девушкой сумку, Кассен достал оттуда аптечку и сделал себе укол морфия.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– Лучше не бывает. Никаких жалоб. А укол я сделал на всякий случай.

Он солгал, потому что при пробуждении боль оказалась довольно сильной. Он отодвинул дверь, выглянул наружу и заметил вынырнувшую из темноты надпись «Пенрит».

– Что и требовалось доказать, – произнес он.

– Так мы выходим?

– Бог знает, пойдет ли поезд дальше, а до автомагистрали отсюда совсем недалеко.

– И что там?

– Там есть мотель, ресторан самообслуживания, разные машины, грузовики. – Боль утихла, и он смог наконец улыбнуться. – Бесконечное число возможностей. Так, а теперь дай мне руку. Когда поезд окончательно затормозит, прыгай.

Так как идти пришлось дольше, чем предполагал Кассен, то до мотеля с рестораном, расположенным на магистрали А6, они добрались только к трем часам. На стоянку один за другим подъехали два грузовика, причем один из них с такой огромной фарой, что подкативший вслед за ним полицейский автомобиль Кассен заметил в самый последний момент. Он затащил Моронк за грузовик. Полицейская машина с включенной мигалкой остановилась неподалеку.

– Что будем делать? – прошептала девушка.

– Ждать.

Шофер остался сидеть за рулем, а второй полицейский вышел из машины и направился в ресторан. Они хорошо видели ею сквозь большие окна в зале. За столами сидело человек тридцать. Полицейский внимательно осмотрел всех, вышел, сел в машину и связался с кем-то по рации.

– Нас ищут, – сказала Моронк.

– Понятное дело. – Кассен снял с ее головы вязаный берет и сунул в мусорный ящик поблизости. – Вот так лучше. А то прямо как на рекламном щите. – Он порылся в сумке и достал оттуда пятифунтовую бумажку, которую подал девушке. – В ресторане можно взять еду с собой. Купи чаю и сандвичей. Я буду ждать здесь. Так безопаснее.

Она поднялась наверх и вошла в ресторан. Кассен видел, как она помедлила у стойки, потом взяла поднос. Неподалеку он заметил скамейку, полускрытую стоящим рядом грузовиком. Он сел, закурил и стал ждать, думая о Моронк Финлей.

Странно, но ему было приятно думать о ней. Но затем его охватили привычные для священника сомнения в правильности своих действий. В конце концов, она почти еще ребенок. Двадцать лет он совершенно спокойно обходился без женщин. Насколько абсурдным было бы теперь, перед самым концом, влюбиться в шестнадцатилетнюю цыганку!

Она вернулась с пластмассовым подносом и поставила его на лавочку.

– Чай, бутерброды с ветчиной и – смотри-ка – о нас пишут в газетах. Я купила одну.

Он медленно налил горячего чаю в пластмассовый стаканчик, разложил газету на коленях и начал читать в слабом свете, падавшем из окон ресторана на стоянку. Это была местная вечерняя газета, выходящая в Калайле. Фотография Кассена красовалась на первой странице, рядом – снимок Моронк.

– А здесь ты выглядишь еще моложе, – заметил он.

– Фотокарточку сделала моя мать в прошлом году. Она висела у дедушки в фургоне. Полиция наверняка отняла ее. Добровольно бы он никогда не отдал.

– Если вчера вечером сообщение о нас появилось в местных газетах, то сегодня утром наши физиономии поместят и все центральные, – произнес он.

Ответом было удрученное молчание. Он достал еще одну сигарету и молча закурил.

– Ты же не бросишь меня одну? – с тревогой спросила Моронк.

Он мягко улыбнулся.

– Для своего возраста ты поразительно догадлива. Да, я считаю, нам следует расстаться. Другого выхода просто не вижу.

– Дальше можно не объяснять.

Но он продолжил:

– Фотография в газете обычно ничего не говорит людям. В глаза бросается только что-то действительно необычное, например, мы вдвоем. В одиночку же у тебя есть все шансы добраться до намеченной цели. Деньги, которые я дал, с тобой?

– Да.

– Хорошо. Тогда иди в ресторан, посиди в тепле, согрейся. Здесь останавливаются рейсовые автобусы. Это я знаю точно, потому что совсем недавно на таком же автобусе ехал в противоположном направлении. Так ты без особых хлопот доберешься до Бирмингема, а оттуда – до Лондона.

– А ты?

– Обо мне не беспокойся. Если попадешься, скажи, что я заставил тебя помогать мне. Большинство наверняка поверит, а то, во что верит большинство, – почти правда. – Он поднял сумку и погладил девушку по щеке. – Ты необыкновенный человек. Не давай больше унижать себя. Обещаешь?

– Да. – Она сглотнула слезы, подняла голову, поцеловала его в щеку, повернулась и бросилась прочь.

Жестокая школа жизни научила ее скрывать чувства, но глаза Моронк были полны слез, когда она входила в ресторан. Она стала протискиваться между столов в зале, и какой-то блондин схватил ее за рукав. Девушка остановилась и увидела еще двух нахальных бритоголовых парней в кожаных куртках. У блондина, остановившего ее, на груди болтался немецкий железный крест.

– Что такая невеселая, малышка? Поехали со мной, я быстро приведу тебя в чувство.

Она вырвала руку, не ощутив даже гнева, заказала чашку чая, поставила ее перед собой на стол и сжала в ладонях. Кассен вошел в ее жизнь и исчез, но теперь все пойдет совсем иначе. Впервые за многие годы она горько заплакала.

Собственно, у Кассена было две возможности – либо пойти дальше пешком, либо украсть машину. Вторая возможность давала большую свободу действий и экономию времени, но могла сработать, если автомобиля хватятся лишь через некоторое время. На другой стороне магистрали был мотель, а на стоянке перед ним машины тех, кто остался здесь на ночь. Исчезновение автомобиля обнаружится лишь часа через три или четыре, а тогда он будет уже далеко.

Он стал подниматься по лестнице пешеходного моста, думая о Моронк Финлей и спрашивая себя, что же в конце концов ее ждет. Но это была уже не его проблема. Главное, что он поступил правильно. Вместе они действительно бросались в глаза. Кассен остановился на мосту и закурил. Внизу по магистрали проносились огромные автофургоны. Так что все разумно и логично. Но откуда же тогда такое мерзкое чувство?

– Боже мой, Гарри, – произнес он тихо, – честность, невинность и уважение к людям разлагают тебя. Эта девушка действительно чиста. К ней никогда не прилипнет грязь жизни.

И тем не менее.

Кто-то подошел к ней и тихо сказал:

– Что-нибудь не в порядке, малышка? Могу я что-нибудь для тебя сделать?

Это был индус лет сорока пяти с черными вьющимися волосами, начинавшими седеть на висках, в промасленной шоферской куртке с меховым воротником. В руках у него были термос и пакет с бутербродами. По его улыбке Моронк поняла сразу, что перед ней – простои и открытый человек. Он сел рядом.

– Ну, и в чем твоя проблема?

– В жизни.

– Глубокомысленное замечание для столь юной дамы. – Он сочувственно улыбнулся. – Чем же тебе помочь?

– Я жду автобус.

– Куда?

– В Лондон.

Он покачал головой.

– Все вы бежите отсюда, и все – в Лондон.

– У меня бабушка в Лондоне, – произнесла она обиженно. – В Вепинге.

Он кивнул и сморщил лоб, размышляя о чем-то, потом встал.

– О'кей, тогда я тот, кто тебе нужен.

– То есть?

– Я – шофер автопоезда, живу в Лондоне. Правда, придется сделать крюк и неподалеку от Манчестера свернуть на Лидс, чтобы разгрузиться, но к утру мы доедем до Лондона.

• Предыдущая
• 48/54
• Следующая