Сэйдж - Хесс Нора - Страница 19
- Предыдущая
- 19/83
- Следующая
— Я просто думала о… — Сэйдж начала было говорить, как вдруг она, наконец, заметила горящий взгляд Джима и осознала, что является причиной его пристального внимания.
«О, Боже, — в ужасе подумала она, судорожно запахивая на груди сорочку, — НАВЕРНОЕ, ВОРОТ РАСПАХНУЛСЯ, КОГДА Я СПАЛА».
Джим потер глаза и помотал головой, словно приходя в себя после чудесного видения. Ему не удалось сдержать вздох сожаления, когда маленькая рука женщины закрыла легкой, почти невесомой тканью то, что он готов был созерцать хоть целую вечность. Тогда мужчина медленно поднял свои глаза и, взглянув на залитое краской лицо Сэйдж, произнес:
— Не смущайтесь … У вас прекрасное тело. Вам незачем его стыдиться.
Глаза у Сэйдж округлились. Только теперь она уверилась окончательно в том, что смутно уже начинала подозревать.
— Это именно вы ухаживали за мной, когда я болела?!
— Да, я …
Джим мягко убрал ее руку с груди и завязал маленький бант, как раньше.
— Вы просто сгорали от температуры. А Тилли была очень занята на кухне и просто не смогла бы провести рядом с вами целую ночь. — Он мысленно улыбнулся и положил руку на плечо женщины. — Или вы бы предпочли, чтобы я позвал для ухода за вами Джейка, моего бармена?
— Ну, конечно, нет, — Сэйдж постаралась отодвинуться от Джима и его прикосновения. — Но это все же очень стыдно, знать, что мужчина — совсем незнакомый к тому же — видел меня совершенно раздетой.
Джим откинулся на стуле и внимательно посмотрел ей в глаза.
— Когда вы сказали «мужчина», вы мужа тоже имели в виду? Уж он то вас, наверняка, видел без одежды.
Сэйдж от этих слов стало жарко, и впервые в жизни ей пришло в голову, что для мужчины довольно странно никогда не видеть свою жену обнаженной. Во всяком случае, этот владелец салуна, кажется, считает — совершенно естественным, когда муж может созерцать наготу своей жены. Можно представить, как бы он удивился, если бы узнал, что ее Артур никогда себе не позволял ничего подобного!
Избегая смотреть в глаза Джима, Сэйдж пробормотала, что, конечно, муж видел ее в таком виде.
Но ее растерянность и смущение не укрылись от мужского взора, и он в ту же секунду догадался, что Сэйдж вновь лжет. Джим понял, что оказался первым, кто увидел красоту этой молодой женщины во всей ее первозданности и открытости. Это доставило ему безотчетную радость, но в следующее мгновение он разозлился на себя за это и резко переменил тему разговора.
— Я все думаю о Дэнни и о том, что вы рассказали про своего деверя. Завтра Джонни собирается назад к себе в деревню, и это значит, что мне придется еще присматривать за вашим пареньком. Но у меня днем слишком много разных дел, поэтому ему, видимо, придется все время проводить в салуне. А это меня, откровенно говоря, тревожит: салун — не место для мальчугана его лет.
Джим замолчал и сделал глубокий вздох. У него не было уверенности в том, что Сэйдж правильно отнесется к его предложению, и поэтому он чувствовал себя немного неловко.
— Как вы посмотрите на то, чтобы он поехал к моей дочери и ее мужу, пока вы как следует поправитесь? У них большое ранчо всего лишь в двух днях пути отсюда. Там его Ларкин никогда не обнаружит, но даже если это ему и удастся, мой зять очень быстро все уладит и позаботится обо всем.
Сэйдж обеспокоенно посмотрела на Джима, не скрывая своей тревоги.
— Мы доставляем вам столько беспокойства, мистер Латур. Вы скоро пожалеете, что связались с нами.
Джим поднялся со стула и подумал о том, что она, возможно, права, хотя совсем не потому, почему предполагает. Ему еще никогда не приходилось встречать более привлекательной и, главное, притягательной женщины, которую так бы хотелось защитить всем своим существом. Он действительно боялся, что эта женщина доставит беспокойство. Но это будет беспокойство особого рода, сердечное, и, если он не хочет проблем, ему надо быть как можно осторожнее.
Однако, Джим и виду не подал, какие мысли его мучили. Во всяком случае, на лице у него ничего не отразилось, кроме мягкой усмешки.
— Интересно, сколько беспокойства мне может доставить одна отощавшая женщина и ее похожий на лягушонка племянник?
— Вы зря шутите — это совсем не смешно, — сказала Сэйдж, — Миланд может причинить вам уйму беспокойства.
Джим залюбовался длинными ресницами, в тени которых укрывались глаза Сэйдж, и усмехнулся про себя. Ей неизвестно, что он уже расставил своих людей вокруг города и приказал им немедленно сообщать ему обо всех одиноких всадниках, если вдруг таковые тут появятся. И тем более он сразу узнает о тех трех налетчиках, которые, как он ожидал, когда то были в его банде.
— Мистер Ларкин может причинить СЕБЕ массу хлопот, если только появится в Коттонвуде.
С этими словами Джим направился к двери и там обернулся вновь:
— Мой вам совет — выбросьте его из головы и лучше подумайте о чем-нибудь приятном. Ну, например, о том, какое наслаждение вам доставит ужин, который собирается сейчас принести Тилли.
Он еще немного задержался у двери и вновь посмотрел на женщину:
— Как вы думаете, вам удалось бы заставить себя называть меня просто Джим?
У него насмешливо заблестели глаза.
— Я все таки немного старше тебя.
— Ну, конечно… Джим, — улыбнулась Сэйдж, человеку, который теперь защищал ее и оказался ее единственной надеждой.
Когда дверь за ним закрылась, Сэйдж уставилась в потолок на желтый круг света от керосиновой лампы и задумалась. Она всегда считала, что способна за себя постоять, и полагала, что сил у нее достаточно. На самом деле, это было не совсем так, но даже несмотря на свои заблуждения, Сэйдж была достаточно разумна, чтобы понимать, что в жизни каждой женщины бывают моменты, когда ей нужен рядом мужчина. Сейчас был как раз такой случай.
Затем ей в голову пришла мысль, от которой Сэйдж нахмурилась. Если она отдастся под защиту мужчины, не потеряет ли она часть самой себя? И какую именно часть? Чисто интуитивно она понимала, что Джим Латур не удовлетворится малым и потребует, чтобы его женщина принадлежала ему целиком, без остатка.
Сэйдж почувствовала укол раскаяния. С Артуром ей никогда не приходилось испытывать подобных чувств. С ним ей всегда удавалось сохранить свою личную жизнь в неприкосновенности, и в ее душе всегда оставался уголок, куда не было доступа ни мужу, ни другим, даже самым близким людям. Но Джим … Этот владелец салуна захочет владеть женщиной полностью.
Вот только будет ли он сам отдавать всего себя другому человеку, пусть даже такому, который сумеет ему понравиться? Будет ли Джим делить с таким человеком свои думы, свои надежды, свои заботы? Вряд ли, во всяком случае, она крепко в этом сомневалась.
«О, Господи, ради всего святого! — Сэйдж даже зажмурилась, когда сообразила, чем она озабочена. — Должно быть, возвращается моя горячка! Между мной и Джимом Латуром не может быть и не будет подобной близости. У нас с ним вообще нет ничего общего. Через несколько месяцев я скоплю денег и мы с Дэнни уедем отсюда куда-нибудь далеко далеко. И больше я уже никогда не увижу этого человека вновь».
Когда Тилли вошла в комнату с подносом, на котором была расставлена еда, у Сэйдж было такое хмурое лицо, что седоволосая женщина изумленно подняла брови:
— Вы что, разговаривали с Джимом? — спросила она у Сэйдж, расставляя еду на столике, а потом направилась к окну, чтобы задернуть тяжелые шторы. — Поссорились, что ли?
— Конечно, нет, Тилли. — Молодая женщина села в кровати и поправила волосы. — А почему ты так подумала?
— Да просто, когда я вошла, у тебя был такой рассерженный взгляд, — Тилли подложила больной пару подушек под спину, чтобы было удобнее сидеть, а сама села рядом на стул, где до нее сидел Джим.
Сэйдж тихонько засмеялась.
— Может и так. Я чувствую страшное раздражение от своей беспомощности. У меня никогда раньше не было подобного ощущения и, скажу тебе, мне это состояние не нравится. Такое чувство, будто я — кусок дерева, который безо всякой цели плывет вниз по реке и никогда не пристанет к берегу.
- Предыдущая
- 19/83
- Следующая
