Сэйдж - Хесс Нора - Страница 12

• Предыдущая
• 12/83
• Следующая

— Ну-ка, дружок, садись тут, поближе к теплу, и расскажи мне, как зовут твою тетю. Откуда вы, и как это случилось, что она так заболела.

Дэнни вытер свои мокрые глаза и ответил:

— Ее зовут Сэйдж Ларкин, мы пришли издалека. — Его голос прервался, на глазах снова появились слезы, и он, глотая их, стал продолжать:

— Трое каких то мужчин убили ее мужа, дядю Артура, и моих папу с мамой, а затем они сожгли наши дома…

Мальчик всхлипнул.

— Мы с тетушкой прятались, пока они не ускакали, а потом бросились бежать. Я думаю, что тетя заболела потому, что спала на земле… и еще, у нас было мало еды.

Джим уловил, как мальчик быстро посмотрел в сторону плиты, на которой стояла еда и жарилось мясо. Ругая себя за недогадливость, Латур встал. Ребенок устал до смерти, поговорить можно будет потом. Он достал из буфета глубокую тарелку, наложил в нее мяса и овощей из ближайшей сковородки, сверху положил жареной картошки и поставил перед Дэнни.

— Давай, парень, ешь. Тилли готовит лучше всех в округе.

— Тетя Сэйдж тоже голодна, — на Джима опять посмотрели не по детски серьезные глаза. — Она отдавала мне почти все ягоды, которые мы могли отыскать. Она говорила, что не хочет есть, но я знал, что это не правда.

— Не беспокойся о тете. Мы ее покормим после того, как ее осмотрит доктор, — успокоил своего маленького гостя Джим, потом взял огромную буханку хлеба, испеченного утром, и отрезал толстый ломоть. Положив ложку рядом с тарелкой, он спросил:

— Как тебя зовут, сынок?

— Дэнни Уиллис, — уже с набитым ртом ответил мальчик.

Латур печально улыбнулся — не стоит больше задавать вопросы, по крайней мере до тех пор, пока ребенок не наполнит свой маленький желудок.

Тарелка уже почти совсем опустела, когда дверь в кухне распахнулась снова, и на пороге появилась Тилли, а за ней доктор Джон Стюарт.

— Ну что, Джим, в твои лапы попала больная женщина? — вместо приветствия сходу спросил доктор.

— Да, похоже, что так, Джон, — Латур выпрямился и встал из за стола, стряхивая с себя сонную лень.

— Нечего тут рассусоливать! — Тилли подтолкнула красивого доктора к двери, которая вела в комнату, где лежала больная. — Там женщине плохо, ей нужен доктор.

Джим иронически усмехнулся, стараясь, чтобы кухарка не заметила. Похоже, что Тилли нашла себе нового беззащитного, беспомощного ягненочка, на которого можно будет обрушить всю свою заботу.

— Если хочешь, накладывай себе еще сам, Дэнни Уиллис, — сказал он мальчику и вышел в другую комнату вслед за Тилли и доктором.

— Она просто красавица, — произнес доктор Стюарт, как только бросил первый взгляд на горящее лицо Сэйдж. Потом присел на край кровати и достал статоскоп из маленького черного саквояжа, который сопровождал его везде, куда бы он ни шел.

Джим со стыдом почувствовал, что завидует доктору, который в эту минуту начал расстегивать платье на груди у Сэйдж. Конечно, вряд ли мужчину может возбудить вид женщины, лежащей без чувств. Но у этой была такая восхитительная кожа, такое прекрасное тело, что она, несмотря на свою болезнь, могла бы разволновать даже бесчувственное дерево.

Четыре человека окружили кровать и, волнуясь, затаили дыхание, пока доктор Стюарт выслушивал больную. Через несколько минут он вытащил трубочки статоскопа из ушей и взглянул на хозяина салуна.

— У нее воспаление легких. Забиты оба легких. Если мы хотим ее спасти, то придется бороться изо всех сил.

Джим увидел необычную озабоченность на лице своего старого друга, не раз лечившего его в самых тяжелых обстоятельствах, и испугался. Он и сам бы не назвал причины своего страха, но почему то для него было очень важно, чтобы эта женщина осталась жива.

— Чем мы можем помочь, Джон? — спросил он, стараясь не показать, что волнуется.

Доктор поднял изящную тонкую руку Сэйдж, нащупал пульс и нахмурился.

— Для начала надо как можно скорее сбить у нее температуру.

Потом доктор Стюарт посмотрел на стоявших рядышком Немию и Тилли и сказал, обращаясь к кухарке:

— Я поручаю это вам обеим. Будете обтирать ее тело холодной водой до тех пор, пока не спадет жар.

Тилли кивнула и пошла к двери, говоря на ходу:

— Я прямо сейчас пойду приготовлю таз с водой. И тут Джим, не совсем соображая, что он собирается делать, встал у нее на пути и произнес:

— Тилли, тебе нужно работать, а Немия устала после долгой дороги.

Голос у него был хриплым.

— Я сам послежу за ней и постараюсь сбить температуру.

Немия открыла было рот, чтобы сказать, что она ни чуточки не устала, как вдруг увидела глаза мужа. Джонни Легкая Нога взглядом предупреждал жену не возражать Латуру.

Однако, Тилли не остановило бы никакое предупреждение.

— Джим! — закричала она, не веря своим ушам. — Но ты же не сможешь ее купать!

— Это почему же? — Джим попытался придать себе вид искренне недоумевающего человека. Для убедительности он даже пожал плечами. — Можно подумать, будто я ни разу не видел раньше обнаженной женщины. Надеюсь, она ничем не отличается от других.

— Но это же неприлично, Джим Латур! Это твоим шлюхам наплевать, что мужчины видят их голыми! — Тилли отчаянно протестовала, в то время, как хозяин уже подталкивал ее к двери. — Эта молоденькая женщина умрет от стыда, если узнает, что неизвестно кто прикасался к ее обнаженному телу своими лапами… Подумай об этом!

— Я не неизвестно кто, и кто, интересно, собирается ей рассказывать, а, старуха? Иди-ка, лучше скажи этому разбойнику Хуану, чтобы он принес мне воды и был наготове, как только я его позову.

— Тебя, Джим Латур, породил сатана, и сам ты дьявол во плоти! — торжественно провозгласила Тилли и, высвободившись из цепких рук хозяина, гордо подняв голову, выплыла из комнаты, напоследок подарив ему взгляд, полный ледяного презрения.

Джонни Легкая Нога, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, взял Немию под руку и вышел вслед за разгневанной кухаркой.

Джим закрыл за ними дверь и присоединился к доктору, который достал из саквояжа две маленькие бутылочки и поставил их на низкий столик у кровати. Положив возле них небольшую ложечку для лекарств, доктор Стюарт произнес:

— Я бы сказал, что это не совсем приятно, когда моей пациентке будет делать компрессы мужчина, да еще к тому же посторонний.

— Может быть, — казалось, что его слова нимало не беспокоят Джима, — зато я очень хорошо знаю, как обращаться с теми, у кого жар. Когда я бегал от закона, мне часто приходилось ухаживать за теми из моих парней, которых ранили.

Он добродушно ухмыльнулся Джону и добавил:

— Ее раздетое тело для меня будет значить не больше, чем их задницы.

— Врешь… — Джон распечатал обе бутылки, налил несколько капель в ложечку и, придерживая Сэйдж под голову, всунул ложку между ее крепко сжатыми губами.

— Смотри сюда, — он указал Джиму на меньшую бутылку. — Вот это может помочь нам сбить ее температуру. Будешь давать одну полную ложку каждый час до самой ночи. — А вот тут, — доктор наполнил ложку из большой бутылки, — лекарство для очищения ее легких. Две ложки ровно через каждые три часа.

С этими словами Джон Стюарт вернул свой статоскоп обратно в сумку и повернулся к другу.

— Это все, что я могу для нее сделать, Джим. Будем надеяться, что у нее крепкое здоровье и она с нашей помощью сумеет выкарабкаться. Часто, чтобы одолеть болезнь, здоровое, крепкое тело куда важнее, чем самое лучшее лекарство… Здоровье, молодость, ну и, конечно, сильная воля к жизни.

Уже подойдя к двери, Стюарт обернулся и добавил:

— После того, как у меня закончатся часы приема, я еще зайду посмотреть, как у нее дела.

Он открыл дверь и отступил в сторону, пропуская Хуана, который вошел в комнату, неся в руках таз с водой.

— Спасибо, Хуан, — Джим начал закатывать рукава, а мальчик мексиканец аккуратно поставил таз рядом с бутылочками и выпрямился, посматривая на больную и ожидая дальнейших указаний.

— Принеси мне еще кувшин с водой и стакан, а потом будь на кухне, чтобы мог услышать, когда я попрошу, свежей воды.

• Предыдущая
• 12/83
• Следующая