Гробница - Герберт Джеймс - Страница 33

• Предыдущая
• 33/106
• Следующая

Казалось, Кора слегка смутилась. Она налила себе порцию неразбавленного виски, чуть отвернувшись от него, избегая его взгляда, а он так и не смог понять, то ли она застыдилась своего бесцеремонного ночного визита к нему, то ли она чувствовала неловкость оттого, что пила неразбавленный виски. Холлоран встал и плотнее прикрыл дверь.

На плечи Коры был накинут купальный халатик — не слишком надежная защита от ночной прохлады.

— Должно быть, вы считаете меня ужасно глупой. Или... — она так и не закончила фразу.

Холлоран подошел к кровати, на которой она сидела, вытаскивая автоматический пистолет из кобуры. Положив оружие на тумбочку рядом с бутылкой и пустыми бокалами, он глянул ей в лицо.

— Каждый из нас чего-нибудь боится, — сказал он.

Холлоран начал медленное, осторожное движение вглубь ее плоти, опасаясь причинить ей боль, хотя ее пальцы впились в его обнаженную спину, побуждая его к более решительной атаке. Ее зубы легонько прикусывали то его шею, то плечо, когда девушка змеей извивалась в его объятиях. Купальный халат все еще был на ней; он распахнул его, чтобы ласкать ее грудь и плечи. Она громко застонала, зажмурив глаза, опьяненная его ласками. Он нагнулся, напрягаясь, как мог, чтобы поймать ртом набухшие соски ее грудей; легонько пощекотав их языком, он приник к ее нежной, ароматной коже долгим, горячим поцелуем. Она долго не могла перевести дыхания, и наконец с ее дрожащих губ слетел еще один блаженный стон. Сорвав с нее халат, он бросил его на стул, стоящий рядом с постелью, готовясь насладиться полной наготой юного, прекрасного тела.

Его пальцы медленно блуждали по упругой коже ее бедер, легонько касаясь нижней части живота; они спускались все ниже, проскользнув меж ее ног. Девушка выгнулась дугой, прижимаясь к нему, и вот уже он вошел внутрь, встретив на своем пути лишь слабое сопротивление мягкой преграды. Руки Коры, сомкнутые на его спине, так крепко сжали его, что он не смог контролировать себя, и резким, быстрым движением продвинулся еще дальше. Она слабо вскрикнула от боли.

Она вытянулась на кровати, ее мускулы напряглись, словно он не вошел в ее лоно, а проткнул его насквозь. Теперь он мог не сдерживать своих желаний; ощутив знакомую дрожь в своих напрягшихся мускулах, он приподнялся, и, сделав еще несколько сильных, порывистых движений, вышел из нее, упав на постель и крепко зажав ее ноги меж своими коленями. Долгий стон вырвался из его груди; казалось, он готов был лишиться чувств. Едва переведя дыхание, он почувствовал, что руки Коры обнимают его уже не столь сильно, как прежде; казалось, девушка скорее сдерживает, чем поощряет его пыл. Ее стоны сейчас больше напоминали всхлипы, чем порывы страсти. Девушка сжала колени и лежала почти неподвижно, не отвечая на его нежные ласки, отвернув от него свое лицо.

Смущенный Холлоран привстал на постели, опираясь на локоть; взглянув на нее, он увидел, как дрожит слеза на ее длинных ресницах; скатившись по щеке, прозрачная капля упала на смятую постель.

— Кора...

— Пожалуйста, Лайам. Помогите мне.

Он сдвинул брови, ничего не понимая.

Ее глаза закрылись.

— В моем халате, — прошептала она так тихо, что он едва разобрал ее слова.

Когда Холлоран встал с кровати и нашел тонкие кожаные веревки, сложенные кольцами, в кармане ее халата, он начал понимать...

Они заметили, как из здания вышел лысый мужчина со странным шрамом на лице, который словно бы служил продолжением его улыбающихся губ. Наблюдатель на переднем пассажирском сиденье машины утвердительно кивнул головой. Человек, несколько минут тому назад прогуливавшийся по той же улице со свернутой газетой в руке, наклонился вперед с заднего сиденья, положив руку на подголовник водительского кресла; в глазах его светился живой интерес.

Лысый мужчина свернул в сторону и стал медленно удаляться от их автомобиля. Когда он уже отошел на приличное расстояние, пассажир на заднем сидении потянулся к ручке дверцы. Человек, сидевший впереди, остановил его движением руки. Тот, за кем они следили, сейчас возился с ключами возле машины, стоявшей у тротуара в нескольких метрах впереди. Включив зажигание, водитель подождал, пока машина, в которую забрался замеченный ими человек, не тронется с места; затем они поехали следом, держась на приличном расстоянии позади нее.

Они пришли за ним, когда земля еще дремала в предрассветных сумерках, легко и бесшумно открыв запертую дверь в комнате цокольного этажа. Он проснулся только когда они уже подошли к изголовью его кровати. Он едва успел вскрикнуть «Wer ist da?», как на лицо легло что-то мягкое — его стали душить краем одеяла. Ему нанесли несколько сильных ударов по голове, по лицу. Первые два удара оглушили его и перебили ему кости носа, а после третьего, в который было вложено все накопившееся раздражение бандитов, разгоряченных сопротивлением своей жертвы, он потерял сознание. Четвертый удар, очевидно, был нанесен из жестокого удовольствия, которое доставляет некоторым людям полная власть над другим человеком.

Его бесчувственное тело стащили с кровати и одели. Похитители позаботились о каждой мелочи: положили бумажник в карман, застегнули ремешок часов на запястье. Окровавленные постельные принадлежности аккуратно сложили и прихватили с собой. Постель была прибрана и заправлена вновь. Проверив, все ли в порядке в этой комнате, не осталось ли еще каких-нибудь следов борьбы, они вынесли Штура в прихожую, а затем вверх по лестнице на улицу, где их ждала машина. Последний из севших в автомобиль бандитов аккуратно прикрыл за собой дверцу. Ни один человек не видел, как немца выкрали из его собственной квартиры, поскольку у Штура не было ни жены, ни любовницы.

Первые лучи солнца пробились сквозь утренний туман — роса, выпавшая ночью, теперь испарялась с нагревавшейся земли. Деревья вдалеке скрывались в плотной, непрозрачной дымке — казалось, их верхушки подвешены в воздухе на невидимых нитях — стволы и корни скрывались в молочно-белой пелене.

Низкие кусты казались призрачными чудовищами, припавшими к земле, неслышно подкрадываясь к своей жертве.

Холлоран осматривал холмы, возвышающиеся над покрывалом тумана, обходя запущенный сад. Малейшее движение на их зеленых склонах — и он немедленно бросился бы туда. Некоторое время он внимательно глядел на какое-то подозрительное пятно, затем прошел еще несколько шагов по тропинке между кустами и вгляделся в даль еще пристальнее, зорко примечая малейшие детали — не изменилось ли что-нибудь там, на вершине холма, за несколько секунд? В то же время он чутко прислушивался к звукам, раздававшимся за спиной, помня о собаках, свободно разгуливавших по поместью. Хотя Кора сказала ему, что собаки никогда не подходят близко к дому, он не питал слепой веры в ее слова, особенно когда припоминал намек Клина о том, что псы могут «выпроводить» любого чужака из усадьбы.

Обученные сторожевые собаки могут стать довольно опасными противниками как для похитителя, решившего тайком пробраться к дому, так и для самого Холлорана.

Он думал о Коре, медленно разгуливая по саду, смущенный противоречивостью своих чувств. Покорность девушки грубым ласкам, жестокость их любовных игр помогли удовлетворить желания Коры, но сам он на сей раз не получил того удовольствия, которого он ждал от своего ночного приключения. Действительно, неожиданное пробуждение послужило хорошей встряской, утроившей его силы вначале, но в самом конце ему так и не удалось полностью отдаться наслаждению... Ханжеское раскаяние в своем грехе, Холлоран? Неужели католическая вера юношеских лет оставила такой глубокий след в душе? Вспоминая о том, через что ему не раз пришлось пройти в своей жизни, обо всех испытаниях, выпавших на его долю, он откинул эту мысль. Может быть, он просто слегка разочаровался в этой женщине: ее мысленный образ, созданный воображением Холлорана, не соответствовал действительности, а ее покорность и слабость сделали ее более уязвимой для него... Позже, когда Кора встала с постели, чтобы снова накинуть на себя халат, он заметил резкие отметины на ее спине и ягодицах. Ничего не сказав вслух, он подумал, что эти полосы не могут быть ничем иным, кроме уже сходящих с кожи следов от ударов хлыста или ремня. Но это неожиданное открытие, как и многие другие, ничего не проясняло, не давало путеводной ниточки к разгадке ее тайн.

• Предыдущая
• 33/106
• Следующая