Костяные врата - Дрейк Эмили - Страница 40

Для пожара, пожалуй, хватит пяти головорезов, которые уже знакомы с перемещением через кристалл вместе с лошадьми.

Джейсон без конца вертелся в своей постели — в голове у него что-то постоянно звенело, как назойливый комар. В конце концов он тихо встал, взглянул на мирно посапывающего Трента. Поеживаясь, Джейсон закутался в одеяло и вышел из комнаты, решив что-нибудь перекусить. В последнее время он постоянно ощущал голод. Наверное, растет.

Когда Джейсон спускался вниз, гул стал сильнее. Он вышел из здания на гул и, прислонившись к стене, осторожно выглянул и увидел за углом Гэйвена и Томаса. От них исходило напряжение. Он затаился и стал прислушиваться.

— Ты очень утомлен, тебе нужно отдохнуть, — тихо сказал Томас.

— Знаю. Дни становятся короче, но мне они кажутся все длиннее и длиннее, — ответил Гэйвен, поглаживая волчью голову на жезле. — Я хочу сделать это сейчас, пока все спят. Мало ли что может случиться.

Томас наклонился к догорающему костру, пошевелил угли, и пламя снова вспыхнуло. Отблески огня осветили бронзовое лицо индейца, на котором читалась тревога.

— Не думаю, что это разумно.

Гэйвен устало потер лицо рукой:

— Мы можем попытаться сделать это таким образом, чтобы не тратить дни, недели, месяцы на прочесывание местности верхом. Я думаю, у Элеоноры осталось мало времени.

— Мы ничего не знаем наверняка. Позволь мне послать к ней Сноухарт.

Гэйвен покачал головой:

— Глазами своих ворон ты не все увидишь, а я должен точно знать, что там происходит, чего нам следует ожидать.

— Нельзя перемещаться в место, которое никто из нас не видел.

Гэйвен погладил рукой футляр с картой:

— Я думаю, что смогу найти его по ориентирам.

— Даже камень подвластен времени. — Томас выпрямился, заткнув пальцы за свой ремень, украшенный серебряными дисками. — Но я не смогу помочь тебе, если ты окажешься замурованным в гранит.

— Знаю. — Гэйвен передал карту Томасу. — У каждой крепости есть весьма приметная сторожевая башня. Та, которая нам нужна, отделана вулканическим камнем, и ее рисунок довольно подробный. Я смогу переместиться к этой башне.

— Если крепость действительно обитаема, ты можешь оказаться в самой гуще военного лагеря.

— Будем надеяться, что этого не случится.

Томас вздохнул. Положил руку товарищу на плечо.

— Я не должен позволять тебе делать это, но у нас действительно мало времени. Не дай заманить себя в западню.

Гэйвен усмехнулся, потер жезл, бриллиант в волчьей пасти засветился, и Маг исчез.

Джейсон от неожиданности чуть не охнул и зажал себе рот рукой. Томас стоял как вкопанный, словно прислушиваясь к своему отсутствующему другу. Джейсон тоже не мог сдвинуться с места. Увидят ли они Гэйвена вновь?

Гэйвен освоил умение перемещаться через кристалл чуть ли не одновременно с тем, как научился ходить: он пересекал вересковые пустоши, спасаясь от холодного ветра, который, как казалось мальчику, охотился за ним; спускался вниз по Темзе к Виндзорскому замку; перепрыгивал через Лондонский мост, когда играл в салки с другими детьми. Все это было еще в те времена, когда за колдовство могли лишить и жизни. Но мальчик Гэйвен не испытывал страха; теперь, будучи взрослым, он понимал, что бояться, наверное, следовало. Однако то, что он делал сейчас, не шло ни в какое сравнение с прежними опасностями.

Гэйвен сосредоточился на образе сторожевой, серой обсидиановой башни над скалами и дорогой, ведущей в зеленую долину, где протекает ручей. Сама долина его сейчас не интересовала; главное — башня и Элеонора. Томас будет поддерживать с ним контакт на случай, если у него не хватит сил вернуться самостоятельно.

Обычно перемещение через кристалл происходит мгновенно, но сейчас Гэйвен почувствовал, что висит между двумя реалиями, и это длилось долго. Вокруг не было никакой жизни! «Неужели предостережение Томаса оказалось верным, и я замурован в камне», — подумал Гэйвен. Сердце рвалось из груди, легкие болели от нехватки воздуха, глаза застил кровавый туман.

Наконец Гэйвен глубоко вдохнул и упал на землю, ударившись о камни. Он поднял голову и увидел острые очертания башни, как он себе и представлял, и… серую утреннюю дымку.

Медленно поднявшись и отряхнувшись, Гэйвен оперся на посох. Что случилось? Вокруг Академии ночь, а здесь уже утро. Маг поежился. Выходит, он прошел не только сквозь пространство, но и сквозь время? Неудивительно, что он испытал такое напряжение. Интересно: это утро предыдущего или следующего дня? Гэйвен сосредоточился, ощутил незримую нить, связывающую его с Томасом, и легонько потянул за нее, давая понять, что он жив. Пошло слабое тепло, значит, Томас чувствует его.

Над крепостью поднимался дым от костров. Нет сомнений: там люди, гарнизон. Трент оказался прав — форт был полностью восстановлен. Гэйвен лег на землю, притаившись за большим камнем, и постарался как можно подробнее запечатлеть в памяти все, что видит. В скалах горный поток, внизу, в долине, дорога, по ее краям деревья и низкий кустарник; листва красная и желтая, частично опала. Черная Рука, очевидно, выберет эту дорогу в Нарию. Нападать на караван рядом с крепостью глупо, любая оплошность у крепости может привести к смертельной опасности. Нужно будет послать сюда ворон Томаса, чтобы они получше разведали местность.

Гэйвен поежился от пронзительного холода. Подобраться бы к вершине холма поближе. Еще совсем рано, мало кто проснулся… Он стал пробираться, прячась за скалами и камнями, двигался медленно, осторожно, чтобы не заметили и не услышали. И подобрался так близко, что уже слышал голоса, люди готовили пищу на кострах и седлали лошадей. Гэйвен напрягся, почувствовав линии защитных заклятий перед собой, значит, дальше идти нельзя, но осмотреть башню ему никто не помешает. На втором этаже окно закрыто тяжелыми ставнями. Она там! Он почувствовал это!

Гэйвена охватило такое же волнение, как в тот день, когда он шестнадцатилетним юношей впервые увидел дочь Серого Грегори. Элеонора была на пять или шесть лет старше его, и, ему казалось, их разделяла целая вселенная; он лишь украдкой взглядывал на нее. Иногда он слышал, как она играла, и музыка эта звучала в его сердце. Он навсегда влюбился в Элеонору. Она это заметила. Да и как такое не заметить? У нее хватило великодушия не смеяться над его чувствами и никому о них не говорить. Грегори относился к его чувству снисходительно и по этому поводу не высказывался. Лишь незадолго до своего конца — хотя тогда еще никто не догадывался, что наступает конец самому Грегори, — он посоветовал Гэйвену набраться терпения, и в конце концов, разница в возрасте станет незаметной. Гэйвен воспринял его слова как знак одобрения. Потом произошла великая битва между Серым Грегори и его взбунтовавшимся учеником Антуаном Бреннардом, к тому времени уже ставшим независимым Магом. Силы, которые вырвались наружу в ходе этого столкновения, многих убили, кого-то погрузили в кому или забросили в другое время через века. Когда Гэйвен проснулся, предсказание Грегори сбылось. Время уравняло его с Элеонорой. Он пробудился первым и был уже взрослым, зрелым мужчиной, а не безнадежно влюбленным юнцом. Он освоился в современном мире, начал разыскивать и возвращать к жизни Магов и — о чудо! — нашел Элеонору.

Больше он ее не потеряет. Только смерть может ее забрать, но и она вряд ли разлучит их. Впрочем, в любом случае, смерть торопить не стоит.

Гэйвен вздохнул. Может, переместиться внутрь? На это понадобится совсем немного энергии, и он не привлечет ничьего внимания. В прятки он играть умеет, иногда от этого зависела его жизнь. Увидеть ее! Узнать, в каком она состоянии! Продержится ли она до тех пор, пока они смогут организовать трюк с торговым караваном?

Гэйвен еще не додумал, какие предпринять меры предосторожности, по привычке потер свой кристалл и сосредоточился на образе Элеоноры — и вдруг с едва заметным дуновением ветерка оказался внутри.