Королевское зерцало - Хенриксен Вера - Страница 15

• Предыдущая
• 15/56
• Следующая

Горожане просили дать им время, чтобы они могли выбрать остальных заложников из жителей окрестных селений. Теперь отец считал себя властителем всего Нортимбраланда. Он хотел, чтобы его объявили конунгом. Поэтому он велел, чтобы на тинг собрались жители не только Йорвика, но и всей округи. Это было накануне дня святого Матфея [21]. Горожане сказали, что им не оповестить всех о предстоящем тинге меньше чем за пять дней. Тогда было решено назначить тинг на четвертый день после святого Матфея. Место выбрали у Станфордского моста. К этому мосту сходится несколько дорог. Окрестным жителям удобнее всего было собраться именно там, к тому же мост находится в миле от Йорвика, к востоку от него. Йорвикцы должны были привести на тинг остальных заложников. Мы вернулись к нашим кораблям. Нам казалось, что йорвикцы уже не могут напасть на нас. Ведь они были разбиты в пух и прах.

Мы весело провели дни в ожидании тинга. В нашей легкой победе над Йорвиком все видели добрый знак.

Наконец наступил день тинга, он выпал на понедельник. Треть войска отец оставил с кораблями, а две трети вместе с Тости ярлом отправились на тинг.

Я был среди тех, кто остался. Остались с кораблями также ярлы Паль и Эрленд. И Эйстейн Тетерев. А епископ Тьодольв пошел с отцом.

— Харальд любил, чтобы его сопровождал епископ, — заметила Эллисив.

Олав кивнул.

— Утро было теплое и ясное, — продолжал он. — Почти все воины оставили свои кольчуги на кораблях. Путь был недолгий — всего несколько миль.

Мы коротали время в боевых играх, за шахматами, некоторые купались в реке. Воины по очереди стерегли заложников, которые оставались на кораблях.

Однако уже днем прискакали три всадника. Они поведали, что Харальд сын Гудини пришел с юга с огромным войском. И отец со своими воинами вступил в бой без кольчуг.

На раздумья времени не оставалось. Эйстейн Тетерев с большей частью воинов поспешили на помощь. А мы с ярлами остались, нас и так было слишком мало, чтобы стеречь заложников и, если понадобится, защищать корабли.

Нам оставалось только ждать. Грех сказать, но я был совершенно спокоен. Я и мысли не допускал, что отец может проиграть битву.

До вечера не было никаких вестей.

Наконец из темноты по одному или небольшими группами стали появляться возвращавшиеся с поля боя. Они были так измучены, что еле держались на ногах.

Они сообщили, что битва проиграна и почти все воины сложили голову.

Отца сразила стрела, попавшая ему в горло.

Олав умолк, он сидел, глядя перед собой.

— А как шла битва, ты знаешь? — спросила Эллисив.

— Знаю. Мне рассказывал Арнор. Хочешь узнать про битву?

— Лучше мне узнать о ней от тебя, чем от кого-нибудь другого.

— Отец пришел на тинг загодя, англичан там было еще мало. Воины расположились по обеим сторонам моста. Река там не особенно широкая, но глубокая и быстрая.

Едва наши люди расселись, как отец увидел, что со стороны Йорвика движется войско. Воины бесконечным потоком текли из-за холма; сверкало оружие, светились кольчуги, многие ехали верхом.

Войско росло и росло. Сомнений не было, вел его Харальд сын Гудини.

Кое-кто из наших говорил, что нельзя без кольчуг сражаться с хорошо вооруженными воинами. Но отец и слышать не хотел об отступлении.

Наоборот, он послал на корабли за подкреплением и начал строить свое войско к бою.

Он думал, что англичане выпустят вперед конников, и готовил оборону против них. Объяснял, как следует драться с конными воинами.

Однако отец просчитался. Первыми напали пешие.

Битва началась на йорвикском берегу реки. Оборона, задуманная отцом, оказалась бесполезной. Строй рассыпался, и наши люди сражались кто как мог. Они бились беспорядочно и несогласованно, очень скоро их начали теснить к реке. Кое-кому удалось перебежать через мост. Многие утонули, некоторые переплыли на другой берег.

Тут вперед выступил отец со своим стягом, он не обращал внимания ни на стрелы, ни на копья. Норвежские воины сплотились вокруг него. Увидев знамя конунга во главе норвежского войска, англичане усилили натиск. Отец бился, как берсерк [22], он вырвался из фюлькинга и рубил англичан, держа в каждой руке по мечу. Очевидцы говорили, что никто не мог устоять против него, он врезался во вражеские ряды, словно это был воздух или дым. Его смелость и ярость передались всем норвежцам.

Англичане начали отступать. Тут-то отца и сразила стрела.

Тости подхватил стяг и устремился вперед, но битва была уже на исходе. Поэтому Харальд сын Гудини предложил мир своему брату Тости и обещал отпустить с честью всех оставшихся в живых.

Однако Тости отверг это предложение и призвал норвежцев не складывать оружии. Англичане стали пробиваться к мосту. Они стремились прорваться на противоположный берег, чтобы помешать нашим воинам переплыть реку выше по течению и ударить им в спину.

На мосту сражался один тучный норвежец, сколько я ни спрашивал, никто не мог назвать его имени. Он был в кольчуге, которую не пробивали ни стрелы, ни копья. Всякий вступавший с ним в бой убеждался в своем бессилии. Но в конце концов один из англичан незаметно подплыл на лодке под мост и снизу поразил воина копьем.

Тогда некоторые норвежцы побежали. Но большинство еще находилось под влиянием отцовского мужества. Скальды призывали их сражаться за тех, кто отомстит за гибель Харальда, то есть за Магнуса и за меня. Как раз в это время подоспел Эйстейн Тетерев со своими воинами. Битва закипела вновь, еще более ожесточенная, чем прежде.

Вскоре Эйстейн Тетерев был убит. И норвежцы обратились в бегство. Битва закончилась.

— А что было с теми, кто оставался на кораблях?

— Мы не хотели покидать раненых. Поэтому на другой день мы с оркнейскими ярлами и частью людей отправились в Йорвик. Мы взяли с собой заложников и хотели просить, чтобы нам разрешили забрать наших людей, и раненых и невредимых, и отпустили нас с миром.

Странная это была встреча. Харальд, конунг Англии, меньше всего был похож на торжествующего победителя. Казалось, он уже устал от битв и сражений.

Отправляйтесь восвояси, устало сказал он. Забирайте своих людей — тех, кто жив, — и столько кораблей, сколько вам нужно.

Он только потребовал, чтобы мы поклялись никогда больше не воевать против него.

— А что стало с Тости?

— Тости погиб. Возможно, это так сильно и подействовало на Харальда сына Гудини. Еще до сражения он, рискуя жизнью, пытался поладить с братом.

Несколько тингманнов, все в кольчугах, подъехали тогда к норвежцам настолько близко, чтобы можно было перекликаться друг с другом. Один из них спросил, есть ли среди норвежцев Тости ярл. Тости отозвался.

Тогда этот человек крикнул, что Харальд сын Гудини, брат Тости, шлет ему привет и предлагает треть своей державы, если Тости не будет сражаться против него. Тости ответил, что Харальду еще прошлой зимой следовало сказать эти слова вместо того, чтобы враждовать и насмехаться, тогда бы все сложилось иначе. Потом Тости спросил, что его брат собирается предложить Харальду, конунгу Норвегии.

Насколько мне известно, ответил человек, Харальд сын Гудини готов уступить ему шесть футов земли в Англии. Или чуть больше, учитывая, что ростом он выше других людей.

Тости сказал, что он не покинет Харальда сына Сигурда, который прибыл в Англию по его зову.

Англичане ускакали обратно.

Отец спросил, кто говорил с Тости от имени Харальда конунга, и Тости ответил, что это был сам Харальд. Тости нарочно ни разу не назвал его по имени, ибо знал, что это может стоить брату жизни. Пусть лучше он меня убьет, чем я его, сказал Тости.

— Твой отец не доверял Тости, — медленно сказала Эллисив.

— Смерть Тости доказала его верность. Однако мы не знаем, как он поступил бы со мной и с Магнусом, если бы вышел победителем после гибели отца.

• Предыдущая
• 15/56
• Следующая