Страстная женщина - Хенли Вирджиния - Страница 32

• Предыдущая
• 32/90
• Следующая

— Дорогая, значит, ты сказала мне правду! — В ошеломленном Уильяме вспыхнула радость и наполнила сердце самой пылкой любовью, какую он когда-либо испытывал.

Бесс была поглощена необычными ощущениями. Она и не воображала, что прикосновение мужчины способно доставить столь изощренное наслаждение.

— Я была совершенно невежественна, — шепотом призналась Бесс.

Кавендиш заключил ее в объятия.

— Я хочу, чтобы все тонкости плотских наслаждений ты познала со мной. — Впервые в жизни он так стремился обладать женщиной, но его страсть смешивалась с непреодолимым желанием защитить Бесс. Кавендиш знал, что она перешагнула некий невидимый порог, позволив ему прикоснуться к запретному местечку и доставить ей наслаждение. Очевидно, Бесс решила довериться ему. Конечно, не сразу, но чувственность возобладала в ней над рассудительностью.

Уильям предусмотрительно решил не злоупотреблять доверием. Он не имел права дать волю жажде, так долго мучившей его. Только железная воля помогла ему обуздать нестерпимое желание. Овладев собой, Кавендиш постарался доставить Бесс обещанное удовольствие.

Обхватив ее лицо ладонями, он коснулся ее губ.

— Ты так прекрасна, что у меня перехватывает дыхание! — Уильям целовал ее благоговейно, как хрупкий, драгоценный сосуд. Постепенно поцелуи стали продолжительнее, языки заплясали во ртах.

Бесс никак не могла насытиться поцелуями. Губы Кавендиша были то нежными и умоляющими, то твердыми и требовательными. Бесс отвечала поцелуем на поцелуй, выказывая пыл и страсть, подчиняясь требованиям Уильяма, доходя до чувственной одержимости.

Сильные Ладони Кавендиша гладили ее по спине, взбирались к плечам, скользили по роскошной груди.

— Позволь мне взглянуть, как ты выглядишь в аметистовом ожерелье и кружевных чулках.

Бесс совсем забыла, что на ней по-прежнему кружевные чулки, и, когда Кавендиш поднес ее к зеркалу и поставил перед ним, она изумилась. Пылающие волосы в беспорядке разметались по плечам, на обнаженной груди сверкали аметисты, как драгоценный убор языческой богини. Яркие чулки резко контрастировали с бледными бедрами и набухшими розовыми складками. Бесс залилась краской, разглядывая эротическое отражение в зеркале.

Она вскрикнула, когда Кавендиш опустился перед ней на колени, взялся обеими руками за ее ягодицы и притянул к себе. Он покрыл сливочно-белые бедра поцелуями, легонько подул на рыжие завитки, приподнимая их. Кончик его языка безошибочно отыскал крупный бутон, обвел его и втянул в рот.

Не успела Бесс возразить, как ею овладело безумное возбуждение. Завороженно глядя в зеркало, она наблюдала, как ее собственные пальцы перебирают волосы Кавендиша, притягивая его голову ближе к раскаленному холмику. Ее спина изгибалась от небывалого наслаждения. Низкий, воркующий смешок сорвался с губ Бесс, когда она вспомнила слова Фрэнсис. Да, Повеса Кавендиш и вправду умел исцелять головную боль.

Выкрикнув его имя, Бесс почувствовала приближение экстаза. Не в силах устоять, она опустилась на колени, обмякла в объятиях Кавендиша и уткнулась лицом ему в грудь. Когда комната перестала вращаться перед ее глазами, Бесс отстранилась и испытующе вгляделась в глаза Уильяма:

— Я очень испорченная, да?

— Бесс, милая, ты — самая невинная и вместе с тем страстная женщина, какую я когда-либо встречал.

И тут Бесс пронзила невероятная мысль: «Именно об этом говорила принцесса! То же самое произошло между адмиралом и Елизаветой!»

Рождественские праздники подкрались незаметно. Супруги Грей со всеми домочадцами перебрались в Челси. Леди Фрэнсис заявила, что Рождество — детский праздник, и пожелала привезти из Хэмптон-Корта леди Джейн, которая давно соскучилась по родителям и сестре Кэтрин.

— Хоть бы скорее кончилось Рождество, — вздыхала Фрэнсис, — и мы отметили Новый год. Помню, в старые добрые времена, когда король отделался от религиозной фанатички Екатерины Арагонской и добивался благосклонности Анны, Рождество справляли пышно и бурно. Нам было так весело, что никто при дворе и не думал ложиться спать все двенадцать дней!

Бесс потупилась, охваченная мучительными воспоминаниями о прошлогоднем Рождестве. Пока она была замужем за Робом, дни тянулись бесконечно, но теперь, оглядываясь назад, Бесс вдруг поняла, что они промелькнули в мгновение ока. Подняв глаза и увидев, что ее окружает роскошь дворца Челси, она с облегчением вздохнула и постаралась отделаться от печально-сладких воспоминаний.1546 год сначала принес ей безнадежное отчаяние, а завершился на редкость удачно. Бесс молча возблагодарила небеса. Если фортуна и впредь будет улыбаться ей, 1547 год превзойдет все ожидания!

Бесс знала, что в этом месяце не сможет часто видеться с Повесой Кавендишем: Тайный совет заседал каждый день — либо в Уайтхолле, либо в замке Бейнард, неподалеку от Стрэнда. В величественном замке Бейнард жил Уильям Герберт, граф Пемброк, женатый на сестре королевы Екатерины Парр. Но Бесс считала, что такие редкие встречи с Кавендишем даже к лучшему. Их отношения приняли слишком опасный оборот, поэтому перерыв пришелся весьма кстати. Кроме того, Бесс сбивалась с ног, сопровождая чету Грей, проводивших праздники то в Челси, то в Хэмптон-Корте.

Барка плыла вверх по реке, воздух был свежий и морозный. Генри Грей перевел взгляд с Фрэнсис, закутанной в меха, на Бесс, накинувшую шерстяной плащ.

— Ты не замерзла, дорогая? Бесс улыбнулась:

— Нет, милорд, просто предстоящий визит в Хэмптон-Корт взволновал меня. На этот раз я надеюсь хорошенько рассмотреть короля, королеву, принца Эдуарда и принцессу Марию.

— Тогда приготовься к разочарованию, милочка, — сухо предупредила Фрэнсис. — Тюдоры — пренеприятная семейка.

Юная Кэтрин Грей поежилась под меховым плащом, и Бесс прижала ее к себе, чтобы согреть.

— Леди Мария ничуть не похожа на леди Елизавету, хотя они и сестры — как мы с леди Джейн.

— Маленькая моя, ты уродилась в свою маму, — ласково ответила ей Бесс. — Ты скучаешь по сестре Джейн? Кэтрин приблизила губы к уху Бесс:

— Джейн — зануда и ханжа, но все-таки без нее мне тоскливо.

Рассмеявшись, Бесс крепче обняла девочку. Пока барка разворачивалась у пристани Хэмптон-Корта, перед мысленным взором Бесс промелькнула недавно увиденная картина: Елизавета в объятиях Тома Сеймура. Вспомнив о недавних событиях собственной жизни, Бесс задумалась: осмелится ли она посмотреть Елизавете в глаза?

Наспех поздоровавшись с Фрэнсис и Генри Грей, Елизавета обратила вопросительный взгляд янтарных глаз на Бесс, поцеловала ее в щеку и украдкой прошептала:

— Ты еще не рассталась с девственностью? Бесс вспыхнула:

— Нет, а вы?

— К сожалению, я тоже вынуждена дать отрицательный ответ. — Принцесса даже не удосужилась понизить голос. — Давай поскорее отойдем от часовни, иначе мне придется отстоять обедню вместе с лицемерками… А вот и они — легки на помине!

Увидев приближающихся со стороны Длинной галереи двух дам со свитой, Елизавета плавно опустилась в реверансе. Бесс, леди Фрэнсис и маленькая Кэтрин Грей последовали ее примеру.

— Ваше величество и леди Мария, позвольте представить вам миссис Элизабет Хардвик, — с истинно королевским достоинством произнесла леди Елизавета.

Бесс в изумлении уставилась на двух женщин средних лет. Поскольку королева Екатерина Парр трижды побывала замужем и имела множество любовников, Бесс ожидала увидеть обольстительную куртизанку. Однако ее глазам предстала чопорная, сдержанная особа, которую можно было принять за жену викария.

— Ваше величество… — пробормотала Бесс.

Но леди Мария еще больше поразила ее. Бесс всегда представляла себе принцессу молодой и привлекательной, а она оказалась невысокой, полноватой тридцатилетней старой девой, с седеющими волосами, выбивающимися из-под накрахмаленного чепца.

Прижимая к груди молитвенники, две царственные особы удивленно смотрели на пышущую здоровьем и красотой девушку в ярко-синем бархате. Бесс сразу почувствовала, что не понравилась леди Марии. Принцесса неодобрительно поджала губы и взглянула на Елизавету, словно желая сказать: «Два сапога — пара!» Потом обе дамы, обратив взор к леди Фрэнсис и маленькой Кэтрин, дружески приветствовали их.

• Предыдущая
• 32/90
• Следующая