По зову сердца - Алексеев Николай Иванович - Страница 84

• Предыдущая
• 84/101
• Следующая

– Командировочное мне ни к чему. Мне ведь только к жене. За пропуск большое спасибо. – И Михаил Макарович командировочное положил на стол.

– Возьми. – Груббе возвратил ему командировочное предписание. – Оно оправдывает выдачу пропуска. Ну, всего! Передай жене мои самые наилучшие пожелания.

Выйдя на улицу, Михаил Макарович быстро пошагал от этого дома. «Пропуск – само собой, – думал он. – А вот командировочное – это, наверняка, приманка. А если приманка, то за ней должен быть глаз. Значит, надо смотреть в оба».

До Смоленска «хвоста» не было. В Смоленске в последний момент перед отходом поезда обратил внимание на садившегося щупленького, в цивильном, пассажира, даже помог сесть.

– Благодарствую. – Приподнял тот кепочку. – Далеко путь держите?

– До Рославля.

– До Рославля? Значит, попутчики. – И пропустил Михаила Макаровича вперед. Потом сел на противоположную лавку. Какое-то время сидел молча, затем предложил Михаилу Макаровичу пройти в тамбур покурить.

– По делу аль родню навестить?

– По делу, – ответил Михаил Макарович.

Щупленький не стал интересоваться, по какому именно делу.

– А вы, позвольте вас спросить, к родным следуете?

– Нет, тоже по делу, – ответил щупленький и тяжело вздохнул. – Не знаю только, где вот остановиться-то? А вы где думаете?

– Где уж русскому человеку, как не на постоялом дворе. Там проще и дешевле.

– Вы правы. Там дешевле, чем в гостинице. Да потом и наши, русские. Пожалуй, и я там размещусь.

Как и в старину, в губернии корчмарь корчмаря знал, так и теперь, своего рода «корчмари» знали друг друга. И хозяин постоялого двора устроил по комнатушке и Кудюмову и его попутчику.

Михаилу Макаровичу надо было дождаться, когда щупленький уляжется спать, и только после этого уйти. Приведя себя после дороги в порядок, он спустился вниз. Зал наполовину пустовал. За столиками лишь развлекалась с «барышнями» солдатня, да в углу за чаем скучали три девицы.

Михаил Макарович подошел к буфету, за которым хлопотал сам хозяин, и сунул ему в руки деньги:

– Гордей Васильевич, не поскупись, угости как следует моего попутчика, Ивана Кирилловича, и девицу подсунь ему надежную.

Корчмарь так и сделал.

Михаил Макарович взял мешок с продуктами и черным ходом прошмыгнул во двор, а там прямо к сараю, где его уже ждал Василий. Тот взял у него мешок и повел безопасными тропами за город, на шоссе. Там выкатил из кустов мотоцикл, и они помчались к Маше.

– Дорогие друзья, ночь коротка, так что давайте без чаев и ужинов и сразу к делу. Ко всему этому, доложу вам, ко мне прицепился «хвост». Он там же, где и я, – на постоялом. Сейчас дрыхнет с феей Леонорой. Так что, пока он не очухался, я должен вернуться к себе в номер. А теперь садитесь. Ты, Вера, остаешься Юлией Петровной Баскаковой. Будешь работать в Ельне, в полосе знакомого тебе корпуса. Следи, что идет на фронт и с фронта и особенно за штабом корпуса. Помогать тебе будет тетя Стеша.

– Тетя Стеша? – удивилась Вера. – А где она?

– Сейчас она, наверное, спит где-нибудь в дремучих Малеевских лесах. Завтра будет на месте, в «Земском дворе». Так что дня через четыре на адрес Маши от нее будет письмо. – И Михаил Макарович обратился к Василию:

– Клим, как с ее размещением? – Глазами он показал на Веру.

– Все готово.

– Надежно?

– Надежно, – отвечал Василий. – Люди наши. Рекомендовали подпольщики. Хозяин почтарь, а хозяйка работает в управе. Само размещение никудышное – вместе с хозяевами. Но зато много приусадебных построек и даже в саду убежище. Поживет, оглядится, а там и получше квартиру найдет.

– Некогда, Климушка, оглядываться-то. Через неделю наши начнут наступление на Смоленск. «Гигант» обращает наше внимание на Ельню. Полагаю, это главное направление. Вот так-то! – И перевел взгляд на Аню. – Она здесь была очень нужна. В лесах северо-восточнее Рославля, в сторону Вешки, размещался штаб армии генерала Хейндрица. За ним надо следить хотя бы издалека. В случае отхода гитлеровских войск не упустить момент, когда штаб начнет сниматься, и усмотреть, куда он двинется. – Но болезненно усталый вид Ани и поблеклый взор ее глаз не позволили Михаилу Макаровичу поставить ей эту задачу. И он, тепло пожимая ее руку, как можно душевнее сказал: – А это тебе, Маша. Тут сахар, консервы и даже карамель. – Михаил Макарович поставил мешок на лавку и вручил ей пачку денег. – Отдыхай, поправляйся, набирайся сил и за нас не волнуйся. Поправишься, будешь помогать Климу. А наблюдение за штабом Хейндрица возлагаю на тебя, Клим. Так что, как видишь, Маша, он, бывая здесь, завернет и к тебе. А на меня и Веру не обижайся. Видимо, до конца наступления мы к тебе не заглянем.

Когда дело подошло к концу, Михаил Макарович сказал:

– Ко мне повадился переодетый в форму капитана полевых войск гестаповец Груббе. Он разыскивает Веру Железнову. Учтите, что, в связи с неудачами, враг усилил бдительность. В районе штабов, а значит, и в Рославле и Ельне, густая сеть шпионов и провокаторов. Будьте осторожны и осмотрительны. – Михаил Макарович посмотрел на часы. – Два тридцать. Скоро начнет светать. Так что, дорогие помощники, мне пора.

– Давайте, Михаил Макарович, присядем, – предложила Аня. – Я ведь впервые остаюсь одна и без дела. То как-то на сердце не так, как бывало. Что-то невесело.

– Все будет, Машенька, хорошо. – Михаил Макарович положил руку ей на плечо, сел с ней на лавку. Сели и остальные. – Ну, всего вам доброго! – распрощался Михаил Макарович.

Клим повел его тропою вниз, к дороге, где в кустах стоял мотоцикл.

Возвратясь к себе в номер, Михаил Макарович спал недолго, так как прекрасно знал, что к нему обязательно придет Иван Кириллович. И он не ошибся. Около десяти утра он постучался.

– С добрым утром, Петр Кузьмич. Где ж это вы вчера запропастились-то?

– Да вот сердце подвело… Тревожусь. С женой нехорошо. Вот сегодня ее навестил, и сердце еще хуже разболелось.

– А что с ней?

– Да ее при налете на деревню солдаты избили.

– А где она? – допытывался Иван Кириллович.

– Да тут недалеко, – еще больше загрустил Михаил Макарович.

Видя его страдание, Иван Кириллович больше допытываться не стал, оставив это на после. А после – не удалось: Кудюмов незаметно уехал.

28 августа Западный фронт возобновил наступление. Теперь генерал-полковник В.Д.Соколовский, стараясь избежать больших потерь, решил наступать только на главном направлении. И в то утро двинулись на Ельню три армии – генералов Трубникова, Крылова и Гердова. А сзади них, в приугренских лесах, стояли готовые ринуться в прорыв 5-й механизированный, 2-й гвардейский танковый и 6-й кавалерийский корпуса.

На правом крыле фронта было тихо, и там три армии, выжидая, когда враг дрогнет, готовились к наступлению через Дорогобуж и Ярцево на Смоленск.

Успех наступления войск Западного фронта Вера зримо почувствовала в поведении офицеров. Она еще толком не разобралась, кому подчинено их учреждение, но одно было ясно, что оно обеспечивало армейский корпус, прикрывающий ельненское направление.

Если еще вчера эти офицеры вели себя, как на даче, – встав с постели, бежали на речку купаться, потом, балагуря, завтракали и не спеша, насвистывая, шли к себе на службу, то сегодня ни свет ни заря поднялись по тревоге и завтракали, кто когда мог, и рассказывали новости с фронта.

– Фройлейн! – окликнул обер-лейтенант только что отошедшую от него Веру. Та обернулась и глазами сказала: «Слушаю вас». – Меню. – Офицер кивнул на подсевшего к нему капитана.

– Ты чего так поздно?

– Шеф задержал. На фронте не совсем хорошо…

– А что?

– Русские сегодня форсировали Угру и рвутся к Гудино, Брыни и Порубанику.

– И к Брыни? – удивился обер-лейтенант. – А только вчера комполка уверял, что на его позициях русские зубы сломают.

– Тихо. – Капитан дотронулся до колена обер-лейтенанта, так как к ним подходила Вера.

• Предыдущая
• 84/101
• Следующая