По зову сердца - Алексеев Николай Иванович - Страница 39

• Предыдущая
• 39/101
• Следующая

– Вас понял. Но, господин фельдмаршал, должен вам доложить, что у меня нет резервов. И я прошу вас разрешить до 27 – 28 ноября задержать отправку дивизий под Сталинград.

– Что? Еще не отправили? – грозно прозвучал голос Клюге. – Немедленно отправить и доложить!

– Не могу. – Модель решил проявить настойчивость. – Они застряли около уничтоженных мостов, которые сегодня ночью взорвали партизаны. Должен вам доложить, что в тылу властвую не я, а разные там банды: «Родина», «Народные мстители», «Патриоты», «Дядя Ваня»…

– Генерал, вы меня удивляете, – прервал его фон Клюге. – Приказ фюрера во что бы то ни стало должен быть выполнен. Завтра с утра генерал Шенкендорф начнет охранными войсками СС сплошную проческу и уничтожение партизанских банд и их баз в тылах вашей и Рейнгардта армий. Надо положить конец партизанщине, которая под носом вашего штаба и штабов корпусов и дивизий безнаказанно громит ваши гарнизоны, взрывает мосты и пускает под откос наши эшелоны. Такой позор мы не можем терпеть.

Как ни стремился фон Клюге сохранять спокойствие, все же сообщение о зажатых взорванными мостами дивизиях, да еще в такой напряженный момент, вывело его из равновесия, и он тут же позвонил генерал-лейтенанту фон Шенкендорфу, начальнику охраны тыла, как раз в тот момент, когда тот читал сообщение шефа абвера, что в тылу фронта группы армий «Центр» действуют заброшенные еще весной сорок второго года советские разведчики – Железновы, Вера Яковлевна и Юрий Яковлевич.

– Господин генерал! Вам известно, что приказ об отправке дивизий под Сталинград в армиях генерала Моделя и генерала Рейнгардта срывается?

– Срывается? – в телефоне прозвучало удивление.

– Плохо сдерживая себя, фон Клюге продолжал:

– В 3.00 бандиты перед носом ваших людей в районах Хохловки и Сырокоренья взорвали мосты и оставили визитную карточку: «Смерть фашистским оккупантам! Дядя Ваня». Прошу вас, разберитесь и доложите, что собираетесь делать. Где сейчас ваши дивизии? – спросил фельдмаршал, предполагая двинуть их как резерв в район предстоящего сражения.

– 286-я, усиленная частями СС и добровольческими формированиями, ведет борьбу в районе Витебск – Велиж – Демидов – Каспля, – и чтобы придать большее значение серьезности врага, назвал их не бандитами, а собственными наименованиями – полком Гришина и бригадами Шпакова и Батьки Миная. – А первая дивизия СС сражается по оси Вадино – Игорьевская со значительными отрядами генерала Иовлева. Ее штаб в Дебровской приводит себя в порядок. Вчера авиация русских накрыла штаб и части этого района. К нашему огорчению, потери большие.

– Печально, генерал, – искренне пособолезновал фон Клюге. – Но каково бы ни было наше горе, мы солдаты и должны надежно обеспечить наш тыл от второго фронта.

Медленно опуская трубку на рычажки телефона, фон Шенкендорф суровым взглядом обвел всех, сидевших в его кабинете. Коменданту Каспли стало не по себе, да и другим тоже. Лишь комендант Смоленска подполковник фон Ягвиц чувствовал себя спокойным – ему есть что доложить.

В Смоленске обнаружен второй подпольный партийный комитет.

И на сегодня агентом Никулиным раскрыта большая группа подпольщиков, которые до выявления всей сети гуляют под надзором гестапо на воле…

Фон Шенкендорф готов был разложить здесь многих, но мундир генерала не позволил ему развернуться, и он, достойно своему положению, начал спокойно, но в жестком тоне:

– Господа! Положение в тылах армии Моделя и Рейнгардта из рук вон плохо. Банды красных безнаказанно орудуют даже во фронтовой полосе. – Генерал ожег взглядом военных комендантов полевых комендатур Сычевки, Андреевской, Холм-Жирковского и Вязьмы. – Это в то время, когда в Сталинграде армия генерала Паулюса истекает кровью. А мы из-за разбоя и диверсий бандитов до сего дня не отправили ему на помощь ни одной дивизии, ни одной части… Позор, господа! Так дальше продолжаться не может!

Он остановил взгляд на командире 1-й дивизии СС, как бы спрашивая: «Что же, господа, мы будем делать?»

Тот поспешно вскочил с места:

– Господин генерал! Если изволите, я выскажу свою мысль. – Шенкендорф в знак согласия молча кивнул головой. – По-моему, следовало бы в прифронтовой полосе, особенно в районах, зараженных бандитизмом, провести проческу селений и лесов, подобно осенне-летним операциям «Зейдлиц» и «Гоновер», и уничтожить поголовно всех, кто будет заподозрен в принадлежности, участии или сокрытии бандитов.

После недолгих обсуждений так и было решено. Закрывая заседание, фон Шенкендорф обнародовал сообщение шефа абвера об агентах Железновых и предупредил, что это важные птицы.

Они дети командира дивизии, находящейся на сычевском направлении.

И вот широким фронтом началась проческа лесов и селений. Страшное горе обрушилось на те деревни, которые были заподозрены в партизанстве или в помощи партизанам. Запылало хмурое небо заревом пожарищ. И там, где еще вчера мирно вились дымки из труб, остались только дышавшие смрадом пепелища, скорбные трубы печей да на самом высоком месте обгоревшие столбы виселиц.

За двое суток гитлеровцы выселили из тридцатикилометровой зоны все живое. Но на этом проческа не кончилась – она с такой же силой двигалась на запад, забирая жителей, скот, птицу, все, что попадало под руку. А если кто-нибудь сопротивлялся, был расстрелян на месте или вздернут на веревке.

Не миновал этот вал и базы партизанского отряда «Патриот Советской Родины», где в тихом уголке острова среди болот располагались разведчики Михаила Макаровича.

Вера, выйдя в эфир, первая узнала об операциях карателей. Она подслушала еще и то, что в направлении Ржева и особенно Сычевки для гитлеровцев назревают тревожные события. Доложив обо всем Михаилу Макаровичу, она загорелась желанием поехать в этот район. Но как быть с Наташей?

– Где спрятать Наташу, мы найдем место понадежнее. Но дело не в этом, – сказал Михаил Макарович.

– А в чем?

– А в том, что мне приказано пока что вас спрятать в районе железнодорожного узла Орши.

– Так далеко от фронта? – удивилась Вера.

– Да, так далеко. Не будет же фронт все время стоять на ржевско-вяземском рубеже. Придет время, и двинем вперед. – Михаил Макарович разложил на самодельном столе немецкую карту. – Видишь, какой мощный узел дорог? – постучал он по надписи «Орша». – Нельзя упускать из виду и это направление. – Его палец указал на надпись «Лепель». – По этим путям также круглосуточно идут оперативные переброски и боевое снабжение. Так что, если только здесь следить за передвижением войск, то хватит работы по горло… А вот и место вашего жительства. – Михаил Макарович показал на точку с надписью «Погост».

– Погодите, погодите, – предупреждающе приподняла руку Вера. – Погост? Что-то знакомое… А… вспомнила. Как-то в середине июня, ночью, я услышала ругань. Фашисты на все корки крыли «красного бандита Дядю Костю», который на перегоне Погост – Коханово пустил под откос эшелон. Из этой ругани одно было ясно, что крушение произошло на главной магистрали Минск – Москва где-то недалеко от Орши… Михаил Макарович, а кто такой Дядя Костя?

Михаил Макарович насупился, как бы вспоминая, а на самом деле думал, сказать или не сказать?.. Вера поняла его молчание.

– Если нельзя, так не надо.

– Сказать можно, но только тебе. – И взор его карих глаз стал еще строже, как бы говоря: но ты смотри, Настя, больше никому!.. – Дядя Костя – Константин Сергеевич Заслонов. Он главный организатор и командир партизан Оршанщины. С ним я познакомился в августе прошлого года в районе станции Александрино. Да ты эту станцию прекрасно знаешь, поди не один раз через нее возвращались с задания, когда ваш аэродром был недалеко от Касни. – Михаил Макарович снова наклонился над картой. – Вот здесь, – он показал на точку «Осинторф», – тебя встретят люди Дяди Кости и доставят прямо в Погост к бабке Ганне, а она поселит вас к надежным людям как переселенок.

• Предыдущая
• 39/101
• Следующая