Колдовская любовь - Макеев Алексей Викторович - Страница 29

• Предыдущая
• 29/45
• Следующая

– Это все понятно, – перебил его Гуров. – Я же не требую от тебя объяснительной, я спрашиваю, не надоело ли тебе все это?

– Еще как надоело, Лева, – ответил Крячко. – Но что же делать? Обложили меня со всех сторон. И за Виталия сердце болит. Из-за меня ведь страдает парень...

– Оба вы от своей дурости страдаете, – сказал Гуров. – Но речь не об этом. Я тут по некоторым причинам без машины остался. А без машины я как без рук – вернее, без ног. Одолжи мне свой «Мерс» на время, ладно?

– Какой разговор? – оживляясь, откликнулся Крячко. – Так это... Может, тогда покатаемся вместе? А то я скоро от одиночества и мыслей совсем свихнусь, Лева!

– От мыслей это бывает, – серьезно сказал Гуров. – Ну что ж, я согласен. Только с условием – будешь сидеть на заднем сиденье. Вид-то, говорят, у тебя до сих пор аховый?

– Вид скучноватый, – подтвердил Крячко. – Стараюсь даже в зеркало не заглядывать без необходимости. Бриться перестал пока.

– Вот в прокуратуре-то обрадовались, наверное! – с иронией заметил Гуров. – Ну, ничего, если ты строго за спиной у меня будешь, я попробую все это выдержать. В общем, давай подъезжай к главку. Я у ворот тебя ждать буду. Сейчас только доложусь его превосходительству и сразу вернусь...

Закончив разговор, Гуров и в самом деле намеревался зайти к генералу, но ему самому тут же позвонили. Он поднес трубку к уху и услышал взволнованный голос Марии:

– Послушай, Гуров, ты будешь на меня ворчать, но что я могла поделать? Не драться же мне с ней, в самом деле! Как это в Библии сказано – «разве я сторож брату моему...» Что ты молчишь?! Ты меня слушаешь?

Гуров медленно перевел дыхание и спокойно ответил:

– Я не молчу. Я считаю до десяти. Есть такой способ для снятия стресса. Ведь, насколько я понял из твоего монолога, Надежда ушла, так?

– Убежала! – виновато ответила Мария. – Но клянусь тебе, я тут ни при чем. Просто она слишком рано проснулась. Я как раз собиралась уходить...

– Ладно, не бери близко к сердцу, – сказал Гуров. – Что выросло, то выросло. Ничего страшного не произошло...

– Гуров, я боюсь, что все-таки произошло! – с отчаянием сказала Мария. – Когда девушка вышла на улицу, ее встретил у подъезда какой-то мужчина... Двое мужчин! Они посадили ее в машину и увезли. По-моему, она их не знает. Что теперь делать?

Гуров еще раз мысленно сосчитал до десяти и ответил:

– Делай то, что я посоветовал еще утром, – если увидишь около себя незнакомых подозрительных мужчин или еще что-то неприятное – сразу связывайся со мной. И не бойся выглядеть смешной – Надежде сейчас совсем не до смеха.

– Может быть, мне с тобой пойти? – спросил с заднего сиденья Крячко.

Гуров молча мотнул головой. Присутствие избитого небритого Крячко могло только осложнить дело. Разговор и без того предстоял нелегкий.

«Мерседес» Стаса стоял перед входом в погребок на Цветном бульваре, где так весело начинался вчерашний вечер. У Гурова не было полной уверенности, что здесь ему помогут, но он просто не знал, куда ему еще обращаться. Знакомств в кругах, подобных вчерашнему, у него не имелось. Единственное исключение – Надежда Климова, но о ее местопребывании можно было только гадать.

Гуров предполагал, что полковнику Любимову Надежда понадобилась лишь затем, чтобы узнать, кто такой Алекс. После того как Алексу удалось уйти, он стал для Любимова самой заманчивой фигурой. Полковник наверняка подслушал вчерашний разговор в машине между Гуровым и Алексом и сделал соответствующие выводы. Правда, многого он узнать не мог, но догадываться мог о многом. Для чего-то ему позарез требовалась информация, которую искал Гуров. Поэтому Алекса он будет искать изо всех сил и, разумеется, найдет. Гурову нужно было очень постараться, чтобы опередить его.

По сравнению с ночным весельем обстановка погребка казалась сейчас невыносимо унылой и даже чинной. Собственно говоря, заведение было закрыто и занималось своими внутренними делами. Гурова пропустили, только когда он показал свое милицейское удостоверение. Пропустили, надо сказать, без энтузиазма.

Но все-таки ему повезло – на входе стоял тот самый вышибала, с которым ночью у Гурова едва не получился конфликт. Разумеется, тот узнал ночного гостя и приготовился к самому неприятному. Он был уверен – оперуполномоченный вернулся, чтобы развить тему употребления легких наркотиков посетителями.

Гуров сразу понял, какая проблема беспокоит стража, и поспешил его успокоить.

– Не делай такое несчастное лицо, – сказал он вышибале. – Прошлое забыто и похоронено. Я готов закрыть глаза на мелкие грешки, если нет крупных. Догадываешься, что я под этим подразумеваю?

Мощный, отнюдь не жизнерадостный и, как выяснилось, не очень уже молодой вышибала задумался, недоверчиво глядя на Гурова.

– Вроде ничего такого, – буркнул он наконец. – А что гости иногда «травку» курят – так интеллигенция же, мать их...

– Об этом ни слова! – строго сказал Гуров. – Мы сейчас говорим о крупных грехах. Так вот, одним из самых отвратительных грехов я считаю ложь. Кстати, под это определение я отношу в некоторых случаях и умолчание. Поэтому, если ты сейчас умышленно не ответишь на мой вопрос, ты совершишь большой грех, понимаешь? И замаливать его тебе придется отнюдь не в монашеской келье...

– Да я ничего такого! – с беспокойством произнес вышибала, краснея от волнения. – За порядком слежу. Наркотой не занимаюсь – упаси бог! Может, вам кто напел на меня...

– Ты меня пока не интересуешь, – сказал Гуров. – Я ищу человека, с которым вчера беседовал здесь, в погребке. Ты наверняка меня с ним видел. Красивый мужик, брюнет, Алексом его все зовут. Он еще одному толстяку по роже смазал... Мне обязательно нужно знать, кто он такой и где его можно найти.

Вышибала опустил глаза и на короткое время задумался. Потом он спросил:

– А мне показалось, вы вчера вместе уехали?

– А ты наблюдательный, – заметил Гуров. – Теперь-то я точно уверен, что ты все про Алекса знаешь. И ты прав – уехали мы вместе, но жизнь развела нас. Так что же?

– Он натворил что-нибудь? – спросил вышибала, стараясь казаться равнодушным.

– Может, и натворил, – улыбнулся Гуров. – Но мне он не по этой причине нужен. Я помочь ему должен. Неприятности у него намечаются.

– Я знаю, – неожиданно сказал вышибала. – Тут до вас уже интересовались Алексом.

– Да ты что?! – не удержавшись, воскликнул Гуров. – Кто? Когда? Что ты им сказал?

Вышибала ответил ему долгим печальным взглядом.

– У меня в жизни было много всего, – сказал он. – И хорошего и плохого. И знаете, что я понял? Есть только одна истина: если не можешь ударить – беги. Но никогда не сдавай друзей. Потому что завтра они сдадут тебя.

– Разумные правила, – кивнул Гуров. – Сгодятся любому. Но я не понимаю, какое отношение они имеют к тому, о чем мы с тобой говорим. Я не призываю тебя никого сдавать. Если Алекс твой друг – еще лучше. У тебя есть шанс ему помочь. Те люди, которые его искали... Они военные?

Вышибала пожал плечами:

– Кто они – мне неизвестно. Но, пожалуй, вы правы. Сейчас я готов сказать, что они смахивали на военных. Или, скорее, на ваших, из МВД... Только они никаких документов не предъявляли. Хотя вопросов задавали очень много. Кроме Алекса, они еще интересовались той самой девушкой, из-за которой вчера едва не вышло недоразумение...

– И что? Значит, ты ничего им не сказал? – спросил Гуров с надеждой.

– Наоборот. Я им все сказал, – возразил вышибала. – Я дал им адрес Алекса и выложил еще кучу сведений в придачу.

– Что-то я ничего не понимаю! – сердито сказал Гуров. – Ты мне голову морочишь, что ли? Или тебе опять повторить проповедь о грехе?

– Не нужно ничего повторять, – ответил вышибала. – Это вы меня не так поняли. Тот адрес, что я им дал, они будут искать до конца света. В конце концов, я ничего не теряю, верно? Мало ли в Москве Алексов? Нетрудно и перепутать.

• Предыдущая
• 29/45
• Следующая