Огонь в крови - Хенке Ширл - Страница 7

• Предыдущая
• 7/80
• Следующая

Лисса парила в сумеречном мире между забытьем и явью, населенном причудливыми снами, снами о смугло-красивом лице с ослепительной улыбкой и коварными серебряными глазами, которые издевались над ней. Лисса слышала его низкий и грубоватый голос, что-то тихо шепчущий, дразнящий, хрипловатый, презрительный смех…

Лисса вскочила, словно от удара. Это не сон. Голоса доносились из аллеи. Поспешно отбросив одеяло, она накинула бархатный халат, пробежала по пушистому ковру к распахнутому окну, отодвинула штору и выглянула на улицу сквозь кружевную занавеску.

Снова донесся голос Джесса Роббинса вместе с мелодичным чувственным женским смехом:

— Дьявол, Кэмми, слишком много времени прошло.

— Просто глазам не поверила, дорогой, когда ты появился в мюзик-холле. Совсем не меняешься, Джесс, разве что к худшему! Ты ужасно испорченный, противный мальчишка!

Тихий гортанный смешок поплыл в спокойном ночном воздухе.

Лисса напряженно вглядывалась в темноту, туда, где сплелись в объятиях две фигуры. Женщина, миниатюрная, темноволосая, была в фантастическом костюме из какой-то блестящей красной ткани, вероятно, расшитой стеклярусом. Низкий вырез открывал пышную грудь и молочно-белые плечи, небрежно окутанные боа из страусовых перьев.

В таком наряде она должна была продрогнуть до костей!

Но женщина по имени Кэмми, по-видимому, и не думала мерзнуть — она страстно прижималась к груди Джесса Роббинса.

— Ты всегда горячий, словно печка, милый, в любые холода!

— Здесь не так тепло, как в Эль-Пасо, — суховато пробормотал он, обжигая поцелуями ее тело.

Кэмми, запустив пальцы в непокорную копну его волос, притянула к себе Джесса:

— Так, значит, ты помнишь, Эль-Пасо, а? Лисса заметила, как лунный свет отразился и заблестел в больших темных глазах, когда Кэмми откинула голову, подставляя Джессу груди и горло. Боа, упав, медленно опустилось на землю, длинные ресницы женщины блаженно легли на щеки — сильные руки сжали упругую грудь, проникли за низкий вырез и начали ласкать нежные холмики.

Роббинс с низким, почти звериным рыком накрыл ее рот безумным поцелуем. Лисса видела, как слились их губы.

…Да ведь их языки тоже, должно быть…

Странная огненная вспышка пронзила ее с головы до пят, горячая волна сначала залила щеки и поползла вниз, распирая груди, превращая соски в крохотные камешки, стягивая низ живота, омывая бедра, пока не сосредоточилась в потайном местечке между ног.

В горле Лиссы мгновенно пересохло. Она нервно облизала губы, не отрывая глаз от слившихся в поцелуе любовников. Джесс, казалось, стремился сделать женщине больно, впиваясь в ее рот все с большей жадностью, клоня к земле. Кэмми тихо стонала, отвечая с тем же пылом; нетерпеливые пальцы судорожно расстегивали сорочку Джесса… Сунув руки под тонкую ткань, женщина впилась ногтями в его спину.

Лисса бессознательно коснулась кончиками пальцев собственных губ, наблюдая, как Джесс кончиком языка обводит кубы Кэмми. Она зачарованно глядела на происходящую внизу сцену, тяжело, нервно дыша. Эти двое вели себя, как обезумевшие от похоти животные. Несмотря на все старания отца уберечь ее, Лисса несколько раз видела, как быки и жеребцы обслуживают коров и кобыл. Безумно-страстная схватка под окном почти ничем не отличалась от поведения охваченных неодолимой потребностью скотов, и должна была вызвать всего лишь отвращение… а не возбуждение. Что же происходит с ней?

Джесс неожиданно поднял голову и отстранил Кэмми:

— Тебе лучше подняться в мою комнату, дорогая, иначе я возьму тебя прямо здесь в грязи.

— Нам не впервой, — рассмеялась Кэмми. — Уверен, что тебя не выбросят из-за меня из отеля?

— Никто и никогда, — задыхаясь, пробормотал он. Женщина нагнулась и едва успела подобрать боа, как Джесс подхватил ее на руки и понес к боковым дверям. Длинные перья затрепетали на ветру, и парочка исчезла, тихо смеясь.

Лисса по-прежнему глядела на залитую лунным светом аллею широко раскрытыми, невидящими глазами, снова и снова представляя, что делает сейчас Джесс Роббинс с раскрашенной актрисой. Раздевает… гладит теплыми руками нежную плоть… ласкает груди… страстно целует губами и языком… Но что потом? Что потом?

Лисса стиснула веки, приложила ладони к вспыхнувшим щекам, попыталась вообразить Джесса, стоящего перед ней обнаженным, но в памяти всплывали лишь лицо и торс, — остальное во время их встречи в ванной было скрыто под водой. Зато Лисса видела огромную уродливую снасть быков и жеребцов. Нет-нет! Мужчина просто не может быть так сложен!

Дрожь возбуждения снова пробежала по спине Лиссы. Девушка опустила штору и подошла, к огромной одинокой кровати и, скользнув под одеяло, начала воображать Джесса, лежащего на такой же вот постели, накрывающего своим телом женщину — не темноволосую шлюшку из мюзик-холла, нет, этой женщиной была она, Лисса! Именно она сжимает его в объятиях, чувствуя, как покалывают усы мягкую кожу лица и шеи.

Она потянулась, чтобы коснуться твердой мускулистой груди… и обняла холодный, равнодушный воздух. Лисса, всхлипывая, перевернулась и в бессильной ярости заколотила кулаками по подушке:

— Что, что это со мной? Никогда до сих пор такие мерзкие мысли мне и в голову не могли прийти!

Шепот эхом отдавался в тишине пустой комнаты. Слезы комом стояли в горле, мешая дышать, крупные соленые капли срывались с ресниц. Лисса порывисто вытирала их, убитая и оскорбленная, униженная до глубины души не столько взрывом собственных эмоций, сколько неожиданно причудливой чувственной фантазией.

— Не позволю этому нахальному негодяю так мучить меня, не позволю! — решительно поклялась Лисса.

Если ей удалось очаровать половину молодых холостяков в Сент-Луисе, — заставить их пресмыкаться у своих ног, уж с этим полукровкой-наемником она как-нибудь справится!

Джессу Роббинсу, возможно, не терпится заработать деньги и начать гоняться за угонщиками как можно скорее. Отец собирался остаться в городе на пару дней, заняться делами Ассоциации. Как бы ухитриться отправиться домой вместе с наемником?

Лисса, улыбаясь, откинулась на подушки, чтобы хорошенько все обдумать.

Лисса оглядывала простирающиеся на горизонте безбрежные пространства переливающейся под лучами солнца, перекатывающейся под ветром зеленой травы бутелоуа. Теплый воздух был полон запахами влажной плодородной земли. На нагорные равнины наконец пришла весна. Но мысли Лиссы были далеки от великолепия окружающего пейзажа и прекрасного наступающего дня — кипя от бешенства, она уставилась в спину Джесса.

Подумать только, пожертвовать неделей в Шайенне, и ради чего?

Употребить всю хитрость и уловки, чтобы уговорить отца позволить вернуться на ранчо в сопровождении Роббинса и остальных ковбоев! Правда, это было не так уж сложно! Лисса тщательно упаковала одно из купленных платьев и объяснила Маркусу, что этот наряд Криделлия Ивере хотела надеть на бал в честь весеннего клеймения скота. Портниха, миссис Дербин, якобы просила Лиссу отвезти его в долину, чтобы Криделлия смогла приехать с ближайшего пастбища и заняться примеркой.

Когда Лисса появилась в это утро в платной конюшне, Роббинс, уже готовый к отъезду, сидел на огромном свирепом жеребце. Мягкие брюки из хлопчатобумажной ткани тесно облегали ноги, из-под кожаной куртки виднелась темно-красная рубашка, с пояса свисала кобура кольта.

В своей широкополой шляпе, почти закрывающей лицо, Джесс выглядел почти как сам сатана, суженные серебристые глаза пристально уставились на нее. Роббинс явно был не в восторге от того, что приходится ехать на ранчо вместе с избалованной хозяйской дочкой, и не давал себе труда это скрыть — коротко, сухо поздоровался и предупредил, что ехать придется быстро и почти без отдыха.

Они направились на север, и были в пути уже больше часа. Все это время Джесс, казалось, был исполнен твердой решимости не обращать на Лиссу внимания, а та, надув губы, упрямо молчала, что явно не производило на него ни малейшего впечатления. Джесс развернул коня и, проехав мимо, в хвост каравана, о чем-то заговорил с ковбоями, подгонявшими вьючных лошадей. Чувствуя, как солнечные лучи бьют в спину, Лисса мучительно соображала, как лучше привлечь его внимание.

• Предыдущая
• 7/80
• Следующая