Дорога смерти - Стоун Роберт - Страница 29

К северу от города появились деревья, в чьих зарослях никогда не звучал стук топора. Тут встречались грецкие орехи и вязы, ветви которых, распростершись над головой, закрывали солнце; белые ивы и черные дубы, высокие, как Башня Совета в Прандисе; и чудовищные вишни — под их развесистыми ветвями могло укрыться целое семейство. Хейн обнаружил, что лес нравится ему больше равнин. Темный и прохладный лабиринт едва заметных тропинок и тени неуловимых глазом движений — Улторн напоминал дом. Тем обиднее, что они вынуждены нестись сквозь него сломя голову.

— Если, судя по твоим словам, Хазард уже так близко, — обратился к своему спутнику Хейн, наслаждаясь тем, как листва деревьев поглощает звук его голоса, — весьма глупо с нашей стороны изматывать себя, продлевая погоню, только затем, чтобы он поймал нас, когда мы окончательно выдохнемся. Мадх не поднял глаз от тропинки. Въехав в Улторн, индорец со свойственной ему тщательностью пытался разобраться в колеблющейся паутине полустертых следов. Каждые несколько минут один из его гомункулусов прорывался сквозь листву и пристраивался у него на плече для тихого совещания, а затем вновь взмахивал крыльями, устремляясь вперед, в лес на разведку, как подозревал Хейн. Более близкое знакомство с этими тварями научило убийцу различать их. Он, например, выделял того, у которого зеленоватая кожа имела почти неразличимые серые вкрапления. Хейн приметил разницу между извивающимся существом, чьи рога загибались наружу, и его, по-видимому, близнецом, у которого они загибались внутрь. По подсчетам Хейна, всего их было пять. Вернее, шесть, если считать ту тварь, которую Мадх отослал назад, чтобы помешать погоне. Однако, по расчетам убийцы, тому следовало вернуться еще полдня назад. Мадх ни слова не сказал на эту тему, но Хейн подозревал, что отсутствие посланца беспокоит его, и это также способствовало их стремительному бегству сквозь лес.

— Они не поймают нас, — наконец произнес Мадх, его голос среди шуршащей листвы казался просто шепотом.

— Да неужели? — язвительно поинтересовался Хейн, как всегда наглея, когда Мадх, по его мнению, проявлял слабость. — Я был бы более склонен поверить тебе, не оставь ты целый табун свежих лошадей в Нью-Пелле, чтобы их могли купить наши преследователи.

Мадх натянул поводья, вынуждая остановиться и запасную лошадь, привязанную к луке седла. Затем он повернулся и взглянул на Хейна. Убийца был уверен: теперь-то его работодатель придет в ярость, но того, похоже, просто слегка раздражало то, что ему приходится отвлекаться от своих размышлений.

— Обитатели Нью-Пелла весьма своеобразны, — тихо проговорил Мадх, поскольку живут практически на опушке Улторна. До Принятия Обета город назывался просто Пелл, и люди, обитавшие в нем, стояли между жуткими лесными тварями и мирными равнинами на юге. Среди них были лучшие маги и воины того времени. Когда после Принятия Обета чудовища уползли умирать в самое сердце Улторна, пеллианцы немного расслабились, но даже сейчас они остались суровым народом. В те годы настоящие монстры уже не осмеливались покидать лес, было более чем достаточно менее опасных тварей, жадных до человеческой крови, которые промышляли в Нью-Пелле. Горожане прекрасно научились управляться с ними. Они достаточно быстро отыскали бы гомункулусов и столь же быстро их уничтожили. И сейчас по пятам за нами неслись бы местные жители, поскольку они прекрасно знают, что сами гомункулусы не станут вредить, если их не направляет хозяин.

— Что ж, ладно, — согласился Хейн. — Если мы теперь без осложнений миновали город, а Хазард уже дышит нам в затылок, почему бы не устроить на него засаду? После того как мы расправимся с Хазардом и его друзьями, мы сможем продолжить путь в Индор, не оглядываясь через плечо.

— В Улторне, — сухо ответил Мадх, — нам следует оглядываться через плечо постоянно. Если ты заинтересован в кровопролитии, то, я полагаю, по дороге его будет более чем достаточно. В то же время глупо ввязываться в драку, если мы с легкостью можем ее избежать.

— Драться в то время и в том месте, которое мы выберем сами, я сказал.

Лицо Мадха оставалось безразличным, но в глазах загорелись ехидные огоньки.

— Недра Атахр Вин были тем местом и тем временем, которое выбрал ты, напомнил он убийце. — Однако там ты не смог взять верх над Хазардом. Что заставляет тебя думать, будто ты окажешься лучше теперь, когда ему помогают несколько товарищей?

Пальцы Хейна потянулись к ножу на поясе, но он напомнил себе о награде, ожидавшей его, и сдержался.

— Моя работа заключается в том, чтобы принести Фразы моему господину с наименьшим риском, — спокойно закончил Мадх. — Это значит, никаких засад только для того, чтобы удовлетворить твою жажду крови. Если ты так стремишься вновь скрестить клинки с Хазардом, надейся, что он настигнет нас. Но в то же время скачи. И желательно молча.

— Я думал, что Нью-Пелл находится на опушке леса, — жаловался Марвик, ерзая в седле своей натертой до волдырей задницей. Однако в этом было мало толку, поскольку никакое перемещение веса не давало облегчения. С тех самых пор как Хазард поймал гомункулуса Мадха, они практически жили в седле, утомленно сгорбившись на спинах своих лошадей, пока равнины, миля за милей, незаметно пробегали мимо, становясь более неровными и лесистыми, а затем превратились в настоящие холмы. Наконец, бросив внимательный взгляд на окружающую местность, Марвик решил, что каким-то образом, непонятно в какой именно момент, они въехали в лес.

— Нью-Пелл это и есть опушка Улторна, — ответила Имбресс.

— Тогда как вы назовете это?

Усталая, покрытая дорожной пылью до такой степени, что она, казалось, грозила задушить ее, Елена невольно улыбнулась в ответ на неподдельное изумление, прозвучавшее в словах вора. Она никогда не встречала более урбанизированного человека, чем Марвик.

— Неужели вы не понимаете разницы между лесочком и лесом? — поинтересовалась она, взглянув на стволы деревьев, высившиеся по краям дороги, но которые тем не менее давали возможность видеть окружающее пространство на мили вокруг.

— Нет, — буркнул Марвик. — Видимо, не понимаю.

— Что ж, как только вы увидите Улторн, это изменится, — хмыкнула Имбресс. — Знаете, вам следовало бы заплатить мне за дополнительное образование, которое вы получаете в этом путешествии.

«Я уже получил образование, — огрызнулся про себя Марвик. — Хотя, возможно, и не то, которое имеете в виду ты и Брент». Более того, вор ощутил немалую уверенность, что в конце пути ему придется заняться образованием своих спутников — Брента, который полностью сосредоточился на преследовании и не видел истинной опасности, и Имбресс, поскольку женщина, по всей видимости, рассматривала эту экспедицию, хотя и достаточно опасную, как чистую политику.

Но он позволил себе сказать только:

— В чем дело? Разве Тейлор Эш вам платит недостаточно?

И тогда Елена рассмеялась. Тейлор Эш платил ей едва ли десятую часть того, что она заслужила за всю эту каторгу. Разве такая плата полагалась ей за преследование индорских убийц и шпионов, за то, что два дня назад ей пришлось встретить свое тридцатилетие в бесконечной, выматывающей гонке по буеракам? Или за то, что она принесла даже слабые намеки на нормальную жизнь в жертву ради своих сограждан, которые не осознавали этой жертвы и в большинстве своем не стоили ее? За то, что приходилось выносить молчаливое недоброжелательство и презрение Брента Каррельяна да еще бездумную болтовню Марвика? Она понимала, что ей следовало бы выяснить фамилию вора и предупредить налоговую полицию Белфара. Одному богу ведомо, сколько за ним числится грехов.

Ей следовало бы донести на Марвика, но она не сделает этого. Елена с удивлением обнаружила, что Марвик с его беспрестанными поддразниваниями и бессмысленными анекдотами, с его сомнительными шуточками и бесконечными поговорками его матушки умудрился добиться ее доброго расположения.

— Остается надеяться, что мы поймаем Мадха в Нью-Пелле, — все еще посмеиваясь, сказала она. — Тогда мы без промедления сможем вернуть вас назад, в ваш любимый грязный город.