Цена заклятия - Стоун Роберт - Страница 30

Опустить гроб вниз в горизонтальном положении, не придавив Тейлору ноги, оказалось невозможно, поэтому, восстановив дыхание, он попытался выбраться из могилы. Мокрая земля по краям ямы осыпалась каждый раз, едва Тейлор начинал карабкаться наверх. Это напоминало барахтанье в болоте, и когда Тейлор все же вышел из битвы с грязью победителем, его трудно было узнать — покрытый коричневой жижей, он походил на таинственного обитателя глубин, вырвавшегося из лона земли после тяжелых родовых мук.

Проигнорировав странный взгляд Йолы, Тейлор подошел к изголовью могилы. Крышка отцовского гроба находилась почти вровень с краями. Одним резким ударом он нарушил хрупкое равновесие, гроб вновь заскользил по мокрой, липкой грязи вниз и наконец рухнул на дно могилы со страшным треском, сопровождаемым удовлетворенным утробным чавканьем почвы. Керман Эш нашел свое последнее пристанище, медленно погружаясь во влажную, коричневую землю.

Тейлор взял в руки лопату.

— Следует ли нам что-то сказать? — спросила Йола.

Она была поражена его хриплым смешком.

— Говорите что хотите. Сейчас он услышит вас не лучше, чем слышал раньше.

Женщина молча наблюдала, как Тейлор с ожесточением воткнул лопату в гору грязи и кинул первый ком земли на крышку гроба. Мокрая глинистая почва мгновенно прилипла к дереву. Тейлор вновь и вновь яростно вонзал лопату в уменьшавшуюся кучу. Эта работа заняла гораздо меньше времени, чем рытье, и через двадцать минут Тейлор отшвырнул лопату прочь. Только тогда он заметил, что Йола ушла.

Повернувшись к могиле, он уставился на невысокий холмик кое-как насыпанной грязи. Теперь только он отмечал место последнего успокоения его отца. Без сомнения, старший Эш был бы в ярости. Ни величественного мраморного мавзолея, ни даже надгробного камня. Керман Эш предпочитал куда более пышный стиль. «Старик бы хотел, — подумал Тейлор, — по возможности отсрочить похороны». Скорее всего, какой-нибудь построенный государством склеп, открытый для публики за скромную входную плату. Вполне возможно, что после смерти отец мог стать народным героем… Адвокаты Кермана, вероятно, не отвяжутся от Тейлора долгие годы и даже затормозят введение в права наследства.

«Прекрасно», — буркнул про себя Тейлор. Он давным-давно получил то наследство, которое ему действительно требовалось: самодостаточность, приобретенная за долгие годы пренебрежительного к нему отношения отца. На собственном примере Керман смог научить единственного сына только этому. Тейлор печально подумал, что если загробная жизнь все-таки существует, отец сможет посмеяться над неудачами, постигшими его отпрыска.

Едва вымывшись и сменив одежду, Тейлор вскочил на Кристалла и отправился назад, к Башне Совета, не обращая внимания на дождь, который вымочил его второй раз за день. Он нашел Йолу за ее столом, одетую в сухое платье, со спокойным взглядом, словно сегодня утром ничего не случилось.

Если бы так и было.

— Какие-нибудь новости насчет Эстона? — тихо спросил Тейлор.

— Нет.

— Пришло донесение Имбресс из Каладора?

— Нет.

В голосе Йолы сквозила легкая досада, но Тейлор был не в настроении нянчиться с ее обидами. У него самого хватало поводов для досады. Он вошел в кабинет, молясь о новостях, в которые можно было бы погрузиться, молясь о чем-нибудь, что могло бы стереть из памяти последние двенадцать часов его жизни.

Вместо этого приходилось выжидать, и Тейлор был вынужден заставить себя сконцентрироваться на внешнеполитическом аспекте своей деятельности. Работы накопилось на многие часы, горы официальных донесений и сообщений угрожали затопить собою стол. Щупальца чалдианской разведки пронизывали весь цивилизованный мир. Каждый день тысячи агентов и информаторов выбивались из сил, добывая новости, имевшие значение для жизни всего континента. Затем сведения поступали в один из трехсот региональных центров, которые министерство тайно организовало по всему миру. Оттуда новости передавались в Башню Совета, где шефы двенадцати отделов вместе со своими служащими формировали из разрозненных фактов связные донесения и отправляли их на стол к Тейлору Эшу.

За последние две недели количество донесений угрожающе выросло.

Тейлор со вздохом оттолкнул бумаги о положении в Гатони и принялся за сообщение из Индора. Основные новости отнюдь не радовали: главный советник императора, Холоакхан, находившийся на этом посту уже долгие годы, явно впал в немилость. Росло могущество нового, Сардоса. Разведка не располагала данными на этого человека — упущение, которое необходимо срочно исправить, отметил Тейлор, — но уменьшение и без того незначительного влияния Холоакхана, безусловно, меняло положение дел к худшему. Консервативное движение в индрианской политике вместе с нетерпеливыми маневрами войск Амета Пейла возле границы могло вовлечь обе страны в ненужную войну.

Но если эти новости заставили его застонать, чуть поглубже вникнув в сообщение, Тейлор вскрикнул. Парф Найджер был найден мертвым, предположительно убит на дуэли. Подобные поединки чести в Индоре были делом обычным, но гибель парфа — это повод для беспокойства. Каждую из пяти провинций Индора возглавлял парф, и они, вместе с императором, управляли страной, передавая свою власть по наследству.

Шесть чалдианских министров, император Индора и пять парфов двенадцать человек, в чьих руках находилась судьба мирового спокойствия. Двенадцать человек, двенадцать Фраз. И теперь половина из них мертвы, а возможно, и больше, в зависимости от судьбы Бэрра Эстона.

Робкий стук в дверь прервал мрачные раздумья Тейлора. Предполагалось, что с его посетителями разбирается Йола; когда стук повторился, он подошел к двери и, распахнув ее, обнаружил курьера в пустой приемной.

— Где Йола? — резко спросил министр.

Юноша вздрогнул и принялся торопливо объяснять:

— Я не знаю. Мне нужна подпись, иначе я ни за что не побеспокоил бы вас, сэр…

Тейлор быстро взглянул на часы, висевшие над столом Йолы. Погрузившись в работу, он потерял счет времени. Было уже далеко за полдень, его помощница ушла перекусить. В последние дни ее обеденные перерывы изрядно увеличились, но, помня, сколько она работала сверхурочно, Тейлор не собирался ворчать по поводу полуденного отдыха. Однако ему следовало позаботиться о том, чтобы кто-то ее подменял на это время.

Он улыбнулся юноше, стараясь смягчить неприятное впечатление, и расписался на протянутом бланке. Имя Тейлора было написано на конверте изящным, четким почерком, в котором он узнал руку Имбресс. Быстро поблагодарив посыльного, Тейлор закрыл дверь и вернулся за письменный стол. Он с нетерпением ожидал от нее подробного отчета о случившемся в Каладоре, но теперь, получив его, боялся узнать, что в нем содержалось.

Однако не в правилах его конторы тянуть время. Быстрое движение ножа для разрезания бумаги, конверт открыт, и с гримасой дурного предчувствия Тейлор углубился в чтение.

К своему удивлению, он столкнулся с первой хорошей новостью за день. Имбресс выяснила, что чета Каладоров сбежала. Слуги видели, как они скакали прочь уже после нападения, хотя все они отрицали, что знают место, куда те отправились. Теперь перед Тейлором встала непростая задача определить их местонахождение, но он логично рассудил, что лучше министр в неведении, чем труп на руках.

Тейлор перевернул страницу и с гораздо меньшим удовольствием узнал, что Имбресс абсолютно точно идентифицировала нападавших: они относились к Шестому дивизиону Чалдианской Национальной Армии. Он мысленно разложил по полочкам полученную информацию, и по его спине пробежали мурашки.

Покончить с герцогом Каладором пытался не таинственный убийца, а генерал Амет Пейл. Теперь Тейлор знал наверняка, за кем он гнался возле своего дома прошлой ночью: за людьми Пейла. Правда, они опоздали и потому не были виновны в смерти его отца, но с радостью прикончили бы старика, появись у них такая возможность.

Тейлор скомкал рапорт и запихал его в стол, до него постепенно доходил смысл полученной информации. В день голосования Амет Пейл, как никто другой из министров, настаивал на кровопролитии, и молодой Эш ожидал, что отважный (правда, исключительно на бумаге) вояка всенепременнейше потребует доказательств совершения казни не позже конца недели. Тейлор рассчитывал, что Пейл даст разведке хотя бы три дня на то, чтобы она справилась с этим неприятным заданием. Но отдать приказ собственному армейскому карательному отряду сразу после заседания… Если об этом узнают, в Совете может возникнуть открытое противостояние. Тейлор с мрачным удовлетворением подумал, что Пейл слишком поторопился. Он получит как минимум порицание за подобные действия. Возможно, его даже сместят с должности. Тейлор решил требовать созыва внеочередного заседания Совета немедленно. Пусть генерал попытается оправдаться перед министрами. Это только ускорит его падение.