Тайный огонь - Страуд Джонатан - Страница 42

На то, чтобы изготовить древко, потребовалось немало времени.

Дуб, под которым они ночевали, оказался чересчур старым и корявым, на нем не нашлось ни одной достаточно прямой и тонкой ветки. Однако Том обнаружил поблизости деревце помоложе, очевидно отпочковавшееся от того, старого дуба, выросшее на солнечной полянке. Оно дало три-четыре побега, прочных, тонких и сравнительно податливых; и один из этих побегов, длиной метра в два, был прямым, как настоящее копье. Том принялся резать его вблизи основания, в том месте, где ветка была достаточно тонкой, чтобы обхватить ее пальцами. Стивен придерживал побег и обламывал с него мелкие сучки. Когда Том выдохся, они поменялись ролями, и примерно через полчаса тяжких трудов побег наконец был перепилен.

Теперь надо было обрезать макушку с листьями с другого конца копья. Они прикинули, что копье должно быть высотой примерно в рост Тома, сделали зарубку на коре и снова принялись пилить. Дело продвигалось медленно: лезвие к тому времени изрядно затупилось. Возясь с ножиком и бранясь, как сапожник, Стивен сказал:

— Ты знаешь, это копье все равно не будет достаточно острым, чтобы хоть кого-нибудь ранить.

— Я про это уже думал. Слушай, ты пока пили, а я хочу проверить одну идею.

— Какую?

— Да так, видел кое-что пару дней назад… Не волнуйся, из леса я выходить не стану.

Том встал на ноги.

— В какой стороне дорога?

Стивен махнул рукой.

— А ты куда?

Но Том уже зашагал прочь.

— Одного дуба будет недостаточно, — бросил он на ходу. — Я сейчас!

Стивен пожал плечами и снова взялся за копье. Они перепилили его почти наполовину, но ножик был уже совсем тупой. Стивен размял ноющую руку, растер пальцы и снова принялся методично водить лезвием.

В Вороньем лесу всегда было много насекомых. В ярких лучах солнца, заливавших развалины зеленовато-золотистым сиянием, густо толклась деловитая мошкара. Изящные и стремительные существа проносились у Тома над головой — он успевал заметить только взмах белого крылышка или короткое гудение над ухом. Впрочем, Том и не обращал внимания на мошкару. Он бродил среди битого кирпича, пристально глядя в землю.

Птицы, порхавшие по вершинам деревьев, смотрели, как он останавливается, стремительно наклоняется к земле, выпрямляется и с пустыми руками идет дальше.

Из узких щелок под угловатыми обломками кирпичной кладки следили за ним ящерки, провожая его взглядом маслянистых глазок, которые поворачивались под самыми немыслимыми углами. Пленчатые веки время от времени смаргивали, словно затвор фотоаппарата, запечатлевающий в темноте изображение Тома.

Как он роется в щебне.

Как вытаскивает из бурьяна рухнувшую балку.

Как поднимает с земли кусок почерневшего металла, внимательно разглядывает его, отбрасывает в сторону.

Как разочарованно пинает обугленную балку, пачкая ботинок черным.

Как он упорно ищет, ищет, ищет что-то…

А наверху, на склонах Уиррима, на дворе фермы Хардрейкер, кипела бурная деятельность. Вскоре после девяти Пол Комфри отправился в ближайший сарай с пилой и ящиком инструментов. С тех пор из-за неплотно прикрытой двери все время слышался визг пилы, периодически прерываемый яростным стуком молотка.

Вскоре после этого мистер Пилат, недовольно хмурясь, покинул ферму и уехал обратно в деревню, чтобы открыть магазин и заодно послушать, что говорят насчет вчерашнего пожара.

Мистер Кливер проводил его, потом вернулся в дом и велел себя не беспокоить. С тех пор его никто не видел.

Затем появилась Ванесса Соукрофт, бледная и усталая. Она долго сновала из дома на улицу и обратно, таская какие-то рюкзаки. Она открыла багажник своей машины и принялась укладывать их туда, тщательно проверяя и перепроверяя содержимое мешков.

Майкл сидел на старом жернове, разглядывая свои ногти. Про то, что они стерегут Рассет, он Стивену, конечно, наврал: лес был слишком велик, чтобы его оцепить. На самом деле вчера вечером мистер Кливер решил не преследовать беглецов. Он предпочел просто забыть о них, правильно рассчитав, что они все равно не решатся ни к кому обратиться.

Майкл сидел сложа руки, но при этом чутко отслеживал все происходящее на ферме, используя свой четвертый дар. В сарае чувствовалось возбуждение Пола Комфри — смятение и нервозность, — а также его деловитая сосредоточенность на неизвестной Майклу задаче. Дух прошедшего мимо Пилата, напротив, был мрачен и гневен, и Майкл знал, что причиной тому Стивен. Джеффри Пилат не из тех, кто легко забывает обиды.

Ванесса Соукрофт, казалось всецело поглощенная возней с рюкзаками, читалась отчетливее всего. От нее исходила явственная неприязнь, которая отражалась от стен построек и обрушивалась на Майкла со всех сторон. Еще вчера его бы просто захлестнуло с головой. Сейчас он без усилий отражал эту ненависть.

«Бросай в меня чем хочешь, — думал Майкл. — Я — скала!»

Он чувствовал и Кливера. Тот сидел где-то в глубине дома, погруженный в чтение. Майкл нахмурился. Кливер солгал ему насчет Сары. Конечно, она сама дура, что сунулась сюда без предупреждения, однако же она приехала потому, что Кливер пригласил ее оценить ферму. Кливер не счел нужным признаться в этом Майклу. Ну ничего, он за это еще поплатится. Скоро. Совсем скоро.

Через некоторое время Майкл обнаружил, что все эти ощущения поглощает присутствие другой, более тонкой и могущественной сущности. Он не мог отследить, где она находится, — казалось, волны ее силы исходят отовсюду, от грязных беленых камней старой фермы, и сверху, и снизу, и со всех сторон сразу. Можно было подумать, что это не человек, а сама ферма, словно она живая.

«Хардрейкер, — подумал Майкл. — Наверняка это Хардрейкер».

Быть может, дряхлое, иссохшее тело, давно пережившее свой век, уже не могло вместить собственной силы. Быть может, за десятилетия безмолвия и неподвижности эта сила просочилась наружу, запятнала стены фермы, впиталась и поселилась здесь в ожидании часа, когда сможет явить себя во всем величии.

Майкл ощущал, как сила струится вокруг него. Каждая балка, каждый камень здесь были переполнены до краев затаившейся, выжидающей своего часа энергией. Мальчик знал, что ему не мерещится.

«Шевелится, — думал Майкл. — Готовится к сегодняшнему вечеру».

На миг Майкл осознал, насколько он маленький, слабый и уязвимый. Он закрыл глаза, и странное видение явилось ему. Ферму корежило, крыши сараев вздымались и выгибались горбом, балки проламывали крышу и дыбились колючими гребнями. Кладка стен пошла волнами, напоминая бесконечные ряды чешуи. Мелкие пристройки нетерпеливо задергались, и громада Уиррима на заднем плане поднялась на немыслимую высоту, заслоняя солнце.

На дороге послышался шум мотора. Майкл открыл глаза. Во двор влетел потрепанный микроавтобус Джеффа Пилата. Машина резко затормозила, Пилат выбрался наружу и остановился в нерешительности рядом с распахнутой дверцей, посылая мощные сигналы тревоги — Майкл знал, что мистер Кливер быстро поймает их.

Ванесса Соукрофт положила рюкзак, который упаковывала и затягивала, и спросила у приехавшего:

— Ну что?

Пилат насупился и презрительно хмыкнул.

— Плохо дело, — сказал он. — За дубины и колья пока не взялись, но скоро дойдет и до этого. Когда именно, сказать не возьмусь.

— Тебе надо было остаться там! Почему ты не остался? Мы должны были вызвать тебя в час.

Майкл обратил внимание, что голос Ванессы звучит пронзительнее обычного.

Пилат пожал плечами.

— Мне пришлось сворачиваться почти сразу, как я открылся. Старичье бродит по деревне с умным видом и вспоминает всякие байки, которые они слыхали детьми и давно позабыли. Они уже начали отравлять умы остальным. Те, что помоложе, поначалу пытались что-то вякать, но давно заткнулись. Я у них тоже под подозрением.

Его голос звучал хрипло и глухо.