Змееныш - Жаков Лев Захарович - Страница 31
- Предыдущая
- 31/69
- Следующая
Слон был настроен решительно. Змееныш невозмутимо следил за ним, словно не его вещами распоряжался сейчас Большой Хозяин, будто не его привели сюда силой. И Слон, увидев это холодное равнодушие во взгляде пленника, взъярился.
— Иди в комнату, с тобой потом поговорю! — гаркнул он, тяжело поднимаясь. Обогнув стол, встал перед Змеенышем, навис над ним, разглядывая сверкающими глазами. На виске Слона пульсировала жилка.
— Короче, так. Мое терпение кончилось. Пока ты по лесу вокруг шатался да у людей моих артефакты на спички менял — я тебя терпел. Но дочь моя — это не спички. Она не для тебя на свет родилась, мутант.
Заточка, что-то злобно пробормотав себе под нос, ткнул пленника кулаком в ухо.
— Не для тебя, понял?
— Заткнись! — рявкнул на него Слон и повернул голову к Дикобразу с Коновалом. — Отпустите его, никуда отсюда не денется.
Сталкеры отошли на полшага. Заточка изнемогал от злости, переминался с ноги на ногу, сжимал и разжимал кулаки, ожидая, когда же можно будет бить.
Слон глянул на помощника, перевел взгляд на пленника, пожевал губами.
— Короче, слушай, щенок, два раза повторять не буду. Пшел вон с глаз моих, и чтоб я тебя больше не видел никогда. На мою территорию не суйся. Ты знаешь ее границы. Этим же утром все мои люди получат приказ: стрелять, если увидят тебя у холма. Стрелять в башку… — Рука Слона поднялась, толстый палец уперся Змеенышу между бровей, но тот не пошевелился и даже не моргнул. Рука опустилась, и палец сильно ткнул в левую полови ну груди. — Или в сердце. На поражение, ясно? Я хочу, чтобы тебе до ума дошло, потому что сейчас — последний раз, когда ты видишь мое снисхождение. Больше жалости не будет, потому повторяю: на мою территорию тебе отныне вход воспрещен, сунешься — убьют без разговоров. Можешь жить в Зоне, я дам жратвы и припасов столько, что тебе на несколько месяцев хватит. А про Оксану забудь. Все.
В глазах Змееныша мелькнуло какое-то выражение — едва уловимое, будто рыбка, сверкнувшая неглубоко под водой, — потом они вновь стали безучастными. И все же было в них что-то еще, что-то такое… Снисходительность? презрение? Слон не мог понять — но его вдруг, как ледяной водой, окатило яростью, глаза бешено сверкнули, испарина проступила по всему телу, и он с разворота ударил мальчишку. Большой волосатый кулак врезался в голову сбоку, ноги Змееныша подогнулись, он повалился на пол.
— А! — чуть не с наслаждением выдохнул Заточка, наклоняясь над ним. Порученец оскалился, серый лоб пощел глубокими складками, левая рука скользнула к самодельному стилету на ремне.
— Вы, двое, идите наружу, смотрите, чтоб Оксанка за дверь ни ногой. Заточка, Колобка ко мне.
— Хозяин, так ты его вправду отпускаешь? — не поверил порученец. Узкое лицо его налилось кровью.
— А что мне, башку ему оторвать и в помойку выбросить? — рявкнул Слон. — Пошли уже!
Дикобраз с Коновалом, сумрачно переглянувшись, вышли. Змееныш уселся на полу под стеной, сплюнул кровью, вытер губы и усмехнулся чему-то своему.
— Да он над тобой смеется! — взвился Заточка. Напряжение превысило его душевные возможности, и, не помня себе от ярости, он с урчанием бросился к пленнику. Щелкнуло, выскакивая, лезвие ножа в правой руке, блеснул стилет в левой.
— Я те счас вторую улыбку нарисую!
Раздался скрип, и пролетевший через всю комнату тяжелый стул спинкой врезал Заточке между лопаток. Слон, только что сидевший на этом стуле, швырнул его с нечеловеческой силой — порученца отбросило к двери, он упал.
Но тут же вскочил, позабыв обо всем на свете, метнулся обратно. В падении Заточка неловко подогнул руку, и лезвие раскладного ножа оставило на тыльной стороне ладони глубокий порез.
— Стоять! — Слон врезал кулаком по столу, и глиняная статуэтка на стопке бумаг подскочила. Хозяин бросился к дерущимся.
Тускло блеснувшее лезвие пошло вниз, Змееныш подобрался, отклоняясь, перехватил Заточку за кисть, вывернул ее необычным вращательным движением, дернул — порученец повалился на него, но мальчишка ужом выскользнул из-под противника. Однако и Заточка не растерялся — падая, ударил левой.
Змееныш вскочил, стилет был у него. Лезвие раскладного ножа распороло куртку на груди, старую футболку, процарапало кожу. Заточка, встав на колени, выбросил перед собой руку, но тут Слон схватил запястье Заточки, сжал с такой силой, что порученец со стоном выпустил нож. Слон ногой отбросил его в угол, разжал хватку и сказал, тяжело дыша:
— Еще раз сцепитесь — убью обоих на месте.
Змееныш лишь пожал плечами. Заточка, часто моргая, на четвереньках отодвинулся к окну, выпрямился, потом присел на корточки. Змееныш покрутил в руках его стилет и разжал пальцы — тот упал, вонзившись в ковер. Змееныш потрогал ухо, Заточка, сжав руку в кулак, оглядел его и лизнул рану, оставленную раскладным ножом.
— Почему ты не хочешь, чтобы я убил его, хозяин? — глухим голосом спросил он, разглядывая кровь, текущую по запястью.
В другое время Слон бы не стал отвечать, но сейчас он видел — Заточка сильно не в себе и может вообще свихнуться. Слон даже понял причину: помощник втрескался в Оксану, по-своему, по-заточьи, то есть это не значит, что он когда-нибудь попытается объясниться с ней в любви или там подарить девчонке цветы, ему такое даже в голову не взбредет, но он защищает ее, как верный пес — хозяйку, страдает от ее невнимания, а еще — безумно ревнует ко всякому другому псу, который пытается приблизиться к ней. А тут — ненавистный Змееныш! Слон хорошо знал своего первого помощника и понимал: тот не мучается возвышенными переживаниями, он просто видит в Змееныше конкурента — красивого, молодого, но не менее, а может, и более опытного в делах Зоны…
— Не хочу, чтоб Оксана думала, будто ее отец убийца, — громко и отчетливо, чтобы до Заточки дошло, произнес Слон. — А ты хочешь, чтобы она так думала о тебе? Чтобы боялась тебя, не хотела, чтоб ты к ней подходил?
Безучастное лицо Заточки исказилось, он вскинул голову, глянул на хозяина.
— Почему не хотела…
— Она видела, как этот мутант вошел сюда. И если он отсюда не выйдет… Виноваты будем ты и я. Завтра я отправлю ее в город, но пока что… — Слон пожал плечами и скользнул взглядом по Змеенышу, который молча стоял под стеной.
Заточка сел на полу, сунув лицо между коленей и закрыв голову руками. Плечи его вдруг затряслись.
— Вставай! — велел хозяин, ткнув порученца сапогом. — Вниз иди, распорядись о жратве с боеприпасами для него. И Колобка ко мне. Ну, живо!
Заточка поднялся и боком вышел из кабинета, не глядя ни на кого. Слон вернулся в кресло, вытирая руки о штаны, по дороге поднял жалюзи на окне.
Дверь раскрылась.
— Звали? — Колобок выглядел немного смущенным. И вину испытывал за то, что девушку проспат, и неприятно было ему Оксану в водокачку тянуть. Хозяйская дочка упиралась, пришлось тащить ее, держать за руки. А когда Конова и Дикобраз схватили мальчишку да поволокли на холм — она сама за ними бросилась, Колобок ее оттаскивал, Оксана на него с кулаками… В общем, хреновая какая-то ситуация, пакостная.
— Тебе задание. Отведешь мутанта к оврагу, который на границе, там отдашь ему это. — Хозяин придвинул к краю стола разряженный «узи» и пустой контейнер. — Еще рюкзак Заточка сейчас принесет, в нем жратва и патроны. Но раньше не отдавай, только у оврага. И проследи, чтоб мутант ушел. Не возвращайся, пока не отойдет далеко.
Оглядев Змееныша с головы до ног, Колобок кивнул.
— Вот это для меня работа, хозяин. А вот с девкой воевать — увольте…
— Поговори мне! — рыкнул Слон. Колобок пожал плечами, вытащил из нагрудного кармана пачку клубничной жвачки и сунул в рот розовую пластинку.
— Когда выходить?
— Как только Заточка барахло притащит. Поведешь не сразу к воротам, водокачку обойдите.
— Это зачем? — Колобок на миг прекратил жевать.
— Затем, что я так сказал! Делай, как приказано, не рассуждай, жирный. Обойдешь водокачку и тогда уж веди его вниз. Не понял? Ну блин — чтоб из того окна его было видно! — Слон кивнул на дверь. Колобок перевел туда недоуменный взгляд, на лице его отразилась усиленная работа мысли. Змееныш все это время стоял не шевелясь, будто статуя, и смотрел в окно, на темный лес за холмом, едва проступивший в предрассветных сумерках.
- Предыдущая
- 31/69
- Следующая
