История темных лет - Витич Райдо - Страница 11

Крис хлопал ресницами, бесцеремонно заглядывая в лицо парню, а через минуту выдохнул:

— Тебя, часом, матушка в детстве не в молоке единорога купала?

Парень фыркнул и приступил к трапезе.

— Женщины, наверное, за тобой толпами ходят? — с пониманием и долей зависти кивнул Пит и, вздохнув, снял крышку со своей тарелки.

Ричард с трудом оторвал взгляд от лица мальчика и дрожащей рукой взял кекс. "Я не голубой!" — клацнули зубы, впиваясь в нежную мякоть выпечки.

— Ты действительно немой? — тихо спросил Крис, покосившись на парня, — жаль, был бы девчонкой, цены бы тебе не было, а парню с таким изъяном проблемно.

Сэнди спокойно разрезал сочную отбивную, игнорируя замечание, но принц насторожился, почувствовав, как тот напрягся и замер, словно испугался.

— Крис хотел сказать комплимент, но как обычно сполз в сарказм, — пояснил Ричард, — Извини, его манеры не отличаются изяществом, а с тактичностью он расстался в глубоком детстве, но у него есть масса других достоинств… если хорошо поискать.

— Ну, здрасте, опять я крайний! Мне что извиниться за то, что мой язык работает лучше его? Тогда пусть он извинится, что симпатичнее меня.

Парень спокойно взял салфетку Криса и, написав кончиком ножа "AVA VERITA", положил на место. Тот на секунду замер, читая, и мазнув равнодушным взглядом по лицу юноши, невозмутимо продолжил трапезу. Ричард ковырялся в своей тарелке и задумчиво смотрел, как длинные, тонкие пальцы в черных перчатках ловко управляются с ножом и вилкой. "Манеры аристократа, знание хефесского, новейшее оружие в сумке, винегрет получается", — думал он и спросил: — Откуда ты знаешь хефесский? Ему нигде не обучают. Ты из их общины? Ученик посвящающийся или уже хефес? Парень молчал, лишь равнодушно посмотрел в глаза принцу: понимай, как хочешь.

— А кто такие хефесы? — Пит заинтересованно уставился на друга. — Темнота. Учиться надо было лучше, а не по девкам бегать, — вставил Крис. Пит изобразил раскаянье и ухмыльнулся. — Если бы я знал, что Селина преподает хефесский, с радостью бы к ней заглянул, чтобы заполнить пробел. Крис смерил его убийственным взглядом, и тот изобразил испуг, но через секунду оба уже улыбались. Ричард откинулся на спинку стула и задумчиво поглядывал на Сэнди. Ему казалось, что он не далек от истины, вот только оружие не вязалось с образом хефеса, да и пристрастие к черному цвету…

— Ты чернец? — напрямую спросил он. Парень замер и нахмурился, но, даже не взглянув в его сторону, взял чашку с чаем. Впрочем, ответ и не понадобился, принц прекрасно понял, что угадал.

— У нас утро загадок, да? — заскучал Пит. — Чернец — это человек, которого ничего не связывает с миром, — грустно ответил Ричард, и сердце полыхнуло болью: "Как же так случилось, малыш?"

— Сирота, что ли?

— Объясняю для особо тупых, — оторвался от чая Крис, — чернец не имеет дома, семьи, родных, близких. У него нет обязательств ни перед кем, кроме себя. Его ничего здесь не держит, кроме определенной цели. Он носит черный цвет в знак отречения от жизни и готовности к смерти. Сейчас таких нет, а в эпоху войн было много. Люди теряли любимых, родных, и, соответственно, смысл в жизни.

— И что? Ты чернец или нет? — наклонился к парню заинтригованный Пит и получил в ответ презрительную гримасу. Это его озадачило еще больше, и он откинулся на спинку стула, в недоумении захлопал глазами, силясь что-то понять. — Да не надсажайся ты так, друг мой, для твоего уровня умственного развития лишние термины обременительны. Съешь лучше булочку, — склонился к нему Крис.

— А хефесы кто такие? — не унимался Пит, но булочку взял.

— У-у-у, на лицо тяга к знаниям. Такое бы рвение лет 20 назад. Хефесы, друг мой, племя мудрецов-просветителей. В свое время они населяли Верону и имели массу последователей, которые и основали монастырь на месте нынешней столицы Сириуса, Кефеса. Они просвещали людей о законах бытия, мироустройстве, наставляли на путь истинный, помогали, причем бескорыстно. Оружие и насилие не приемлют даже для самообороны. 12 веков назад континент с хефесами ушел под воду, но учение осталось. Последователи объединились в общины, организовав что-то наподобие братства. Многие из них обзаводятся семьями, имеют звания, занимают немалые должности. Кто-то становится странником и ходит из города в город, неся факел справедливости и знаний, помогая и объясняя суть природы, вещей, человеческой сущности. Их много. У них свой язык, свои взгляды на жизнь, они прекрасные психологи и предсказатели. Они не вербуют себе новых членов, не насилуют своей философией, не навязывают мнение, не кичатся знаниями и званиями, просто живут ради возможности помочь другим. Хефес не религия, не обязанность, а призвание, состояние души, если хочешь. И научиться этому невозможно… по моему разумению. Альтруист-оптимист с глубокими всесторонними знаниями, психолог-экстрасенс с железным стержнем внутри, непоколебимой верой и лучшими человеческими качествами — вот примерный портрет хефеса.

— И что я должен понять? — изумился Пит. Сэнди вывел что-то кончиком ножа на своей салфетке и подал ее Питу.

— А можно с переводом? — склонил тот голову набок.

"Ла терма коста" — всему свое время, — прочел принц, наклонившись к салфетке.

— Или придет время — узнаешь, — вставил Крис.

— Или все имеет свой срок.

— Или каждому овощу свой фрукт. — Все, все, хватит, — замахал руками Пит и выскочил из-за стола. Следом вышли Сэнди и Крис, а Ричард все сидел, задумчиво вертя в руках салфетку с надписью, разглядывая ровный, красивый почерк, пока служащий не убрал со стола.

Чуть позже маявшийся от безделья Пит уговорил Сэнди сыграть в шахматы. Крис проверял свою электронную почту, а Ричард лежал на кровати, закинув руки за голову, и наблюдал за парнишкой из-под опущенных ресниц, чувствуя, как нежность смешивается с трепетным восхищением и горечью несбыточных надежд, заполняя душу привкусом тоски и отчаянья. Этот терпкий коктейль сводил с ума, загоняя в тупик здравомыслие. Он с непонятной тревогой и завистью смотрел, как Пит пытается подружиться с парнем и откровенно радуется общению с молчаливым собеседником. Однако Сэнди был сдержан и отстранен, но очки были на время забыты в нагрудном кармане.

Принц внимательно наблюдал за каждым жестом, за каждым движением мальчика, замирая и восхищаясь плавным поворотом головы, изгибом шеи, по-детски припухлыми губами, не по-мужски узкими плечами. Он впитывал глазами каждую черточку, осторожно, стараясь не спугнуть и не смутить парнишку, боясь, что он неправильно подумает о нем… или правильно?

"Я не голубой!" — в сотый раз твердил он себе, вздыхая, и с трепетом следил, как неосторожная капелька золотистого пива срывалась с губ Сэнди.

"Я не голубой!" — злился принц, глядя, как Пит увлеченно рассказывает парню очередную историю, и тот внимательно слушает, заинтересованно посматривая на собеседника.

Парень словно в чем-то подозревал Ричарда, стараясь даже не смотреть на него, а когда их глаза встречались, замирал. Глаза светлели, приобретая необычный золотистый оттенок, но буквально через секунду он поспешно отводил их, то ли робея, то ли пугаясь.

Ричард отчетливо чувствовал, как в душе у парня идет та же борьба, что и в его. Их обоих глодало одно и то же состояние: не вожделение, не похоть или банальное желание флирта, а яростное, не подвластное разуму влечение душ, созданных друг для друга, но не имеющих будущего. Мучающихся от осознания происходящего и не имеющих возможности поддаться чувствам осужденных на боль разлуки и одиночества под гнетом общественной морали.

Их властно тянуло друг к другу, и не было ни желания, ни сил сопротивляться. Это чувство, схожее по напору и неожиданности со стихийным бедствием, топило их сердца, ввергая в безысходный внутренний конфликт, загоняло в тупик, ставя перед неизбежным выбором, и оттого сводило с ума. Ричард усиленно искал выход и понимал, что его нет. Он не мог отпустить Сэнди так же, как не мог и оставить.