Греховные тайны - Хейз Мэри-Роуз - Страница 57

• Предыдущая
• 57/94
• Следующая

— Я ничего не знала до сегодняшнего вечера! Даже не догадывалась. А мне бы следовало…

— Любовь! Да кому она нужна?

Стив Романо вел свой «Мерседес-450» по извилистой дороге на бешеной скорости. Кристиан откинула голову на спинку сиденья, прикрыла глаза. Сейчас она не могла не согласиться со Стивом. Любовь приносит только мучения и нестерпимую боль. Она думала об Изабель и Дэвисе, о том, как они мучают друг друга. Из-за своей непробиваемой гордости не могут признаться друг другу, как им тяжело. Она вспоминала свое краткое путешествие в страну любви. Как скоро пришел конец всем ее иллюзиям.

Она открыла глаза, увидела звезды над головой. Внезапно ее пронзила тоска по той семнадцатилетней девочке, по тем чувствам, которые она испытывала тогда, сидя в «мерседесе» с Томми Миллером, после теннисного турнира. И вот она снова в «мерседесе», с другим человеком, который тоже везет ее к себе домой. Бывший любовник сестры, возможно, отец ее детей…

Изабель, похоже, это нисколько не задело.

— Конечно, поезжай с ним, если хочешь, — ни на секунду не задумавшись, ответила она, и Кристиан почувствовала, что сестре хочется остаться одной. — Только будь осторожна, он отъявленный развратник. Но теперь-то ты можешь за себя постоять, Крис.

После чего Рамирес обхватил Изабель своими толстыми волосатыми руками и осторожно усадил на заднее сиденье своей машины.

— Не волнуйся. Я о ней позабочусь.

И вот теперь она, Кристиан Уинтер-Петрочелли, снова едет по знакомой дороге в «мерседесе». Разница по сравнению с тем, первым разом заключается лишь в том, что она не влюблена в Стива Романо и никогда его не полюбит. В первую очередь потому, что ему никогда не удастся ее ни очаровать, ни разочаровать. Она его видит насквозь. Бессердечный, поверхностный, тщеславный…

Весь мир он рассматривает лишь по отношению к самому себе. Для него внешний мир — это большая солнечная система, в которой он играет роль солнца. Он живет так, как хочет, берет все, что хочет, и никогда ни перед кем не оправдывается и не извиняется. Его полная и абсолютная предсказуемость успокаивала и даже внушала некоторое уважение.

— Когда-то я играл в шекспировском театре, — небрежно бросил Стив Романо. — Зарабатывал целых двести пятьдесят долларов в неделю, можешь себе представить. Но потом я сказал себе: на хрен, хочу быть богатым.

И стал богатым. И это очень здорово.

— По крайней мере ты этого не скрываешь.

Неожиданно он обезоруживающе улыбнулся:

— Ас какой стати? Все вокруг знают, что я эгоцентричная сволочь. Но — богатая сволочь.

Дом Стива ничем не напоминал особняк Томми Миллера. Так что возникшее было у Кристиан ощущение, что все уже когда-то было, на этом и кончилось.

Здесь удивительным образом сочеталась испанская и азиатская архитектура. Дом спускался по крутым уступам холма многочисленными галереями, террасами, балконами, неожиданно открывающимися цветниками и бассейнами, затейливо и оригинально декорированными.

Стив усадил Кристиан среди множества ярких шелковых подушек на диване, с которого открывался вид на долину в огнях, вызвал невозмутимого Широ, велел подать шампанское, черную икру, гренки и кокаин. После чего, не теряя времени, начал раздеваться.

— Как ты уже, наверное, догадалась, наша вечеринка продолжится здесь, и мы ее единственные участники.

Появился непроницаемый Широ с бутылкой шампанского в ведерке со льдом, двумя запотевшими серебряными бокалами и прочими загадочными предметами, включавшими черное стеклянное зеркало, золотую свирель, табакерку, украшенную драгоценными камнями, и зловещего вида нож, острый, как лезвие бритвы, с ручкой, также украшенной драгоценностями. Стив открыл шампанское, налил в бокалы, поставил бутылку обратно в ведерко, обернув ее салфеткой.

— Включи джакузи, когда пойдешь мимо, — крикнул он вдогонку слуге.

Тот молча наклонил голову в ответ.

— Ванная комната тебе наверняка понравится, — обратился Стив к Кристиан. — Это моя самая последняя экстравагантность. Лежу в ванной и воображаю себя Нероном. — Он открыл табакерку. — Правда, хороша? Турецкая.

С этими словами он достал из табакерки ложечкой немного белого порошка и насыпал на черное зеркало.

Потом взял нож и начал перемешивать порошок. Потом аккуратно разделил то, что получилось, на четыре равные части.

— Тебе играть первой, — небрежно обронил он и протянул Кристиан золотую свирель.

Она по весу почувствовала, что дудочка действительно из чистого золота.

— Я же сказала, что кокаином не балуюсь.

— А сегодня попробуешь. Тебе нужно зарядиться энергией. Сегодня ночью спать не придется.

«Будь осторожна, он отъявленный развратник. Но теперь-то ты можешь за себя постоять».

Кристиан мысленно усмехнулась. Что сказала бы Изабель, если бы узнала, что она все еще девственница?

— Положи палец на другую ноздрю и осторожно вдыхай. Только вдыхай, ничего больше. И, ради Бога, не чихай.

В горле появился едкий привкус, как от лекарства.

Губы онемели. Во всем теле ощущался жар. И легкость.

Она откинулась на подушки, смотрела на сверкающие огни в долине. Стив, абсолютно голый, наблюдал за ней.

Стройный, крепкий, мускулистый.

— Ты всегда ходишь дома без одежды?

— Большей частью. Поэтому у меня в доме всегда включено отопление. Ты бы тоже лучше разделась.

Жалко, если испортишь платье. Это ведь от Валентине?

Кристиан невольно рассмеялась при мысли, что Стив — второй мужчина в ее жизни, который увидит ее обнаженной. Она не испытывала ни волнения, ни страха перед тем, что должно сейчас произойти. Только любопытство. И еще она ощущала необыкновенную силу и легкость.

Стив собрал бутылки и бокалы.

— Давай, давай, раздевайся. Пойдем в джакузи.

Больше всего люблю трахаться в воде.

Через несколько минут, сидя с широко раскинутыми ногами на флорентийской мозаичной плитке с Кристиан на коленях, он задохнулся от изумления.

— Господи Иисусе!

Вода пузырилась, шипела и лопалась миллионами крошечных жгучих пузырьков. Кристиан, казалось, чувствовала каждый из них на своей коже.

— В чем дело?

— Я думал, что меня уже ничем не удивишь в этой жизни. Но ты меня удивила. Кристиан Петрочелли, ты девственница!

— Я знаю.

— Вот это подарок! Я думал, во всем мире не осталось ни одной девственницы старше одиннадцати лет.

А ты двадцатилетняя женщина, побывавшая замужем.

Он изогнулся, достал бутылку, наполнил бокалы шампанским.

— Это надо отпраздновать. За тебя. А в чем дело? Он «голубой»?

— Нет.

— Импотент?

— Да, можно сказать и так.

— Ну что ж… Тем лучше для меня. «Позволь же показать тебе, как можно любить», — перефразировал он цитату. — Все сто двадцать пять способов. Я тебя предупреждал о том, что это будет длинная ночь.

Кристиан вскоре обнаружила, что кокаин действует на нее странным образом — одновременно возбуждает и успокаивает. Вода и искусные руки Стива сделали свое дело — она почти не почувствовала боли.

Она отдыхала в его руках, обвив ногами его бедра в воде, ощущая его внутри себя, теплого и сильного, в точности такого, как она и ожидала. Она чувствовала себя одновременно связанной с ним и бесплотной.

Он с жизнерадостной улыбкой наблюдал за ней.

— Ну, как оно для начала?

— Я и не ожидала, что будет так легко.

— Это и не должно быть трудно. Подожди, тебе еще понравится. Увидишь, какое это удовольствие.

Он сцепил руки вокруг ее бедер. Начал двигать ее в воде, вперед, назад.

— Да, это приятно! — выдохнула Кристиан. — Очень приятно.

Неожиданно она рассмеялась, глядя на него, лежащего на изразцах, с мокрыми волосами, прилипшими к черепу.

Он усмехнулся в ответ:

— Я хочу, чтобы ты кончила, бэби. Знаешь, это в самом деле нечто — кончить в первый раз. Следи за моими руками. Смотри, что я буду с тобой делать. Думай о том, что чувствую я там, внутри тебя.

• Предыдущая
• 57/94
• Следующая