Врата ведьмы - Зуева Н. - Страница 44

• Предыдущая
• 44/131
• Следующая

— А остатки пораженного леса? — мягко спросила Мишель. — Где они?

Голос Нилан стал глуше.

— Мы сожгли его. Своими собственными руками мы подожги больные деревья, надеясь выжечь болезнь, пока она не добралась до этого последнего лесного оплота. Во время сильнейших пожаров облака пепла заслонили от нас солнце на несколько лун. — Нилан протерла глаза. — Но постепенно на разрушенных до основания землях пустила корни новая поросль, и из пепла возникли зеленые стебли. Когда этот новый лес обрел форму, образовались Северная и Южная Стены, окружившие Западные Территории, подчиняясь воле Земли защищать и лелеять эту цветущую поросль. Веками прорастали Западные Территории, рожденные из нашего огня.

— А ваша собственная долина?

— Наши усилия не оправдались. Мы не смогли изгнать мор. Отделенные стеной, наши деревья продолжали умирать, пока не осталась одна крохотная рощица. К этому времени на землях Аласии поселились люди. Магия чайрикских магов помогла нам выстоять. Эта новая магия вытеснила мор и поставила окружающий нас Ужас в безвыходное положение. Но с исчезновением Чи мы вновь стали беззащитны. Мор вернулся, чтобы уничтожить наши последние деревья. Ужас стал сильнее. Северная Стена стала убежищем Дро, союзников Земли, которым было поручено охранять Западные Территории от вторжения Ужаса. Последние из моих сестер присоединились к Дро и их королям. — Нилан бросила взгляд на Тайруса. — Вот откуда взялся секретный ход. Это неписаный договор между нашими народами. — Нилан повернулась в сторону леса. — В конечном счете, осталось лишь мое дерево, единственное выжившее. Из его сердца была вырезана лютня, и с помощью остатков чайрикской магии связанный с деревом дух был водворен в древесину лютни и защищен от мора, позволяя мне передвигаться по землям Аласии в поисках лекарства.

Мишель подошла и тронула нимфаи за плечо.

— Мне жаль, Нилан.

Тайруса, казалось, убедила ее история. Его глаза оставались темными.

— И эти призраки, болезненные души твоих предков, позволят нам пройти?

Нилан подняла лютню.

— Чистая песня леса поставит их в безвыходное положение.

Мерик выдвинулся вперед.

— Так же, как лютня прогнала Ужас, закабаливший твоего отца, Тайрус.

— Призраки моего народа не могут выстоять против старых песен, напоминающих им об Истинной Долине. Это вынуждает их обратиться к весьма горьким воспоминаниям. Они не посмеют приблизиться к нам. Обещаю.

Лицо Тайруса оставалось непроницаемым, когда он закрывал потайную дверь.

— Тогда идем, — сказал он, отступая от стены в направлении леса. — Найдем этого грифона и вернем север его народу.

Это предложение вызвало согласный рык со стороны Крала.

Нилан подошла к принцу и тронула его за локоть.

— Мне жаль твоего отца, Тайрус. Пятнадцать лет назад именно король Рай отворил эту дверь, позволив мне пробраться на юг. Он знал, что настали ужасные времена, и еще большее зло, чем Ужас, пустило корни на севере. Он был добрым человеком.

Тайрус проговорил что-то сквозь зубы, но плечи его уже не выглядели слишком натянутыми и злыми.

Нилан склонила голову. Мерик присоединился к ней, сохраняя молчание, пока они продвигались к краю леса.

— Я знаю, это было трудно, — утешил он. — Но сейчас тайны могут быть еще страшнее, чем магия. Нас может освободить только правда.

— Спасибо, Мерик, — ответила Нилан, устало улыбнувшись.

В отдалении по лесу эхом разнесся одинокий вопль, полный жажды крови и безумия.

Могвид теснее прижался к Фердайлу. Его слова были полны горечи и злобы:

— Добро пожаловать домой, Нилан.

Мерик хмуро взглянул на острослова.

Но Нилан, казалось, не слышала этих слов. Она подняла лютню и начала перебирать струны, вызывая звуки, такие же глубокие, как сам лес. Она пошла вперед, прокладывая путь во мглу Зловещего Леса.

Стоя на палубе «Неистового орла», Джоах изучал окрестности, проплывающие внизу. Солнце палило нещадно, от его жара невозможно было спастись. Наученный эльфийскими моряками, Джоах повязал голову сложенным тартаном, предохраняя лицо и шею от солнечных лучей. Стоя в центре палубы, он смотрел вниз сквозь перила.

Простирающаяся внизу местность выглядела как песчаная скалистая пустыня. Под килем призрачного ветряного корабля проносились выгоревшие на солнце плато и глубокие каньоны. Земля, известная как Грохочущие Холмы, лежала там, где южный конец горного Зуба переходил в высушенные плоскогорья, впоследствии исчезающие в бесконечных песках Южных Пустошей. Среди отвесных утесов и каменных уступов осталось мало живого. Ночью можно было рассмотреть огни лагерных костров, больше похожих на шелковичные караваны, пересекающие суровый край. Истинными же его обитателями были толстолобые великаны, странствующие по земле и живущие в Глубоких пещерах, подальше от солнца, покидающие их по ночам ради охоты.

Позади себя Джоах услышал радостный смех. В тени парусов убийца Кесла играла с крошечным ребенком. Парочка складывала вместе тонкие колышки, осторожно пытаясь передвинуть один брусок, не задев остальных.

Кесла склонилась так, что носом почти касалась стопки, дразня пальцами древесную щепку. Внезапно ее рука сорвалась, и груда брусков обрушилась.

Маленькая девочка рядом с ней восхищенно захлопала в ладоши и радостно засмеялась:

— Я выиграла! Я выиграла!

Кесла выпрямилась.

— У тебя слишком хорошо получается, цветочек.

Ребенок подполз к ее ногам, прильнул к убийце, крепко обнимая ее.

Кесла со своей стороны также проявила нежную заботу, крепко стиснув девочку в объятиях, мягко осев на колени и обхватив ее руками. Обернувшись, она увидела Джоаха, внимательно разглядывавшего ее. Слабая улыбка на ее лице стала жестче.

В последний раз прижав к себе ребенка, Кесла опустила ее на настил и шлепнула по спине.

— Шишон, почему бы тебе не поискать Ханта? Спроси у него награду за свою победу.

Девочка тряхнула головой и убежала, быстро перебирая ногами, с развевающимися черными волосами.

Хмурясь, Джоах наблюдал за ее исчезновением в трюмном люке задней части корабля. Хотя девочка была рождена в племени дрирендая, она имела много сходства с мирая: те же перепончатые пальцы рук и ног, стеклянные веки. Джоаху не нравилось, что такая кроха, шести зим от роду, присоединилась к ним в этой опасной кампании. Но девочка взошла на борт в сопровождении Ханта, сына Верховного килевого. Необычную пару связывали странные узы, замешанные на магии и древних обетах. «Она на моем попечении, — твердо сказал Хант, оказавшись на палубе. — Я поклялся ее дедушке оберегать ее».

Кесла села на колени и принялась собирать с палубы колышки. Джоах направился к ней. Они следовали к Южной Стене уже четверть луны и все еще не сказали друг другу ни слова. Кесла взглянула на него. Из глубины ее фиолетовых глаз исходил яркий блеск, прокладывая путь к его сердцу.

С трудом сглотнув, он повернул назад. Он все еще не мог связать кухонную посудомойку по имени Марта с этой спокойной убийцей. Как легко было обмануто его сердце.

Кесла кашлянула.

— Почему ты не попробуешь сыграть в эту игру? Это не так сложно, как кажется.

— У меня нет времени на игры, — холодно проговорил Джоах, ноги которого в этот момент отказали двигаться.

— Да, ты выглядишь таким занятым, стоя у перил. Кроме того, это не просто игра. Это упражнение нашей гильдии для развития ловкости рук и пальцев.

Джоах ухмыльнулся.

— Игра убийцы. Тогда я не хочу иметь ничего общего с этим.

— Боишься, что я выиграю?

Он обернулся и увидел ее пристальный, застенчивый взгляд с чуть приподнятой бровью. Он колебался, чувствуя, как краснеет его шея, затем направился к груде щепок и приземлился рядом на колени с ней.

— Бросай палки.

Кесла собрала оставшиеся древесные бруски, уложила их в ладонях, затем метнула в общую груду.

• Предыдущая
• 44/131
• Следующая