Колеса - Хейли Артур - Страница 37
- Предыдущая
- 37/109
- Следующая
– А на самом деле все не так?
– Конечно, нет! Мы даем ребятам возможность исправиться, потому что мы хотим, чтобы из нашей программы что-то вышло. К примеру, тем, кому трудно вовремя являться на работу, даем дешевый будильник – вы и представить себе не можете, сколько людей никогда в жизни не имели будильника. Компания разрешила мне приобретать их оптом. Так что теперь в моей конторе столько же будильников, сколько у других людей скрепок.
– Вот уж в жизни бы не подумал! – вырвалось у Бретта. Очень это выглядело нелепо: огромная автокомпания, которая тратит миллиарды на жалованье своим служащим, заботится о том, чтобы разбудить каких-то сонь.
– Вы сейчас поймете, что к чему, – продолжал Леонард Уингейт. – Если чернорабочий не явился на курсы профориентации или на завод, соответствующий начальник обязан сообщить об этом моим людям. А они, если, конечно, дело не безнадежное, принимают меры.
– Но они этих мер не принимают? Вы потому так огорчены?
– Частично. Только бывает и нечто похуже. – Уингейт залпом проглотил остатки своего виски. – Эти курсы профориентации рассчитаны на два месяца. Одновременно на них занимается около двухсот человек.
Бретт подал знак бармену, чтобы им наполнили стаканы.
– О'кей, – сказал он, когда бармен отошел, – значит, существуют курсы, на которых занимается около двухсот человек.
– Правильно. Во главе мы поставили инструктора и дали ему секретаршу. Они ведут записи занятий, а также следят за посещаемостью. Они же выдают курсантам пособие в виде чеков, которые каждую неделю поступают к ним из главной бухгалтерии. Естественно, что чеки бухгалтерия выписывает на основе отметок о посещаемости в курсовом журнале… Вот этот-то инструктор и секретарша, – с горечью добавил он – и действуют на пару. Они все и творят.
– Творят – что?
– Как выяснилось, обманывают, обворовывают тех, кому должны были бы помочь.
– Я, пожалуй, представляю себе, как это происходит, – сказал Бретт. – Но все же расскажите.
– Видите ли, в процессе обучения происходит отсев – по разным причинам: и по тем, о которых я вам рассказывал, и по другим. Это неизбежно – мы этого ожидали. Как я вам уже говорил, когда к нам поступает такая информация, наш отдел старается убедить отсеявшихся вернуться. А что делали этот инструктор и секретарша? Вместо того чтобы давать сведения о выбывших, они отмечали их как присутствующих. Соответственно чеки для этих людей продолжали поступать, и наша драгоценная парочка преспокойно клала их себе в карман.
– Но ведь чеки выписываются на конкретного предъявителя. Никто другой не может по ним получить деньги. Уингейт покачал головой.
– Может – и получает. Правда, эта пара время от времени сообщает, что кто-то выбыл, и компания тут же перестает выписывать чеки. А с оставшимися чеками инструктор отправляется по городу и разыскивает людей, на чье имя они выписаны. Это не составляет труда: адреса все имеются в деле. Инструктор рассказывает какую-нибудь сказку о том, что компания хочет получить свои деньги обратно – им-де надо только чек подписать. А потом по этим чекам получает наличными в любом банке. Я это знаю, потому что целый день следил за инструктором.
– Ну, а потом, когда ваши люди отправляются к отсеявшимся? Вы же сами сказали, что они со временем узнают о них. Неужели история с чеками не всплыла?
– Может и не всплыть. Учтите, что люди, с которыми мы имеем дело, не очень-то словоохотливы. Они не просто перестают работать, а вообще исчезают из виду и не стремятся давать о себе информацию. У них даже ответ на прямой вопрос трудно получить. Да к тому же я склонен думать, что были и подкупы. Доказать это я не могу, но есть такой душок.
– Грязная история.
Да, по сравнению с тем, что рассказал Леонард Уингейт, подумал Бретт, его собственные огорчения – сущая ерунда.
– Вам удалось раскрыть все это в одиночку?
– В основном, но первым до этого додумался один из моих помощников. Он начал подозревать, что дело нечисто, потому что цифры посещаемости занятий были уж слишком высоки. Мы оба занялись проверкой, сравнением нынешних цифр с прежними, а потом получили цифры из других компаний. Тогда-то все и вышло наружу. После этого надо было только выследить их и уличить. Что нам и удалось.
– И что же теперь?
Уингейт пожал плечами, привалившись к стойке.
– Этим занялась служба безопасности – теперь все уже вне моей компетенции. Сегодня после обеда поодиночке к нам в центр доставили инструктора и секретаршу. Я присутствовал при допросе. Оба сразу во всем признались. Верите или нет, инструктор даже расплакался.
– Верю, – сказал Бретт. – Сам бы заплакал, да только по другому поводу. И что же, компания будет возбуждать дело?
– Инструктор и его красотка в этом не сомневаются, но я-то знаю, что ничего не будет. – Негр сидел ссутулившись, но сейчас выпрямился – оказалось, что он почти на голову выше Бретта Дилозанто. – Видите ли, – с усмешкой заметил он, – это может плохо отразиться на репутации: компания не захочет, чтоб ее имя трепали в газетах. К тому же для моих хозяев главное – это вернуть деньги: как-никак речь идет о нескольких тысячах.
– А что станет с теми, другими? С теми, кто отсеялся, а мог бы вернуться и работать…
– Ну что вы, друг мой, нельзя же быть настолько сентиментальным.
– Прекратите! – вдруг возмутился Бретт. – Я же не крал этих чеков.
– Нет, не крали. Ну хорошо, насчет тех людей сейчас расскажу. Если бы мой аппарат был в шесть раз больше, если бы мы могли просмотреть всю картотеку и выяснить, кем стоит заняться, и, наконец, если бы мы могли разыскать этих людей после стольких недель…
Около них снова возник бармен. Стакан Уингейта был пуст, но он отрицательно покачал головой. И чтобы успокоить Бретта, добавил:
– Однако будем стараться кое-что сделать. Но едва ли удастся сделать много.
– А жаль, – сказал Бретт. – Очень жаль. – Помолчал и потом спросил:
– Вы женаты?
– Да, но чисто формально.
– Послушайте, моя знакомая сейчас ждет меня с ужином. Почему бы вам не поужинать с нами?
Уингейт начал вежливо отказываться. Бретт не отставал. И через пять минут они уже ехали друг за другом в направлении дома Бретта.
Барбара, у которой были ключи от квартиры Бретта, находилась уже там, когда они явились, и хлопотала на кухне, откуда по всей квартире распространялся аромат жареного барашка.
– Эй, повариха! – крикнул Бретт еще из прихожей. – Выходи нас встречать.
– Если ты с гостьей, – донесся голос Барбары, – можешь готовить ужин сам. О, оказывается, нет. Здравствуйте!
Барбара появилась в передничке, надетом поверх элегантного вязаного костюма, в котором она приехала прямо из своего агентства. Костюм этот очень выигрышно подчеркивает ее фигуру, подумал Бретт и почувствовал, что Леонарду Уингейту пришла та же мысль. По обыкновению Барбара сдвинула темные очки высоко на лоб, и они так и остались в ее густых, темно-каштановых волосах. Бретт стащил с нее очки и чмокнул в щеку.
Представляя их друг другу, он сказал Уингейту:
– Это моя любовница.
– Ему бы очень хотелось, чтоб это было так, но ничего подобного, – возразила Барбара. – Он нарочно это говорит, чтобы поквитаться со мной.
Как и предполагал Бретт, Барбара и Леонард Уингейт довольно быстро нашли общий язык. Пока они болтали, Бретт открыл бутылку “Дом Периньона”, из которой и налил всем троим. Барбара то и дело извинялась и исчезала на кухню.
Пока она в очередной раз отсутствовала, Уингейт, окинув взглядом просторную гостиную, заметил:
– Очень неплохое гнездышко.
– Спасибо. – Бретт снял эту квартиру полтора года назад и обставил сообразно своему представлению о современном интерьере и любви к ярким краскам. Здесь преобладали ярко-желтые, сиреневые, малиновые тона, зеленый кобальт, но использованы они были со вкусом и образовывали приятное единое целое. Свет был расположен так, чтобы усиливать игру красок, – одни места были ярко высвечены, другие тонули в тени. Таким путем – и это получилось у него весьма удачно – Бретт стремился создать в одной комнате целую гамму настроений.
- Предыдущая
- 37/109
- Следующая
