Аэропорт - Хейли Артур - Страница 44
- Предыдущая
- 44/125
- Следующая
Как и раньше, он прождал несколько минут, прежде чем Синди подошла к телефону, но, к его удивлению, никакого извержения вулкана не последовало, — вместо этого были холод и сухость. Она молча выслушала Мела, пытавшегося объяснить ей, почему он не может покинуть аэропорт. И когда ожидаемого взрыва не произошло, он вдруг начал запинаться и бормотать что-то нечленораздельное, малоубедительное даже для него самого. Он умолк.
Последовала пауза, затем Синди холодно спросила:
— Ты всё сказал?
— Да.
Голос у неё звучал так, точно она говорила с кем-то малознакомым и глубоко ей омерзительным:
— Я не удивляюсь, потому что и не ждала, что ты приедешь. Когда ты сказал, что скоро будешь, я не сомневалась, что ты врёшь, как всегда.
— Я вовсе не врал и не как всегда, — вспылил он. — Я ведь уже говорил сегодня, сколько раз я выезжал с тобой…
— Ты как будто заявил, что ты всё сказал.
Мел умолк. Какой смысл спорить?
— Я слушаю тебя, — устало произнёс он.
— Так вот, я пыталась сказать тебе, когда ты меня прервал — тоже, как всегда…
— Синди, ради всего святого!..
— …что, почувствовав враньё, я немного пораскинула мозгами. — Она помолчала. — Ты говоришь, что задерживаешься в аэропорту?
— По-моему, именно об этом и идёт у нас разговор…
— Надолго?
— До полуночи… а может быть, и на всю ночь.
— Тогда я к тебе приеду. Можешь не сомневаться. Нам надо поговорить.
— Послушай, Синди, ни к чему это. Не время сейчас и не место.
— Ничего, время вполне подходящее. А то, что я хочу тебе сказать, может быть сказано где угодно.
— Синди, ну, пожалуйста, будь благоразумна. Я согласен: нам многое надо обсудить, но…
Мел умолк, вдруг поняв, что говорит сам с собой. Синди уже повесила трубку.
Мел, в свою очередь, положил трубку на рычаг и какое-то время сидел молча, — в кабинете царила полная тишина. Затем, сам не зная почему, он снова снял трубку и во второй раз за этот вечер набрал свой домашний номер. Раньше к телефону подходила Роберта. На этот раз трубку сняла миссис Себастьяни, которая обычно сидела с детьми, когда родителей не было дома.
— Я просто хотел проверить, всё ли в порядке, — сказал Мел. — Девочки уже легли?
— Роберта легла, мистер Бейкерсфелд. А Либби собирается.
— А вы не позовёте Либби к телефону?
— М-м… разве что на минуту, если вы обещаете, что не будете долго разговаривать с ней.
— Обещаю.
Миссис Себастьяни, как всегда, ужасно педантична, подумал Мел. Она требует повиновения не только от детей, но и от всего семейства. Глядя на её тихого, как мышь, супруга, который появлялся иногда вместе с ней, Мел спрашивал себя, неужели эта пара способна испытывать супружеские страсти. Пожалуй, нет. Миссис Себастьяни никогда не допустила бы такого.
Он услышал шлёпанье ног Либби по полу.
— Папочка, — спросила Либби, — а наша кровь всё время бегает по телу без остановки — всегда, всегда?
Либби, как правило, задавала самые неожиданные вопросы. Она находила новые темы с такой же лёгкостью, с какой ребёнок находит рождественские подарки под ёлкой.
— Не всегда, деточка, ничто не бывает вечно. Кровь циркулирует в нас, пока мы живём. В твоём тельце кровь циркулирует уже семь лет — с тех пор как сердечко начало биться.
— А я чувствую своё сердечко, — сказала Либби. — Оно у меня в коленке.
Мел хотел было объяснить ей, что сердце находится не в коленке, хотел рассказать, что есть у человека пульс, артерии и вены, потом передумал. Ещё успеется. Пока человек чувствует, что у него бьётся сердце — где бы оно ни билось, — уже хорошо. Либби всегда инстинктивно тянулась к самому существенному — порой у него возникала мысль, что её маленькие ручонки достают звёзды истины с небес.
— Спокойной ночи, папочка.
— Спокойной ночи, моя радость.
Мел по-прежнему не понимал, зачем позвонил домой, но после этого звонка ему, несомненно, стало легче.
Что же до Синди, то, приняв решение, она обычно выполняла его и, следовательно, вполне могла нагрянуть в аэропорт. Впрочем, пожалуй, это и к лучшему. Перед ними стоит серьёзная дилемма: сохранять хрупкую скорлупку их брака ради детей или нет. И здесь они смогут поговорить наедине, вдали от ушей Роберты и Либби, которые и так уже слышали немало их ссор.
Собственно, сейчас никаких срочных дел у Мела не было, просто надо на всякий случай находиться на посту, вот и всё, Он вышел из своего кабинета на галерею и посмотрел вниз, в центральный зал, где по-прежнему бурлила толпа.
Пройдёт совсем немного лет, размышлял Мел, и аэровокзал придётся коренным образом перестраивать. Необходимо что-то придумать — и срочно, — чтобы изменить систему посадки в самолёт и высадки пассажиров. Когда люди по одному идут на посадку или покидают самолёт, это занимает много времени. Стоимость же пребывания на земле самолётов, строительство которых с каждым годом обходится всё дороже, — непрерывно возрастает. Поэтому и конструкторы, и те, кто составляет рейсы, стараются, чтобы машины больше летали, ибо это приносит доход, и меньше стояли на земле, ибо тут никакого дохода нет — одни расходы.
Уже разрабатывается идея создания «пассажирских контейнеров» по принципу грузового «иглу», используемого компанией «Америкен» для загрузки своих самолётов. У многих других авиакомпаний есть разновидности этой системы.
«иглу» представляет собой контейнер, по форме и размеру точно соответствующий фюзеляжу самолёта. Его заранее загружают, затем поднимают до уровня фюзеляжа и за несколько минут вставляют в самолёт. В грузовом самолёте — в противоположность пассажирскому — фюзеляж представляет собой пустую коробку. Теперь, когда такой самолёт прибывает в аэропорт, из него быстро вынимают «иглу» и вставляют новый. С минимальной затратой времени и труда огромный самолёт можно быстро разгрузить, снова загрузить и подготовить к вылету.
Можно было бы создать «пассажирские контейнеры» по тому же принципу, и Мел уже видел разработку этой идеи в чертежах. Это будут маленькие удобные секции с вмонтированными в них сиденьями, куда пассажиры будут садиться прямо у регистрационной стойки. Затем контейнеры с пассажирами по конвейерной ленте, вроде той, по которой сейчас движется багаж, — будут переброшены к месту посадки. Там их вставят в самолёт, прилетевший, быть может, всего несколько минут назад и уже успевший выгрузить контейнеры с прибывшими пассажирами.
Когда контейнеры с пассажирами встанут на место, окошки в них точно совпадут с окошками фюзеляжа. Двери в каждом контейнере автоматически уйдут в стены, чтобы стюардессы и пассажиры могли беспрепятственно переходить из одной секции в другую. В самолёт будут доставлены и новые подсобки со свежими запасами пищи, питья и новой сменой стюардесс.
Со временем можно настолько усовершенствовать систему «пассажирских контейнеров», что пассажиры будут занимать свои места в контейнере уже на городском аэровокзале, а также перемещаться с одного самолёта на другой и даже из одного аэропорта в другой.
Примерно в этом же направлении работает мысль тех, кто в Лос-Анджелесе трудится над созданием «поднебесного салона». Такой салон, вмещающий сорок пассажиров, сможет передвигаться и как автобус и как геликоптер. На дорогах — и на шоссе, и на городских улицах — он будет идти на своём моторе; добравшись же до ближайшего гелипорта, превратится в контейнер, вставляемый в большой геликоптер, — словом, сам сможет передвигаться между аэропортами.
И всё это будет, думал Мел. Если не совсем такое, то что-то похожее. Самые фантастические мечты так быстро становились реальностью, что это поистине завораживало тех, кто работал в авиации.
Крик, донёсшийся откуда-то снизу, из зала, нарушил раздумья Мела.
— Эй, Бейкерсфелд! Эй, там, наверху!
Мел опустил взгляд и поискал глазами, кто его зовёт. Определить это было трудно, так как человек пятьдесят задрали голову и смотрели вверх. Но через какое-то время Мел всё же обнаружил кричавшего. Это был Иган Джефферс, высокий стройный негр, в узких, обтягивающих фигуру бежевых брюках и рубашке с короткими рукавами. Он отчаянно махал тёмной жилистой рукой.
- Предыдущая
- 44/125
- Следующая
