За порогом мечты - Хейер Джорджетт - Страница 31
- Предыдущая
- 31/53
- Следующая
Если Эбби и подумала хоть раз о Фанни, которая ускользнула от ее внимания, то лишь с надеждой, что девочка провела этот день так же приятно, как она сама. Фанни в начале экспедиции была в подавленности, хотя натужно пыталась изобразить веселье. Эбби в глубине души питала робкую надежду, что племянница поссорилась со Стэси. Может быть, Оливеру удастся переубедить ее – ведь простодушная Лавиния наверняка рассказала ему о трудностях Фанни. Эбби была уверена, что от Оливера можно ожидать только доброго совета, а совет от человека, которого Фанни посчитает своим другом, тем более ценен и убедителен.
Лавиния и в самом деле рассказала Оливеру о делах Фанни, но первый совет он тут же дал сестре:
– Тебе не следует пересказывать то, что говорит тебе Фанни! – спокойно заметил он.
– Но я ведь только тебе! Ну, и еще маме, конечно…
– Маме – еще куда ни шло, но только не мне. Я выслушал тебя только потому, что обо всех горестях Фанни уже знаю от мамы, и потому, что ты ей сочувствуешь.
– Еще бы! – серьезно сказала Лавиния. – Надо же так – влюбиться в молодого человека с самого первого взгляда! Это так восхитительно! А тут – всякие опасения, и только потому, что у него нет состояния, а ведь Фанни и сама может в золоте купаться…
– Дело не в этом, – в некотором сомнении заметил Оливер. – Точнее, не совсем в этом…
– Ну да, ты скажешь, что он привык к мотовству и вольной жизни, но…
– Нет, Лави, нет… – Оливер снова замялся, подумал и продолжал: – Видишь ли, Стэси уже не юнец, он мужчина. Он на дюжину лет старше Фанни, и он человек опытный…
– В том-то и дело! – с энтузиазмом подхватила Лавиния. – Именно любовь такого зрелого человека к такой молодой девушке и делает всю историю романтичной! Я не хочу сказать, будто Фанни не красавица, но ведь ему и в Лондоне, наверно, красивые девушки встречались пачками!
– Но ведь все дело в том, что он ведет себя не так, как подобает джентльмену! – остановил ее Оливер. – Джентльмен не станет встречаться с молоденькой неопытной девушкой наедине и не станет делать ей нескромные предложения прежде, чем переговорит с ее родителями или опекунами…
– Ах, Оливер, ты повторяешь все мамины слова – это так тоскливо! Сейчас ты еще добавишь, что Фанни надо покорно дожидаться, пока ее опекун подсунет ей жениха по своему вкусу?
– Нет, вовсе нет. Но только скажу тебе, Лави, если бы этот Каверли стал увиваться за тобой , я бы выбил ему все зубы – по крайней мере передние!
На Лавинию столь кровожадные планы произвели большое впечатление.
– Как?! Оливер! Неужели ты мог бы пойти на это?!
– Если хочешь, попробуй построить ему глазки, и увидишь, что я сделаю! – засмеялся Оливер. – И уверяю тебя, всякий мужчина поступил бы так же на моем месте!
Лавиния все еще была в больших сомнениях. Оливер взял ее за руку:
– Это не мое дело – вмешиваться. Но поверь, ты будешь плохой подругой Фанни, если не попробуешь ее переубедить.
Оливер не решался завести с Фанни разговор на эту тему. Он бы хотел, конечно, предложить ей послать к черту этого дешевого выскочку, каким, по его мнению, был Стэси, но, по его понятиям, посторонний человек не имел права вмешиваться в дела девушки, о которой сам мог только мечтать… Кроме того, совсем не по-джентльменски было бы расстраивать дела другого воздыхателя за его спиной. Оливер мечтал о поводе для ссоры со Стэси. Перед его мысленным взором проходили сладостные видения его дуэли со Стэси Каверли, он был готов на поединок, несмотря на свою слабость и болезнь, и был абсолютно убежден в своей победе.
Но видение это скоро пропало, ибо Оливер с отчаянием вспомнил, что не смог выдержать испытания Индией, и это наверняка означает провал его работы у дяди. Правда, дядя долго уговаривал Оливера не принимать близко к сердцу свою болезнь и свою неудачу: «Ведь уже ничего не поделаешь, верно? Это я себя виню, что послал тебя в Калькутту, – впрочем, ты приобрел жизненный опыт, который тебе послужит добрую службу. У меня есть для тебя место в моем торговом доме в Лондоне, но повременим с серьезным разговором, покамест ты еще не встал на обе ноги».
Леонард Бал книг был бесконечно добр, но Оливер мучился неприятным предчувствием, что ему предстоит стать заурядным клерком в торговой конторе; в этой должности ему суждено, наверно, провести еще долгие годы. Он не воспринял всерьез горячие заверения дяди Леонарда, будто он очень доволен работой Оливера в Калькутте, – что еще может сказать расстроенному племяннику любящий дядя?
Оливер приехал в Бат глубоко подавленный. Но по мере того как здоровье его поправлялось, выздоравливал и его дух, и теперь ему начинало казаться, что карьеру он сможет сделать гораздо быстрее, чем ему думалось в тяжелые минуты. Потом он стал перебирать все свои дела в Индии за два проведенных там года и постепенно стал склоняться к мысли, что дядя действительно имел основания быть им довольным. Почему бы нет? К бизнесу у него явно были способности, и работа ему нравилась. В принципе если бы он бахвалился, как многие другие юноши, он мог бы всем вокруг объявлять, что в Индии он прекрасно справлялся. Но Оливер был скромен, если не сказать застенчив, и строго хранил молчание о своих индийских легациях. Он лишь с нетерпением ждал того дня, когда доктор наконец объявит его годным для работы.
Но даже его оживающий оптимизм не позволял ему надеяться, что Вендоверы сочтут его достойной парой для Фанни. Оливер был взрослее своих лет и видел за страстной привязанностью Фанни к Стэси Каверли большие романтические грезы и пыл девичьей души, но с другой стороны, сердце красавицы – непостоянно. Оливер помнил, как в пятнадцать лет его сестра Лавиния неожиданно влюбилась в преподавателя своей семинарии и несколько недель просто не давала всем покоя своими дурацкими капризами и переживаниями. Но предметом ее увлечения был солидный профессор, с женой и пятью детьми, которых обожал, и он не обратил на Лавинию никакого внимания. Не найдя ответа, это девичье увлечение затихло вскоре само собой. А вот Фанни – Фанни попала в сети к человеку, который сам был готов поймать ее, искатель богатых невест, свободный от обязательств и жадный…
Мысли эти терзали Оливера. У Лавинии что-то сорвалось с языка (она тут же испуганно осеклась), из чего Оливер заключил, что Фанни всерьез подумывает сбежать со Стэси в Шотландию и выйти за него замуж тайно. Он узнал, что и мать его так поняла и что уже предупредила мисс Абигайль, но это не очень успокоило Оливера. Нет, мисс Эбби была далеко не дура и не растяпа, но Оливер ощущал, что в таком положении сестрам Вендовер может пригодиться мужская рука. И тут выяснилось, что поблизости нет другого доверенного человека, кроме как Майлз Каверли. Однако Майлз не выказывал ни малейшего желания во что-либо вмешиваться и оставался совершенно безучастен. Это Оливера не удивляло – он ведь провел в компании с этим человеком несколько месяцев и успел понять, что тому плевать с высокого дерева на всех, кто ему почему-либо не нравится. Ясно было, что такой тип, как Стэси, уж во всяком случае не может завоевать благосклонность Майлза, а соображения чести фамилии тоже ничего для него не значили. С другой стороны, даже морскому ежу было ясно, что Майлз очень даже неравнодушен к мисс Абигайль Вендовер. Оливер не мог напрямую говорить с Майлзом о таких щекотливых вопросах, но надеялся, что Майлз Каверли сделает что-нибудь из добрых чувств к Эбби.
Майлз был странный человек – такой холодный и неприступный, а иногда невероятно добрый. И если уж он с кем подружился, он готов будет сделать абсолютно все для друга – или подруги… Впрочем, Оливер не был уверен, что мисс Абигайль осмелится заговорить о своих затруднениях с Майлзом Каверли. Оливер предполагал, что его мать, вероятно, попыталась повлиять на Эбби и уговаривала отказаться от излишней щепетильности в этом безотлагательном деле.
По пути в Веллс Оливер заметил, что под маской напускного веселья Фанни пытается скрыть какую-то глубокую внутреннюю тревогу. Его сердце прямо исходило нежностью к ней, несмышленому, милому ребенку – почти ребенку… От желания крепко обнять Фанни, сидящую рядом с ним в экипаже, он чуть не терял рассудок. Но он должен был всеми силами сдерживаться – не только обстоятельства были совершенно неподходящими, но и сама Фанни вовсе не ждала и не желала от него нежности, любви, между ними могла быть разве что обычная, ни к чему не обязывающая дружба.
- Предыдущая
- 31/53
- Следующая
