Женщина среднего возраста (СИ) - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 2

• Предыдущая
• 2/21
• Следующая

— Оставьте свои координаты. С вами свяжутся в течение трех дней.

Я разглядывала обстановку приемной со всеми необходимыми по по-следнему времени прибамбасами: навесным потолком, точечными све-тильниками, половым покрытием — и вяло размышляла на тему, что соче-тание синего, серого и белого меня бледнит. И вообще, трудно работать на мужчину, у которого такой сногсшибательный парфюм и резкий голос — какое-то неудобоваримое сочетание. Да и график работы мне наверняка не подойдет, я же не трудоголик… Я бы придумала еще кучу причин, по-чему совершенно не расстроюсь, когда мне откажут, как появилась моя предпенсионная соседка — помолодевшая, раскрасневшаяся и радостная. Аня и ей выдала свое коронное: 'С вами свяжутся', - но явно гораздо приветливей, чем предыдущим. Да ладно, не так уж я много времени и потеряла…

Аня дождалась, когда я впихну мультифору в сумку, и распорядилась казенным голосом:

— Ягунова, пройдите.

Я поспешно выдернула обратно смявшееся резюме с рекомендация-ми и отправилась на закланье.

— Здравствуйте.

— Доброе утро. Или уже день? — Андрей Юрьевич взглянул на часы, жестом пригласил меня в кресло. Я передала ему мультифору, села, и, наконец, рассмотрела своего предполагаемого начальника. И поняла смысл выражения: 'в зобу дыханье сперло'. От такого мужика у любой женщины могут случиться трудности не только с дыханием, но и с давле-нием, а уж про сердце и говорить нечего. Главное — чтобы не было запо-ра. В смысле — суметь его переварить.

Чиф, продолжавший изучать мои бумаги, потер пальцем четкую тем-ную бровь, и я смогла, наконец, прервать созерцание его физиономии. Интересно, а могут ли надоесть восхищенные взгляды? Мне, определен-но, — нет.

Андрей Юрьевич, видимо, обладал навыком скорочтения, или ему так надоел подбор секретарских кадров, что он просмотрел мои бумаги бук-вально наискось. Постучал пальцем по какой-то строчке:

— Вы работали в фирме 'Тур'.

Где-где, чуть не переспросила я. Надо было хоть одним глазком взглянуть на свое собственное резюме: черт его знает, что там Алка по-написала!

— Почему ушли оттуда?

— По семейным обстоятельствам, — туманно ответила я. Хорошо, что он не стал уточнять, по каким именно: в данный момент мозги у меня со-вершенно раскисли. Палец вновь вонзился в многострадальное резюме.

— Тут написано, что вы печатаете пятьсот знаков в минуту. Это прав-да?

— Хотите анекдот? — предложила я. — Машинистка дает объявление: 'Печатаю тысячу знаков в минуту'. Обалдевший работодатель прибега-ет, спрашивает: 'Что, правда, тысячу знаков в минуту можете? 'Могу, — отвечает машинистка, — только, знаете, такая хер… э-э-э… фигня получа-ется! .

Так как мой собственный предполагаемый работодатель продолжал пристально и молча смотреть на меня умными карими глазами, я погля-дела в окно, подумала и объяснила:

— Анекдот.

Он серьезно кивнул.

— Я понял.

Откинулся в кресле. Сложил руки домиком. Под его внимательным взглядом я твердо напомнила себе, что он моложе меня на добрый деся-ток лет (если не больше), и вообще оценивает меня сейчас не как жен-щину, а как предполагаемую рабсилу.

— Почему вы взяли трубку в приемной?

От неожиданности я ответила чистую правду:

— Трезвон надоел.

Что это за звук? Подавленный смешок?

— Мы без секретаря уже больше месяца, — сказал Андрей Юрьевич. — Думаю, новому потребуется много времени, чтобы привести документа-цию в порядок. Как ваша семья отнесется к тому, что вам придется за-держиваться по вечерам, работать в выходные?

Он что, не дошел до пометки 'эн/зэ' — 'не замужем' или 'неприкос-новенный запас' — понимай, как хочешь? Или желает услышать мое лич-ное признание?

— Никак, — настороженно сказала я. А вдруг он убежденный семьянин и холостых людей считает неполноценными и ненадежными недоумками? — У меня ее нет.

Андрей Юрьевич поглядел в окно.

— Мне было жаль лишиться своего секретаря, — сообщил он. — Она бы-ла умна, энергична, компетентна…

— Сочувствую, — сказала я нервно. — Она была молода?

Он взглянул странно.

— Достаточно молода, чтобы выйти замуж за одного из наших клиен-тов.

Я кашлянула. А я-то думала, что предыдущий секретарь коньки от-бросил — уж очень жалостно это у него прозвучало…

— Ну, на меня можете рассчитывать! Я так вас не подведу. Могу даже расписку дать.

(Потому как шансы у меня не то что нулевые — минусовые).

— С условиями работы ознакомлены?

— Да.

— Согласны?

— Д-да…

— Можете выйти завтра с утра?

— А что… я уже принята? — не поверила я.

Андрей Юрьевич встал и протянул руку.

— Поздравляю. Вы нам подходите.

После секундной заминки я подскочила и пожала ему руку. Ладонь была теплой и била током. Мой завтрашний чиф поглядел на наши руки, разжал пальцы.

— Завтра в девять.

Переодевается народ стремительно. Еще вчера все были в шубах, пуховиках, дубленках, а сегодня вон идет девчонка: каблучечки-не каблу-чечки, колготки телесного цвета, юбка под короткой курткой лишь подра-зумевается… У идущего следом мужика-бедолаги слюни чуть ли не до земли.

В общем-то по весне, по лету я мужчинам очень даже сочувствую. Если уж у меня голова сама собой заворачивается — полюбоваться на очередную высокую, длинноногую, фигуристую — то что про них-то гово-рить? В наше время (ненавижу это выражение, но куда от него денешь-ся!) народ был куда мельче, серей и незаметней. Сейчас же по глазам прямо бьет цветом, голой кожей, животиками, ногами, грудями…

А вот полюбоваться на молодых парней выпадает почему-то крайне редко, увы… Ну разве что на моего наисвежайшего чифа.

Я оглядела себя и вздохнула. Пальто мышиного цвета безо всякой фигуры, потому как найти что-нибудь подходящее на широкие бедра и одновременно — тонкую талию — очень и очень проблематично (как, впро-чем, наверняка, и на все остальные фигуры). Все еще не могу расстаться с теплым шарфом, страшно в эту зиму мерзну. На ногах — что называется в народе 'говнодавы', но ведь какие удобные! А шапку нельзя снимать, потому что сначала следует подстричься. И покраситься во что-нибудь этакое… солнечное.

Апрельское.

И вообще — на работу пора!

Сегодня я 'окарала', как говорили мы в детстве, заступив меловую границу 'классиков', - наступила на любимую мозоль начальнику. Вер-нее, его… как бы это политературнее выразиться… пассии.

Она влетела в приемную, когда я приводила в порядок свою небога-тую прическу. Заслышав цоканье, я оглянулась на целеустремленно не-сущуюся к кабинету тоненькую ухоженную даму.

— Начальник занят. Девушка, вы что, не слышите? Подождите! Де-вуш…

Открыв дверь, девица зыркнула на меня, и резко захлопнула ее за собой.

Аня смотрела на меня с восторженным ужасом.

— Ты что! Это же Лена!

— Какая Лена?

— Ну… его… баба. Как бы постоянная.

Я села.

— А у него еще переменные имеются? Нет, а ты-то что молчала? Хоть бы знак какой сделала!

— Да не успела я! — оправдывалась Аня, но глаза ее горели радостным предчувствием скандала. Пав духом, я повернулась к компьютеру, ворча в том смысле, что сначала надо представлять список лиц, допущенных к начальническому телу, а потом уже требовать исполнения церберской службы — а то, может, она террористка какая…

В мгновение ока весть о том, что я пыталась подставить подножку чифовской подруге, разнеслась по всему офису, и на меня ходили смот-реть экскурсиями. Прямо хоть билет продавай на неожиданный аттракци-он — в одном моем лице! Из подбадривающих замечаний я уяснила, что в подавляющем большинстве своем коллектив фирмы Лену недолюблива-ет. Более того, она настояла на увольнении пред-предыдущей секретар-ши, длина ног которой сравнилась с длиной ног самой Лены. А посему коллектив рад хоть какой-нибудь пакости, доставленной неприятной осо-бе — чужими руками, разумеется.

В общем, когда, наконец, открылась дверь кабинета, я уже была го-това собирать вещи.

• Предыдущая
• 2/21
• Следующая