Нежданная любовь - Хейер Джорджетт - Страница 33

• Предыдущая
• 33/71
• Следующая

— Вам незачем, сэр Джон, говорить мне это! — воскликнула леди Денни. — Я не настолько глупа, чтобы не понять вело тщетность таких попыток. Но вы ошибаетесь! Когда я увидела, как Деймрел на нее смотрит, меня охватили ужасные предчувствия! В одном вы можете быть уверены: он не шутит, а влюблен в нее так же, как она в него! Если не защитить Венецию от Деймрела, сэр Джон, она выйдет за него замуж!

— Господи! — воскликнул он. — Вы хотите сказать… Нет, я этому не верю! Деймрел не собирается жениться ни на Венеции, ни на какой-либо другой женщине! Ему уже тридцать восемь, и он ясно показал всему миру, что его образ жизни установлен раз и навсегда! Если бы Деймрел намеревался вступить в брак, возможно ради наследника, он бы не стал все эти годы вести себя подобным образом. Не будь его земли закреплены за ним, он, не сомневаюсь, избавился бы от них, как и от своего солидного состояния, так что мы можем не сомневаться: наследники его не интересуют. Что до открытых скандалов, сопровождающих его похождения, то он наверняка намеренно выставляет себя крайне нежелательной партией!

— Все, что вы говорите, правда, но не имеет никакого отношения к делу! — возразила леди Денни. — Каковы бы ни были его первоначальные намерения, вы смело можете выбросить их из головы, так как он, безусловно, сделал то же самое! Я знаю, как выглядит и разговаривает флиртующий мужчина, и можете мне поверить, что сегодня я видела совсем не это! Деймрел по-настоящему влюблен в Венецию, и если он не предлагает ей стать его любовницей — возможно, она не настолько очарована, чтобы выслушивать подобные недостойные предложения, — значит, он попросит ее выйти за него замуж, и она ответит согласием! — Леди Денни испытала сомнительное удовольствие, видя по изменившемуся лицу сэра Джона, что ей удалось убедить его не считать ее тревоги плодом воображения. — Теперь вы поговорите с Деймрелом?

Но он оставался непреклонным:

— Разумеется, нет! Что, по-вашему, я должен ему сказать? Я с ним едва знаком, а Венеция не моя родственница и не отвечает передо мной за свои поступки. Любое подобное вмешательство было бы неслыханной дерзостью, мэм! Если вы не можете убедить ее, что такой брак обернется катастрофой, то тут ничего не поделаешь.

Поняв по голосу мужа, что настаивать бесполезно, леди Денни отказалась от попыток уговорить его принять меры, ограничившись словами, что, если Венеции двадцать пять лет, это не значит, что она в состоянии устраивать свои дела. Такое нельзя доверить девушке, которая могла бы пересчитать знакомых холостяков по пальцам одной руки и потому способна влюбиться в первого обходительного повесу, который попадется на ее пути.

— Вы ведь знаете, что скажут люди, сэр Джон! Венеция совсем не такая, как ее мать, хотя и походит на нее внешне, и ей нельзя позволить погубить свою жизнь! Если бы Обри интересовало хотя бы что-нибудь, кроме его книг… Но он даже не замечает, что творится у него под самым носом, и не поверит, если я ему расскажу!

В этом она ошибалась. Обри не только все замечал, но даже питал к происходящему определенный интерес, о чем сообщил сестре спустя несколько дней. Он услужливо предложил свозить ее в Терек за покупками и по пути домой, когда в разговоре был упомянут Деймрел, испугал Венецию, небрежно осведомившись:

— Ты собираешься выйти за него замуж, дорогая?

Венеция была ошарашена, ибо Обри, как правило, проявлял полное равнодушие ко всему, не касающемуся лично его, и она, подобно леди Денни, думала, будто ему не приходило в голову, что визиты Деймрела в Андершо могут быть вызваны желанием увидеть его сестру, а не его. Она замешкалась с ответом, и он добавил:

— Возможно, я не должен об этом спрашивать. Можешь не отвечать, если не хочешь.

— Я не могу ответить, — поправила она. — Он не делал мне предложения!

— Знаю, глупышка! Ты бы сказала мне, если бы обручилась с ним! Но когда он сделает тебе предложение, ты его примешь?

— Кто надоумил тебя спрашивать меня об этом? — осведомилась Венеция. — Это не может быть леди Денни! Значит, няня?

— Господи, конечно нет! Почему ты так думаешь?

— Я решила, что кто-то посоветовал тебе убедить меня не позволять Деймрелу приезжать в Андершо.

— Стал бы я кого-то слушать! А почему леди Денни не хочет, чтобы ты встречалась с Деймрелом? Он ей не нравится?

— Не он — его она не знает, — а его репутация. Леди Денни, очевидно, думает, что меня можно соблазнить.

— О! — Обри нахмурился и придержал лошадей перед воротами. — Я плохо разбираюсь в таких вещах, но не думаю, что она права. Должен ли я спросить Джеспера о его намерениях?

Венеция не могла сдержать смех:

— Лучше не надо!

— Мне и самому этого не хочется, — признался Обри. — Кроме того, я не вижу в этом никакого смысла: даже если Джеспер задумал бы тебя соблазнить, он мне об этом не сказал бы, да и вообще — что за нелепое предположение! Когда я хотел избавиться от няни, Джеспер заявил, что она должна оставаться в Прайори ради соблюдения приличий. Я никогда особенно не думал об историях, которые про него рассказывают, но, по-моему, это выдумки. В любом случае ты знаешь больше, чем я, и если тебя они не беспокоят, то почему я должен волноваться?

Они въехали в ворота и двинулись по аллее через парк.

— Не знаю, — промолвила Венеция, — но все, кажется, считают: раз я прожила здесь всю жизнь, значит, у меня волос больше, чем ума. Хорошо, что хоть ты так не думаешь. Не знаю, что может произойти, но… если бы Деймрел захотел на мне жениться, ты бы, по крайней мере, не возражал?

— Скорее я бы обрадовался, — ответил Обри. — Правда, в будущем году я собираюсь в Кембридж, но у меня будут каникулы, которые я бы с большим удовольствием проводил у Деймрела, чем у Конуэя.

Такая точка зрения заставила Венецию улыбнуться, но она ничего не успела сказать, так как увидела за поворотом аллеи стоящую у дверей дома почтовую карету, запряженную четверкой лошадей.

— Господи! — воскликнул Обри. — Должно быть, это Конуэй!

— Нет, — покачала головой Венеция, заметив дамскую шляпу с перьями. — Это женщина. Неужели тетя Хендред?

Но когда Обри остановил лошадей возле кареты и гостья обернулась, Венеция увидела перед собой незнакомку, которая, что было еще удивительнее, наблюдала за выгрузкой из кареты саквояжей и коробок. Венеция ошеломленно посмотрела на Риббла, подняв брови в немом вопросе, но он также выглядел озадаченным, и, прежде чем Венеция успела потребовать объяснений, неизвестная леди средних лет, одетая по последней моде, шагнула вперед и вежливо заговорила:

— Мисс Венеция Лэнион? Впрочем, мне незачем спрашивать — тем более что с вами этот бедный хромой юноша. Я миссис Скорриер, как вы, возможно, догадались, хотя дворецкий, кажется, не был информирован о нашем ожидаемом прибытии!

— Прошу прощения, мэм, — сказала Венеция, выходя из фаэтона, — но тут, должно быть, какая-то ошибка. Я не понимаю…

Миссис Скорриер уставилась на нее — любезное выражение исчезло с ее лица.

— Вы имеете в виду, что этот человек сказал правду и вы не получали письма от… О, мне следовало об этом догадаться, когда я узнала в Лондоне, что никаких объявлений не присылали в газету!

— Объявлений? — ошеломленнл переспросила Венеция.

Миссис Скорриер рассмеялась, вновь становясь дружелюбной.

— Как невнимательно с его стороны! Обещаю разбранить его как следует! Конечно, наше появление оказалось для вас сюрпризом, но, надеюсь, не слишком неприятным. Шарлотта, дитя мое!

В ответ на этот призыв, обращенный к открытой двери, красивая девушка с большими голубыми глазами, обилием светло-желтых локонов и мягким чувственным ртом вышла из дома и нервно произнесла:

— Да, мама?

— Подойди сюда, любовь моя! — подозвала миссис Скорриер. — Тебе ведь так не терпелось познакомиться с новой сестрой и маленьким хромым братом, верно? Вот они оба! Да, мисс Лэнион, перед вами леди Лэнион!

От потрясения Венеция несколько секунд не могла вымолвить ни слова, что, возможно, было к лучшему, так как первой ее мыслью было: это не может быть правдой. Но вскоре необычность ситуации заставила ее рассмеяться.

• Предыдущая
• 33/71
• Следующая