Крошка Черити - Хейер Джорджетт - Страница 44
- Предыдущая
- 44/53
- Следующая
– Неужели я дожила до того, что со мной так разговаривают! – заламывая руки, простонала Кардл и возвела глаза к потолку. – И это после стольких лет моей преданной службы миледи!
–Да, да, но сейчас уходите! – неожиданно произнесла ее светлость, отталкивая руку, сжимавшую пропитанный ароматическим уксусом платок. – И уберите эту пахучую дрянь! Вы же знаете, что я ее терпеть не могу! Ох, Хетта, спасибо, моя дорогая, – добавила миледи, обращаясь к дочери, протягивавшей ей свежий платок, надушенный лавандовой водой. Прижав его к лицу, миледи произнесла: – Как чудесно освежает! Видите, Кардл, мисс Хетта гораздо лучше вас умеет позаботиться обо мне, так что вы можете спокойно оставить меня. И заберите уксус, и лауданум, и все эти склянки, кроме капель с асафетидой, потому что я опасаюсь нового приступа! И дайте мне мою ароматическую соль, будьте любезны! И можете оставить коричную воду, но только не капли Годфри, они мне совершенно не подходят. И умоляю вас, Кардл, прекратите всхлипывать – мои нервы расшатаны, я в ужасном состоянии, и мне неприятно, когда рядом со мной рыдают!
К концу этой речи, неожиданно энергичной для особы, только что, казалось бы, находившейся за гранью человеческого страдания, Кардл поняла, что ей придется убраться. Она отступила с предельной неохотой, облегчая свои поруганные чувства укоризненными вздохами. Собрав все отвергнутые бутылочки, она понуро поплелась к двери, позволив себе задержаться лишь на секунду, чтобы с сожалением взглянуть на госпожу и с откровенной неприязнью на Генриетту.
– Ну вот, как нам хорошо теперь вдвоем! – тепло сказала Генриетта.
– Мне уже больше никогда не будет хорошо ни на минуту! – сказала леди Силвердейл, снова впадая в отчаяние. – Ах, Хетта, ты просто не представляешь, что случилось!
– Действительно, – согласилась Генриетта, усаживаясь около матери, и бросила свою красивую шляпу из шелковой соломки в стоящее рядом кресло. – Гримшоу рассказал мне совершенно смехотворную историю, ни одному слову которой я поверить не могу. Так что прошу вас, расскажите мне, что произошло на самом деле!
– Увы, это не смехотворная история! Чарли сбежал с негодной девчонкой, которую Десфорд уговорил меня приютить! Я никогда его не прощу, никогда! Господь свидетель, мне так этого не хотелось, она мне сразу не понравилась! В ней всегда чувствовалось что-то подозрительное. Эти льстивые ужимки, знаешь ли, мне совсем не по душе! Ты помнишь, я много раз об этом говорила!
– Нет, не помню, – сухо сказала Генриетта. – Впрочем, это не важно. Важно другое – эта бессмысленная выдумка, что Чарли сбежал с Черри Стин. Это вздор! Он нравился Черри не больше любого другого молодого человека!
– Это все притворство, которого и следовало ожидать от дочери Уилфреда Стина! Теперь мне ясно, что она с самого начала решила подцепить себе мужа. Можно не сомневаться, что она попыталась строить глазки Десфорду, – но такой искушенный повеса, как он (позор ему!), сразу же раскусил ее уловки и избавился от нее – за мой счет! Хетта, отказавшись выйти за него, ты спаслась от большой беды! Признаюсь, я была страшно разочарована в то время, хоть ты и не особенно этим интересовалась. Но теперь я счастлива, что ты не стала женой такого беспринципного негодяя! Ты была бы несчастна, дорогая! Забудь все мои упреки, ничто на свете больше не убедит меня одобрить ваш союз!
– Так как вопрос больше не поднимался, – спокойно сказала Генриетта, – стоит ли нам тратить время на обсуждение нравственности Десфорда?
– Нет, конечно! У меня определенно нет желания говорить о нем! Я больше видеть его не желаю и даже думать о нем! Если ему хватит наглости показаться в нашем доме, Гримшоу получит надлежащие инструкции! Привести эту оборванку ко мне – подбросить ее бедному Чарли, заморочив тебя глупыми сказками!..
Зная по опыту, что всякие возражения бессмысленны, когда миледи так распалится, Генриетта подождала, пока ее светлость остановится набрать воздуха, и, воспользовавшись паузой, спросила:
– Но почему Чарли сбежал с Черри?
– Он сделал это в припадке безумия!
– Никогда бы не подумала, что даже такой легкомысленный мальчишка, как Чарли, способен по такой причине сбежать с девушкой – да еще и с девушкой, к которой он не проявлял никакого интереса!
– Он не легкомысленный! – вспыхнула леди Силвердейл. – А что касается интереса – я сегодня, ровно за час до того, как он исчез, видела своими глазами, как он ее обнимает и целует!
– Обнимает? Прошу тебя, объясни мне, как он мог кого-то обнимать с рукой в лубке и двумя сломанными ребрами? – скептически поинтересовалась Генриетта.
– Он обнимал ее левой рукой, разумеется, и целовал, как раз когда я вошла в комнату! И больше того, Хетта, она даже не пыталась оттолкнуть его!
– Следовало бы поблагодарить ее за это, мэм! Учитывая, что только вчера доктор Фостон качал головой, уговаривая Чарли быть как можно осторожней, потому что сломанные ребра ужасно болезненны, я думаю, Черри проявила исключительное благородство, не отталкивая его! Не сомневаюсь, она ни минуты не забывала, чем это может кончиться.
– Как ты можешь быть так слепа, Генриетта?.. Как ты можешь ребячиться в такую минуту? – воскликнула леди Силвердейл. – Я давно заметила, что она кокетка, – правда, мне даже пришлось один раз предостеречь ее! – и Кардл тоже говорит…
– Я не желаю слышать, что говорит Кардл, мэм! – с горячностью воскликнула Генриетта. – Ее болтовня меня не интересует! Она невзлюбила Черри с первого дня и не упускала ни единой возможности очернить ее!
– Кардл мне предана! – сказала леди Силвердейл. – По крайней мере, она принимает мои интересы близко к сердцу!
Генриетта сдержала готовый сорваться с языка ответ и, помедлив, спросила:
– Что было, когда ты застала Чарли, целующего Черри?
– Он немедленно отпустил ее, а уж какое виноватое у нее было лицо! Она так сконфузилась, что говорить не могла, пролепетала что-то, покраснела и выбежала из комнаты. И можешь не сомневаться, Хетта, Чарли получил хорошую взбучку! Я отругала его исключительно сурово, потому что – хоть ты и не веришь, Хетта! – я отлично вижу все его недостатки. Я, конечно, не думаю, что это была его вина, но ему не следовало поддаваться на ее кокетство!
– Итак, он страшно нагрубил тебе и выскочил, разъяренный, – подвела итог Генриетта.
– Да! – с чувством воскликнула леди Силвердейл. – Он действительно сказал мне – крикнул мне! – что незачем лезть в чужие дела! А когда я спросила, не боится ли он разбить мне сердце, он выскочил из комнаты и так ужасно хлопнул дверью, хотя ему прекрасно известно, как это вредно для моих нервов!
– Ну, это мне кажется более ужасным преступлением, чем целовать Черри, – заметила Генриетта серьезным тоном, но глаза ее смеялись. – Я думаю, он уже жалеет о своей грубости и готов перед вами извиниться, так что не стоит расстраиваться.
– Но он исчез! – трагически воскликнула леди Силвердейл.
– Вздор! Думаю, он в ярости выскочил из дома, но как только поостынет, вернется!
– Увы, ты еще не знаешь всего! Черри тоже исчезла! – объявила леди Силвердейл, восстанавливая свои силы с помощью уксуса. – И если ты думаешь, Хетта, что я велела ей покинуть наш дом или что-нибудь в этом роде, ты заблуждаешься! Я сказала то же самое, что сказала бы и тебе, если б обнаружила, что ты позволила себе до такой степени забыться, но это, благодарение Господу, невозможно!
– И что она сказала, мэм, в ответ на эти материнские укоры?
– О, она сказала, что это не ее вина, и что Чарли поцеловал ее совершенно неожиданно, и прочий жалкий вздор! Тогда я сказала ей – очень добродушно, – что ни один джентльмен не станет целовать девушку, если е получает поощрения с ее стороны, и предупредила, к нему может привести такое легкомыслие. Потом я сказала (потому что она начала плакать), что я не сержусь на нее и изо всех сил постараюсь забыть эту историю и то ей лучше подняться в свою спальню и побыть там, пока она не сумеет успокоиться.
- Предыдущая
- 44/53
- Следующая
